Мой психолог. Научи меня любить (СИ) - Вик Лазарева

задаю интересующий меня вопрос. Неужели, он так слепо любит Хелен, что не замечает очевидного?

— Уязвлённое женское самолюбие, — пожимает он плечами и смотрит вдаль.

— Какое самолюбие Генрих? Она сама ушла, оставила меня за неделю до свадьбы. А теперь… — недоумеваю я его спокойствию. — И ты так спокоен?

— Она любит быть в центре внимания, ты же знаешь, — продолжает защищать её, будто не слыша моих слов. — Ей необходимо внимание всех мужчин, даже бывших, это я признаю и принимаю.

— Боже, ты серьёзно? — не могу поверить в то, что он говорит. Меня уже откровенно начинает раздражать наш разговор. Он ведь ведущий психолог, специалист со множеством дипломов. Почему же его глаза закрыты, а мозг отключен, в том, что касается Хелен?

— Думаешь, я не вижу, я слеп? — прерывает Генрих поток моих мыслей. — Нет, — качает он головой. — Просто Хелен… она из тех женщин, что как кошки. Их не удержать силой. Иногда нужно отпустить, чтобы она нагулялась, а потом снова вернулась в тёплую постель, мою постель. Понимаешь? Я просто принимаю её такой, какая она есть, и не пытаюсь держать на поводке, как собственник.

— Извини, мне не понятны ваши отношения, но я искренне тебе благодарен, что тогда не женился на… этой кошке, — выдыхаю с улыбкой, которая тут же, при воспоминании сегодняшнего разговора с Хелен, сменяется серьёзным взглядом. — Пусть гуляет, если тебя это устраивает. Но это не должно вредить другим. Согласен? Я не хочу, чтобы она мешала нам с Ангеликой, и тем более навредила ей чем-то. Поэтому попрошу всё же попридержать её на поводке, хотя бы эти дни, пока мы здесь. А теперь прости, мне пора.

И я быстрым шагом ухожу от Генриха и столь неприятного разговора. Почти лечу, подталкиваемый неведомой силой. Спешу оказаться рядом с той, что за эти дни стала мне так дорога и необходима. Словно кислород, словно вода, словно она проникла внутрь, в мысли, в голову и без неё нет больше меня.

Почти бегом, подталкиваемый желанием скорее увидеть Ангелику, прикоснуться и сжать в своих объятиях, я преодолеваю расстояние довольно быстро. Тихо открываю дверь, надеясь, что моё сокровище ещё спит. Хочу тихо прижаться к ней и слушать как она дышит, тонуть в её запахе, греться теплом её кожи…Но, меня встречает тишина и пустая постель. Думая, что она возможно в душе, бросаюсь проверить, но там её не нахожу, зато замечаю раскрытые дверцы шкафов и ящики комода.

— Ангелика! — срываюсь на крик, уже изрядно нервничая.

Выбегаю на улицу, бегу к домику администрации, мимо которого она не смогла бы пройти незамеченной. Обращаюсь к менеджерам обслуживающего персонала:

— Извините, пожалуйста, скажите, — сумбурно пытаюсь объяснить ситуацию на английском, но из-за спешки дыхание сбивается, а слова срываются скомканные. — Девушка… белокурая… блондинка… возможно с чемоданом… не проходила? Такси? Она вызывала такси?

Парень с женщиной кивают, показывая рукой в направлении города. Я смотрю в сторону, что мне указали, вижу отъезжающую машину и меня охватывает паника. Неужели она думает улететь. Куда она? Почему? В голове миллион вопросов. Возможно, это она. Я выбегаю на дорогу, пытаясь остановить машину. Таксист резко давит на тормоз, и я упираюсь руками в капот. Смуглый мужчина, высунув руки в окно, эмоционально жестикулирует и на сингальском выкрикивает ругательства. Машина пуста. Я резко тяну на себя дверцу и запрыгиваю внутрь. На английском кричу таксисту, чтобы мчал в аэропорт. Тот, понимая правильно мой путанный от переизбытка эмоций язык, давит на газ.

Глава 11/1. АНГЕЛИКА

Открываю глаза. Тишина… и только шум океанских волн. Странно, где же Маркус? Маркус… Что я творю? Цепляясь за терзающие меня мысли, продолжаю неподвижно лежать и смотреть в потолок. Уже невозможно отрицать очевидность того, что нам хорошо вместе, что нас тянет друг к другу и что я… я… он мне… Как же тяжело это признать. Прикрываю глаза и громко вздыхаю, нарушая тишину. Да, врать самой себе бессмысленно. Маркус мне нравится. Его теплые и волнующие взгляды, его улыбка, греющая душу… В его присутствии, я забываю об окружающем меня, забываю всё, что было раньше и Альберта… я забываю мужа. Точнее, теперь я даже не думаю о нём, о том, что он сделал мне больно и о нас. Теперь мое единственное желание — быть с Маркусом, слушать его проникновенную и такую нужную речь, смотреть в его глубокие и безумно нужные глаза, дышать его ароматом и чувствовать его объятия. Да, именно так. Такие нежные и нужные объятия, которые мне не дарили руки мужа, заставляющие поверить в защищенность, дарящие теплоту и уверенность в себе.

Нахожу свой телефон. На дисплее куча пропущенных звонков и непрочитанных сообщений в мессенджере. Смотрю список и удивляюсь. Альберт столько мне никогда не звонил, а теперь вот десяток звонков и голосовых сообщений. Что он мне ещё может сказать? Ведь то, что произошло уже очевидно, как ясный день. Уже ничего не вернуть. Я не могу… да я просто не хочу… От злости, что он никак не хочет это понять и принять у меня начинают нервно дрожать руки. В списке встречаю и папин номер, не в таком количестве, но тоже прилично. Он, наверное, переживает, волнуется за меня, а я даже ни разу не позвонила ему как прилетела сюда. Меня начинает мучить совесть и дочерний долг перед родителем. Решаю набрать его и исправиться.

— Папуля, — начинаю я, не дождавшись ответа.

— Боже, Лика, с тобой все в порядке? Я уже думал, что-то случилось.

— Все хорошо, пап.

— Где ты?

— На Шри-Ланке.

— Господи! Что ты там делаешь?! — папа в панике и, видимо, в небольшом шоке. Я никогда так далеко не летала, тем более не предупредив никого. — Ты просто не представляешь, что у нас тут творится. Девочка моя, без тебя все летит в пропасть. Альберт рвёт и мечет, персонал шугается его. У нас горят сроки по проектам. Ты разве забыла родная?

— Но… я же дала распоряжения, все было в порядке. Отдел должен был успеть всё. Что произошло? — в недоумении поднимаюсь с подушки.

— Подробностей я не знаю, дорогая. Только то, что Альберт уволил Ханну. Сказал, что хочет вернуть тебя, что любит