NEXT - Майкл Крайтон

Что ж, такой вариант вполне возможен.

Марти вошел в свой кабинет и закрыл дверь. Ему было необходимо позвонить миссис Веллер. Это был деликатный звонок. Номер и время будут зафиксированы телефонной станцией. Какой же придумать предлог? Марти наморщил лоб. Ах да, ему нужны образцы ДНК миссис Веллер и ее детей.

Хорошо, ладно. Но возникает вопрос: почему он не взял у них образцы ДНК прямо на кладбище, во время эксгумации? Ведь они берутся с помощью обычного мазка с внутренней стороны щеки. Минутное дело. Ответ: потому что он думал, что эти образцы уже взяты лабораторией мисс Благонравной Ханжи.

Марти оценил правдоподобность подобного объяснения и нашел его вполне подходящим. Затем он снял телефонную трубку и набрал номер.

— Миссис Веллер? Это доктор Робертс из больницы «Лонг-Бич Мемориал». Марти Робертс.

— Здравствуйте, доктор Робертс. — Последовала короткая пауза. — Все в порядке? — Да, миссис Веллер. Я всего лишь хотел бы договориться с вами о дате, когда вы с вашими детьми приедете к нам, чтобы сдать образцы ДНК и кровь для исследования.

— Мы уже сделали это. Сдали все, что положено, той женщине из лаборатории.

— Ах, вот как! Вы имеете в виду доктора Хантер? Извините, я не знал.

Последовала новая пауза, после которой Эмили спросила:

— А вы сейчас проводите, гм, исследования Джека?

— Да, кое-какие исследования делаем мы, кое-какие — лаборатория.

— Обнаружили что-нибудь? В смысле, нашли что-нибудь необычное?

Марта улыбнулся. Вдова явно имела в виду не отцовство. Она беспокоилось, что они могут найти что-то еще.

— Ну, видите ли, миссис Веллер…

— Да, слушаю вас?

— Похоже, возникло некоторое осложнение. Собственно говоря, ничего серьезного, но…

— Что за осложнение?

— Генетическая лаборатория обнаружила в тканях мистера Веллера наличие некоего необычного препарата. Впрочем, возможно, это какая-то ошибка лаборантов.

— О каком именно препарате идет речь?

— Я упомянул об этом только потому, что знаю: вы хотите, чтобы ваш супруг наконец упокоился с миром.

— Это верно, мне бы хотелось, чтобы его наконец оставили в покое.

— Поверьте, мне было бы крайне неприятно, если бы его память снова потревожили, начав задавать вопросы относительно того, как этот препарат попал в его тело. Потому что, даже если это лабораторная ошибка, здесь уже оказывается замешан закон, миссис Веллер. Повторяю: мне бы очень не хотелось, чтобы вас опять беспокоили, если какой-нибудь коронер вдруг начнет дознание.

— Понимаю, — ответила она.

— Разумеется, я не посоветую вам ничего иного, кроме как скрупулезно соблюдать закон, но во время эксгумации я заметил, что эта процедура стала для вас тяжелым эмоциональным потрясением.

— Да, да…

— Но если вы не хотите испытать еще один шок от проведения повторной эксгумации, не говоря уж о связанных с этим расходах, вы можете выбрать другой, более легкий и дешевый путь. Вы можете распорядиться о кремации тела.

— Я не думала об этом, — ответила вдова.

— Уверен, вы даже не предполагали, что извлечение тела вашего супруга из места захоронения нанесет вам столь сильную морально-психологическую травму?

— Вы совершенно правы.

— И вам, возможно, не захочется пройти через это еще раз?

— Ни в коем случае!

«Еще бы!» — подумал Марта.

— Конечно, если бы вы знали, что будет проводиться расследование, вы никогда не приняли бы решение о кремации, да и я бы не посоветовал вам это. Но вы могли принять такое решение самостоятельно, руководствуясь какими-то своими причинами. И если бы это было сделано быстро — скажем, сегодня вечером или завтра утром, — все выглядело бы именно таким образом. Тело оказалось бы кремированным раньше, чем коронер принял решение о начале дознания.

— Я вас поняла.

— Ну что ж, мне пора, — сказал Марти.

— Я благодарна вам за то, что вы нашли время позвонить, — сказала она. — Что-нибудь еще?

— Нет, это все, что я хотел вам сказать. Благодарю вас, миссис Веллер.

— Не за что, доктор Робертс.

В трубке раздались короткие гудки.

Марти Робертс откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову. Он был доволен тем, что сделал этот звонок. Ну просто очень доволен! Осталось сделать последнюю вещь.

— Лаборатория пятого этажа, Дженни слушает.

— Дженни, это доктор Робертс из патологоанатомии. Не могли бы вы проверить для меня результаты одного анализа?

— Это срочный анализ доктор Робертс?

— Нет, давнишний. Наркологический анализ, который заказывали восемь дней назад. Фамилия пациента — Веллер.

Марти продиктовал номер истории болезни. На том конце линии повисла тишина, затем звякнули ключи.

— Джон Веллер? Белый мужчина сорока шести лет?

— Он самый.

— Мы сделали расширенный наркологический анализ в три часа тридцать семь минут утра в воскресенье восьмого мая. Наркологический анализ и — ага, вот! — еще девять других.

— У вас сохранились образцы крови пациента?

— Да, я уверена, что сохранились. Мы сейчас ничего не выбрасываем.

— Не могли бы вы проверить?

— Доктор Робертс, уверяю вас, мы все сохраняем, даже бирки, которые привязывают к ножкам новорожденных. Согласно закону сейчас мы делаем каждому младенцу анализ на фенилкетонурию [5], но, даже несмотря на это, сохраняем бирки. Мы сохраняем образцы пуповинной крови, плаценты, тканей, оставшихся после отсечения. Мы сохраняем все…

— Я понял. И все же не сочтите за труд, проверьте.

— Да вот, я уже вижу на экране компьютера: образец крови есть, он заморожен и хранится в холодильном отделении В-7. В конце месяца его заберут в запасное хранилище, расположенное в другом здании.

— Простите меня за настойчивость, Дженни, но в данном случае возможно полицейское расследование, поэтому я прошу вас: проверьте наличие образца лично,

чтобы не оставалось никаких сомнений в том, что он есть и никуда не подевался.

— Хорошо, я отправлю кого-нибудь вниз, а потом перезвоню вам.

— Спасибо, Дженни.

Марти повесил трубку и вновь откинулся на спинку кресла. Сквозь стеклянную перегородку он видел Разу, который скреб железный стол, готовя его к новому вскрытию. Раза, надо признаться, трудился на совесть. Дотошный парень и весьма внимательный к деталям. А это означает, что он вполне мог влезть в базу данных больницы, чтобы внести в нее несуществующий образец крови. Или за него это сделал кто-то другой.

Зазвонил телефон.

— Доктор Робертс? Это Дженни.