Преторианец - Саймон Скэрроу

– А как я могу узнать, что ты не агент императора, господин? Может, ты просто проверяешь мою лояльность?

– А зачем мне это? – Синий улыбнулся. – Неужто ты полагаешь, что у имперских чиновников и командиров есть время и желание проверять таким образом лояльность каждого нового солдата преторианской гвардии?

Катон вытянул губы:

– Думаю, что нет.

– Именно так оно и есть. У них и без того хлопот полон рот, они, я полагаю, заняты более важными проблемами. Например, этим кризисом с поставками продовольствия. Ну, Капитон, что ты можешь сказать в ответ на моё предложение?

– Ну, во-первых, ты говорил про награды.

– Да.

– Мне нужно повышение по службе, производство в следующий чин. Калиду тоже.

Глаза Синия чуть сузились:

– О Калиде разговор особый.

– Нет, господин. Мы с ним всегда заодно и одного мнения практически по всем вопросам. Я ему жизнь готов доверить. – Это было легко сказать, поскольку это была истинная правда, так что искренность Катона произвела на центуриона должное впечатление.

– Ну хорошо. Мое предложение относится к вам обоим.

– Спасибо, мой господин. Мне также нужны деньги. Золото. Много золота.

– Этого я тебе дать не могу. Но могу предложить серебро. Целое состояние, по сути дела. – Синий повернулся и указал на шкатулку для документов, стоявшую на столе. – Открой её. Там двойное дно, открывается кнопкой, она внутри. Под первым, фальшивым, дном лежит коробка. Давай её сюда.

Катон сделал, как было сказано. В шкатулке лежали свитки, несколько чистых листов папируса, ручки, чернильницы и несколько восковых табличек. Он сдвинул их в сторону, нашёл маленькую кнопку того же цвета, что и тёмное дерево шкатулки. Нажал на неё, и фальшивое дно поднялось как крышка, открыв углубление размером с два солдатских котелка. Там, заполняя почти всё это пространство, стояла коробка, про которую говорил Синий. Катон ухватил её за ручку и осторожно вынул, поразившись её весу. Пересёк комнату и передал коробку центуриону. Синий поставил её себе на колени и открыл. Содержимое коробки было в тени, но потом оранжевый отсвет от жаровни отразился от недавно отчеканенных серебряных монет.

– Здесь тысяча денариев, Капитон. И они твои, если ты присоединишься к нам. А там, откуда они сюда попали, имеется ещё больше.

Катон посмотрел на монеты. Это явно были деньги из ограбленного денежного конвоя. Он заставил себя улыбнуться и протянул руку к коробке:

– Можно?

– Конечно.

Катон взял одну монету и поднёс к глазам, тщательно её изучая.

– Настоящая, – сказал Синий и засмеялся. – Если, конечно, император не портит серебро.

Удовлетворённо кивнув, Катон положил монету обратно и изучающим взглядом уставился на центуриона.

– Если я… если мы дадим согласие присоединиться к тебе и твоим друзьям, то ты просто отдашь мне эти деньги? Тут, наверное, имеется какой-то подвох.

– Не подвох. Скорее, испытание. Проверка. Если сделаешь то, что мы тебе прикажем, серебро – твоё.

– И что это за испытание? – подозрительно спросил Катон.

– А такое, после которого мы будем полностью уверены в твоей лояльности и которое послужит осуществлению наших планов. – Синий аккуратно закрыл коробку и просмотрел прямо в глаза Катону. – Это очень просто. Мне нужно, чтобы ты убил центуриона Луркона. Он должен бесследно исчезнуть. В течение следующих десяти дней. Сделаешь это, и мои друзья примут вас в свой круг. А если провалишь дело, то дашь нам повод усомниться в твоей компетентности. А если даже не попытаешься это сделать, тогда мы будем вынуждены считать тебя опасным.

– Понятно, – сказал Катон. – Убей или сам будешь убит.

– Вот именно. Кредо любого солдата, вне зависимости от обстоятельств. Так что решение тут принять нетрудно. Сообщи мне своё решение до захода солнца.

Глава двенадцатая

– Ну и что будем делать? – спросил Макрон, когда они захлопнули за собой дверь общей столовой и вышли в коридор. Перед этим они играли в кости с несколькими преторианцами из их центурии, просто чтобы поддерживать впечатление, что они всего лишь обычные солдаты. Катон играл осторожно, проигрывая по мелочи, и лишь посмеивался над этим – хотел добиться доброго расположения товарищей. Макрон же, наоборот, играл рискованно, на выигрыш, и продул гораздо больше Катона, после чего, естественно, пребывал в скверном настроении. И теперь вернулся к стоящей перед ними неотложной проблеме.

– Луркон теперь висит на нас как обязательство, но мне совсем не по вкусу идея с устранением одного из наших людей. Даже если он преторианец.

– Мы согласились пройти это испытание, предложенное Синием, – ответил Катон. – И что ещё нам остаётся?

Макрон был поражён:

– Нет, это несерьёзно! Убить товарища? Командира? Нет!

– Конечно, мы не станем его убивать. Но нужно найти способ куда-нибудь его убрать, чтобы он просто исчез. А вот это сделать будет трудненько.

Они дошли до стены лагеря и теперь прохаживались вдоль неё, поглядывая в сторону города. В угловых башнях и у ворот лагеря были поставлены часовые, да ещё несколько групп солдат патрулировали стены, обмениваясь весёлыми приветствиями. Катон подумал, а нет ли среди них кого-то, кому Синий поручил следить за ними. Когда они разошлись с последней такой группой, то продолжили свой разговор.

– По крайней мере, мы теперь знаем, что украденные деньги у них. Если не в самом лагере, то где-то в Риме.

– Да, это большое утешение, – сухо буркнул Макрон. И махнул рукой в сторону города с его миллионным населением. – Ничего не стоит их там отыскать.

– Это только начало. В любом случае, надо сообщить Нарциссу. Он должен знать про украденное серебро и про всё остальное, что нам удалось накопать.

– Отлично. Только как нам добраться до явки, если мы знаем, что за нами следят?

– Вот об этом я и думаю. Я уже два раза туда ходил, и Синий, кажется, об этом не знает. Единственный момент, когда такое возможно, это когда его человек уходит в город на патрулирование. Тогда мне можно уйти. Патрули уходят на дежурство регулярно, но в разное время. Это могло быть и совпадением, но оба раза, когда я уходил из лагеря, на патрулировании в городе находилась когорта Бурра. Стало быть, более чем вероятно, что этот соглядатай Синия в нашей когорте.

Макрон обдумал аргументы Катона и кивнул:

– Ещё более вероятно, что он в нашей центурии.

– Согласен.

– Вот дерьмо! – прошипел Макрон сквозь зубы. – Да это может оказаться любой, например, Тигеллин или Фусций. Или оба.

– Тогда нам лучше подозревать их обоих и вообще быть настороже. – Катон нахмурился. – Самое главное, нам нужно как можно скорее связаться с Нарциссом. Тут мы сами по себе, без всякой помощи. И если с нами что-то случится, он сразу же должен узнать, что нас раскрыли. Значит, так. Нынче вечером отправимся в город, выпить. Где-нибудь поближе к нашей явке.

– В «Винную реку»?

Катон кивнул.

– Неплохое местечко, не хуже других. К тому же мы уже знаем этот район.

Макрон почесал щёку.

– И после той ночи они знают нас. Сомневаюсь, что нас там ждёт тёплая встреча.

– Ну, мы же не собираемся устраивать новую драку, а кроме того, можем быть вполне уверены, что Цестий и его приятели там не покажутся, если у них осталась хоть капля разума. «Винная река» нам вполне подойдёт. Пошли.

Они отметились у дежурного по центурии Луркона и покинули лагерь, проследовав через городские ворота. И неспешно пошли по той же улице, по которой ходили раньше, вниз по склону Виминальского холма. Разговаривали они на пониженных тонах. Время от времени Катон оглядывался назад, но агент Синия явно знал своё дело, чтобы не попадаться ему на глаза.

– А что, если за нами вовсе никто и не следит? – спросил Макрон. – Не нравится мне притворяться, что мы всего лишь выбрались на прогулку. Это неестественно выглядит.

– Вот и хорошо. Если бы мы вели себя нормально, вот это выглядело бы подозрительно. Можешь мне поверить, мы всё делаем правильно. А что за нами следят, так это точно. Человек Синия таскается за нами по пятам и следит, точно коршун за курицей.

Улица далее слегка загибалась и тянулась ещё на сотню шагов, прежде чем влиться в площадь, на которой располагалась нужная им таверна. Её зал ещё не был забит обычными вечерними посетителями, так что несколько столов оставались свободными. Как только они вошли, у хозяина таверны тут же вытянулось лицо, и он поспешно бросился к ним, прежде чем они успели сесть.

– Извините, господа, но вам тут не рады. Пожалуйста, уходите. Тотчас же. Пожалуйста.

Катон поднял руку:

– Не беспокойся, приятель. Нас всего двое. Зашли, чтоб просто тихо и скромно выпить. Никакого от нас беспокойства не будет. Так что успокойся… – Катон сунул руку в свой кошель и достал оттуда пять сестерциев и со стуком припечатал их к столу. – Вот тебе в качестве аванса. Если на всю сумму не выпьем, сдачи не потребуем. Годится?