Малышка со шрамами (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

- Я не… - Он резко вскинул руку, прерывая меня.

- Не знаю, что между вами произошло, но даже несколько рад, что обстоятельства повернулись таким образом. Ты дала свое согласие, Анна, пути назад нет. Я не позволю. – Вздернув бровь, он с трудом отвел взгляд.  – Ты не пожалеешь о своем решении. Дай нам время. Это единственное о чем я прошу.

От его слов легче не становилось и тишина, повисшая в комнате, стала ощутимой и тяжелой, давящей на плечи. Хотелось прервать ее звонким смехом и привычно улыбнуться, но улыбка застряла в горле, словно рыбья кость.

- Я завтра примерю платье. – Пообещала я, сглатывая напряженный комок.

- Еще поговори с Юстом, по поводу еды. К сожалению, он только тебя воспринимает как критика. – Леон улыбнулся, словно решив взять на себя это обязательство, и я тихонько выдохнула. – Пойдем спать? Уже глубокая ночь.

Я повернулась к окошечку и с сожалением отметила, что мужчина прав. Солнце скрылось так быстро, что я не успела понять, как тьма укрыла крепость, погружая ее жителей в крепкий сон. Всех кроме…

Леон набросил мне на плечи полушубок из овчины, и помог подняться, пропуская вперед.

На улице было слышно возню сонных лошадей в конюшне и шелест голых ветвей, потревоженных холодным ветром. Зима подобралась слишком близко и уже с легкостью можно было ощутить, как кожи касаются ее ледяные пальцы. Вот-вот выпадет снег. Тяжелые хмурые тучи уже пару дней висели над нашими головами, и угрожали рассыпаться белыми крошками, укрывая все под белоснежным полотном. Как тогда…

- Пойдем. Сегодня совсем прохладно, замерзнешь. – Не спрашивая, Леон обнял меня за плечи и повел вперед, к крыльцу, ведущему на второй этаж. – Я тебя провожу.

На следующий день я, как и обещала будущему мужу, осматривала платье, перешитое из подходящего белого одеяния. Швеи постарались на славу, и практически бесформенный, на несколько размеров больше наряд, превратился в скромное нежное платье с драпировкой и вырезом лодочкой. Хотелось спросить, почему выбрали именно такой, но вопрос растворился раньше, чем я решилась произнести его вслух. Лодочка, так лодочка. В конце концов, у меня красивые ключицы, почему бы их не показать.

С Юстом все оказалось гораздо проще, и уже спустя час после начала разговора мы составили меню, которое юное дарование пылко поклялось исполнить в лучшем виде. Только вот хмурый взгляд из-под куцей челки время от времени вызывал неприятные мурашки.

- Что не так? – Не выдержав спросила я, но мальчишка моргнул и, сжав губы отвернулся. – Ну?

- Не так я себе это представлял, леди Анна.

- О чем ты?

- О торжестве. – И вновь пылкий, полный протеста взгляд. – Я хоть и юн, но не слепой. И господин Леон вам совершенно не подходит.

Хотелось закричать, обругать его, крикнуть, что все это его не касается, но порыв застрял в горле как рыбья кость и я лишь шумно сглотнула.

Ах, Юст, если бы ты знал….

Но запретив себе что-либо говорить и поднимать в душе очередной шторм, который и без того, разрушил все остатки от моего терпения, гордости и самообладания, я отвернулась, делая вид, что исписанный мной лист самое интересное. Что можно придумать.

Осталось так мало времени… Уже завтра я стану леди Тьер, и Алекс исчезнет из моей жизни, пропадет, раствориться как утренний туман.

Глава 30

Утро особенного для меня дня стало по истине душным. И нет, на улице все так же главенствовала приближающаяся зима, готовая вот-вот засыпать землю плотным слоем влажных липких снежинок. Душно было мне. Я едва дышала, думая о том, что произойдет уже через пару часов.

Меня съедало сомнение, пальцы то белели то краснели, от того с какой периодичностью и жестокостью я сжимала кулаки раз за разом. Мне было страшно. Страшно до тошноты и мысль о побеге казалась мне еще более сладкой, чем раньше, за одним только исключением – я безумно боялась совершить ошибку, понимая и осознавая угрозы озвученные Везери.

Полная женщина средних лет помогла мне принять ванну, прочесать волосы и собрать их в незамысловатую прическу с волнистыми прядями, отброшенными на спину. Платье, не особо изменившееся с того момента как я видела его в последний раз, пришлось в пору и как не печально, я не испытала радости, лишаясь надежды устроить показательный концерт и хотя бы как то отодвинуть свадьбу. Но тщетно. Наряд сидел как влитой и длинные расклешённые рукава не без помощи просунули в длинный меховой жилет из серых пушистых шкур, и они воздушным шлейфом развивались в воздухе от каждого моего шага. Макушку украсил традиционный венок из мерзлых веток рябины и алых листьев бересклета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как драматично.

Кисло улыбнувшись своему отражению, я даже не заметила, как Клавдия пробралась в комнату, стоило служанкам умчаться по своим делам, наказывая мне ждать, пока придет мой сопровождающий.

Он увидит меня первым.

Мурашки пробежали по телу, вызвал болезненный спазм в животе, и призрачная надежда вновь вспыхнула где-то под ребрами.

- Ты такая красивая, малышка. – Клавдия приложила руки к груди, с тяжелым вздохом опускаясь на стоящий у дверей сундук.

Только от брошенных в восторге слов, мне захотелось разрыдаться. Позорно, как дитя, прижавшись лицом к мягким ногам моей кормилицы. Но я стояла столбом, рассматривая отражение в зеркале, и давила в себе этот порыв.

Никто не должен знать. Но как найти силы и навесить на лицо привычную маску.

- Я вижу, что твое сердечко не на месте, милая. Скажи, что тебя тревожит?

- Все в порядке, Клави. Все в порядке.

- Разве я учила тебя врать, дорогая? – Суровые морщинки у глаз углубились из-за прищура, и женщина чуть склонила голову к плечу, заглядывая мне в лицо. И может быть, она увидела бы что-нибудь, но я трусливо отвела взгляд. – Охо-хо. – Клавдия с причитание поднялась на ноги, и с трудом преодолевая расстояние, подняла кружевное плато, ожидающее своего часа на краю постели. – Я так долго ждала, когда смогу увидеть тебя у алтаря. Деток я уже вряд ли дождусь, старость все ближе подбирается ко мне со спины. – Она устало улыбнулась, и, взмахнув руками, расправила плотную ткань. – Но знаешь, милая, я готова променять остаток своих лет, лишь бы сегодня ты улыбалась. Но видимо, не всем мечтам суждено сбыться.

- Да, не всем. – Выдавила я, когда Клави обняла мои плечи тканью и стоило наклониться, опустила ее на мои волосы, укрывая от всего мира связанной в ручную фатой.

- Жаль. – Она улыбнулась своей материнской улыбкой, которая дарила мне любовь на протяжении всей жизни, и в выцветших глазах волнами о скалы разбивалась грусть и непонимание. – Это зима обещает быть очень холодной.

Просто слова, но, сколько в них смысла…

Еще секунда и я бы разрыдалась как сопливая девчонка у нее на груди, но стук в дверь прервал наш мысленный диалог, обращая на себя внимание.

Клавдия бережно сжала мои холодные пальцы, выглядывающие из-под края прячущей мое лицо ткани, и нарочито громко сказала:

- Входите!

Дверь открывалась медленно, заставляя сердце прекратить биться и разгонять кровь по венам, укрывая его холодной ледяной коркой. Вздох замер в горле, не позволяя выпустить его из своих легких.

Алекс. Влажная пелена вновь поднялась перед глазами, и я впервые возрадовалась тяжёлой фате, скрывающей мое лицо от строгих глаз моего кошмара. Моей печали и моей любви.

Но он словно видел сквозь ткань, вглядываясь в мои глаза, разрывая душу на части. Это последнее что сейчас было мне нужно и слезинки, не удержавшись, сорвались с ресниц.  

- Ты готова?

- Она готова. Я оставлю вас. – Ответила за меня Клавдия, и я на секунду испытала благодарность, за то, что не заставила меня подавать свой явно дрожащий голос, ровно до того момента, пока она не закрыла за собой дверь, кряхтя и охая удаляясь вглубь коридора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Молчание перерастало в диалог. Мы словно говорили друг с другом, кричали, бились о стены, не слыша ответа. Две заблудшие души во тьме, страдающие в вечных поисках.