Измена. Я отыграюсь! (СИ) - Гут Этта

А там ведь все было предельно ясно: ни в коем случае не следовало доказывать партнерам-мужикам, что ты умнее и сильнее! Нет! Или тем более открыто, у всех на глазах, брать над ними верх. Тогда они упирались рогом, шли ва-банк, перли напролом, невзирая на жертвы и разрушения, и делали прочие, никому не нужные глупости. А вот если периодически включать в общении с ними «сладкую идиотку», то эффект всякий раз оказывался выше всяческих похвал. Мужчины тут же начинали чувствовать себя главными, важными, брали меня под крыло, советовали, помогали… И в итоге многие из них (не все, что уж тут, но достаточное количество!) делали все, как мне и было нужно. А уж если слезу в правильный момент пустить… Ооо!

Короче говоря, в тех вопросах, где требовалось не в позиционные игры на расстоянии играть, выдерживая стальной характер, и не покерфейс хранить, а, наоборот, плеснуть на собеседника, от которого чего-то требовалось добиться, волной ярких эмоций, я считала себя если не докой, то уж точно не лузером. А сейчас настал именно такой момент. Да и эти самые эмоции у меня были очень, просто очень яркими! Зарядилась я ими вчера полностью. При этом на самом деле не испытав никаких моральных терзаний, не почувствовав себя как-то особо униженной из-за присутствия Джея и Джес! Эти двое то ли из-за их профессионализма, то ли в силу не самой крепкой морали у меня самой воспринимались лишь как высокоточные и высококлассные инструменты, благодаря которым последовавший за массажем секс со Стасом стал таким, что воспоминать его я точно буду до самой старости!

Вообще, вышло, что этот несносный самоуверенный мужчина просто-таки сорвал джекпот, собрав воедино все, что обычно возбуждало меня, и добавив к этому свое, ранее мною не испытанное, но на редкость точно вписавшееся в картину идеального секса. Даже наручники и те попали в десятку! О таком вот легком намеке на игры в подчинение я и так-то мечтала достаточно часто, а тут… Тут все это оказалось особенно уместным и психологически исключительно точным! Потому что Стас, надев их на подневольную (отчасти, если честно, но все же) любовницу, тем самым целиком взял на себя ответственность за проделанное с нею позднее! За эротический массаж и все мое последующее грехопадение в объятиях в общем-то малознакомого партнера!

Благодаря кожаным браслетам на руках и усиленному с их помощью зависимому положению получилось, что я не сама встала на скользкий путь порока, а меня вынудили! Я не хотела, а меня заставили! А то, что в итоге мне все понравилось… Ну, с кем не бывает, порок атакует и вообще силен, а моей вины во всем этом точно нет! «Стоит разок умереть, и приоритеты тут же меняются»… Ну или, перефразируя вечно цинично-оптимистичного капитана Джека Воробья: «Стоит разок распробовать по-настоящему, и…»

Я все-таки засмеялась в голос. Чтобы не нахлебаться воды, пришлось перевернуться на спину. Так было даже лучше — открылось огромное небо над головой. Я закачалась на неторопливых пологих волнах, наслаждаясь этим невероятным голым купанием в сейчас тихих и ласковых водах Индийского океана. В некотором отдалении ясно читался берег — белела линия прибоя. А над ней, чуть выше, темнел силуэт виллы. Утренний бриз раздувал легкие занавеси, за которыми чернела уже совсем полная тьма. А потом показалось, что я увидела там довольно яркий красный огонек. Вновь закуривший Стас так яростно затягивался сигаретой, что ее кончик было видно за версту? Или это тлели эмоции малость заигравшегося, а потому и пойманного на крючок вины за содеянное господина свет Смирнова? Вины, сотканной из ответственности за «неформатный» секс, а главное, из моей на самом деле мнимой обиды из-за слежки. Вины, за которую придется рассчита-а-аться… Я ухмыльнулась с удовлетворенным коварством, а после перевернулась на живот и погребла назад.

Стас уже не курил, а сидел на краю кровати, комкал в руках что-то подозрительно похожее на его традиционные снежно-белые боксеры и смотрел куда-то перед собой. Но сразу обернулся и встал, открывая взгляду свою наготу, словно душу:

— Я должен извиниться… Я не подумал…

— Повторим? — перебила его я и даже дыхание затаила, наслаждаясь тем, как стало меняться выражение его лица.

— Что? — даже растерялся Стас, явно ожидавший от меня новую волну адского по силе русского бунта — как известно, бессмысленного и беспощадного, но при этом сильно смахивающего на истерику.

— Я спрашиваю: повторим? С условием, что ты больше никогда не посмеешь следить за мной. А еще без привлечения посторонних к нашим… отношениям и с пониманием, что за тобой из-за всей этой истории серьезный такой должок. Смекаешь?

— Ты спятила! — сказал Стас, то ли просто отреагировав на услышанное, то ли четко уловив пасхалочку со «смекаешь».

— Нормальная не пошла бы на такое, — согласилась я, продолжая тихо пиратствовать в чужих территориальных водах. — Но об этом мы с тобой потом поговорим. А сейчас надо срочно выпить. Местный Новый год я безбожно продрыхла, утомленная сексом с тобой. Так давай хоть по Московскому времени его встретим как положено!

— Шампанского, Елена Георгиевна? — жестом опытного официанта набрасывая на предплечье так и не надетое белье, спросил Стас.

— Обижаете, Станислав Дмитриевич! — откликнулась я. — Водки! В нашем с вами положении только водки!

Глава 42

Глава 42

Упились мы «в честь праздничка» и на нервах так, что наутро в голове зияла огроменная дырища размером в несколько часов. Одно можно было сказать точно: проснулась я в постели Стаса, по-прежнему без трусов и с тянущим ощущением там, внизу. Но при этом сам Стас — лохматый, помятый и с адским выхлопом изо рта — категорически утверждал, что это последствия моей расплаты за проигрыш и «ну и еще всего разок».

— Вы же всю ночь не слезали с меня, Елена Георгиевна. Неужто забыли? — тут он поднял с кровати какую-то невесть откуда взявшуюся, но совершенно неприличную хреновину.

В ней я с ужасом узнала тот самый страпон, о котором как-то заикнулся Стас и про который я после, выпучив глаза от изумления, читала в интернете.

— Елочки зеленые… — с чувством выдохнула я. — Эт-то… Эт-то вообще откуда взялось⁈

— «Любой каприз за ваши деньги». Мы позвонили, и нам привезли.

— Врешь! Ты ведь сейчас врешь, да? Опять в игры эти свои играешь? Не могла же я?.. Вот этим… И ты…

— Можете пощупать и убедиться, если не верите, — с некоторой даже обидой предложил он.

Я поизучала его лицо и со стоном упала на подушки:

— Да блин!

Реально? Я всю ночь имела Стаса в задницу? Искусственным членом, который сюда, в бунгало, доставил вышколенный «бой» на электрокаре? Привез передал в руки как всегда невозмутимому Стасу, он — мне и… И я теперь, сука, начисто про все про это забыла⁈ Или он все-таки в очередной раз врет и играет? Я уже разинула рот, чтобы задать этот очевидный вопрос, но Стас меня опередил: взял и перекатился по кровати, открывая этим доступ к своим тылам — на предмет «пощупать и убедиться», как видно.

Задница у него была забавно розовой. Но к сексу это точно не имело никакого отношения. Как видно, Стас, ранее бывавший на солнце только в плавках, загорая вчера в чем мама родила, филей себе малясь подпалил. Я тыкнула в покрасневшую кожу пальцем и сообщила растерянно: