Все радости — завтра - Бертрис Смолл

«Чайка», «Русалка»и эскорт вошли через Гибралтарский пролив в Средиземное море и повернули на север, устремившись к Бомон де Жаспру. Они уже несколько раз встречали другие суда, но сам вид эскорта отпугивал возможных врагов. По мере приближения к Бомон де Жаспру Скай даже начала мечтать о столкновении с пиратами — да обо всем, что могло отсрочить неизбежное: ее брак с незнакомцем.

— Мы бросим якорь в Вилларозе через полчаса, миссис Скай, — доложил Брэн Келли, появляясь в салоне, где она писала письмо Виллоу, подробно описывая свое путешествие.

— Спасибо, Брэн, — ответила она и повернулась к человеку, сидевшему в другом конце комнаты:

— Ну, Эдмон, значит, я доставила вас домой целым и невредимым, разве нет?

— Должен признаться, не люблю морских путешествий, — ответил он, — но это было великолепным, Скай. Правда, если бы мы пересекли Ла-Манш и проехали через Францию, оно закончилось бы раньше.

— Да, если бы французы разрешили посланникам Елизаветы Тюдор беспрепятственно проезжать по их дорогам и останавливаться в их гостиницах. Разрешили бы они, Эдмон?

Он хмыкнул и спрыгнул с сиденья у окна.

— Встаньте, Скай, я хочу посмотреть на вас. Закончив письмо, она отложила его в сторону и встала. На ней было роскошное платье из тонкого лилового шелка в итальянском стиле. Юбка пышная, на нескольких накрахмаленных нижних юбках, расшитых серебряной нитью и розовым бисером узорами в виде бабочек и цветов. Пышные рукава доходили до локтей и там кончались разрезами, открывающими лиловую и серебристую подкладку. Вырез был глубоким и прикрыт шелковым лиловым платочком — из скромности. На шее роскошное ожерелье из небольших жемчужин и аметистов, оправленных в золото, а в ушах были серьги в виде свисавших с аметистовых стержней жемчужин. Волосы расчесаны на пробор и собраны в пышный шиньон, украшенный розовыми шелковыми пармскими фиалками и белыми розочками, оставляя на виду маленькие ушки.

— Вы невероятно прекрасны, — тихо сказал Эдмон де Бомон. — Может ли мой дядя не полюбить вас, Скай? Вы просто воплощение любви!

— Вы так изысканны в своих комплиментах, Эдмон.

Вспомните, вы говорили мне, что ваш дядя очень строг. Возможно, я скорее шокирую его, чем понравлюсь. Именно поэтому я и не любила брачных сговоров. Мой первый брак был сговором, совершившимся, пока я еще была в колыбели, и с самого начала оказался катастрофой. Людям лучше узнать друг друга перед браком. И все же теперь я старше, чем была, выходя замуж впервые, да и ваш дядя видел в жизни немало горя. Возможно, нам удастся утешить друг друга, и эта сделка принесет счастье.

— Я думаю, так оно и будет, — убежденно произнес он, — будьте терпеливы с ним, Скай. Если кто и сможет сладить с ним, так это вы.

«Странное замечание», — подумала она и уже хотела было расспросить его подробнее на этот счет, но в салон уже вошел капитан Мак-Гвайр и объявил:

— Мы прибыли, и на причале стоит чертовски затейливая карета, подозреваю, это ваш суженый. Вероятно, он поднимется на борт сразу после того, как мы пришвартуемся.

Она была в панике:

— Где Робби? Я должна поговорить с Робби еще до того, как покину судно!

— Полегче, девочка, — успокоил ее Мак-Гвайр, — я немедленно просигнализирую на «Русалку». Вы так нервозны, словно девственница перед брачным ложем.

— Мак-Гвайр! — воскликнула Скай в ярости. Старый моряк хмыкнул и, повернувшись, вышел из салона.

— Не следует бояться, Скай, — сказал Эдмон де Бомон. — Мой дядя — добрейший из смертных. Вам нечего опасаться.

Она глубоко вздохнула, успокаиваясь. — Не знаю, что на меня нашло, — сказала она. — Я действительно веду себя как девчонка.

— Я сойду на берег, — сказал Эдмон де Бомон, — и встречу дядю. Затем я приведу его сюда и представлю вас. Будет гораздо лучше, если первый раз вы встретитесь приватно, а не на пристани или во дворце. — Он улыбнулся ей и поспешил из салона, семеня своими коротенькими ножками.

Она осталась одна. «Насколько?»— подумала она. Через несколько минут через порог может переступить он, и она потеряет свободу. Она не тешила себя иллюзиями, что этот брак будет таким же, как и предыдущие. Лорд Берли поклялся, что герцог подпишет контракт, согласно которому она останется независимой, но ведь он клялся и в том, что герцог стар и болен, а это опроверг его племянник. Эдмон уже подписал соответствующие контракты в Англии, но Фаброн де Бомон должен ратифицировать их. Ей следует настоять на том, чтобы он сделал это до свадьбы! Это единственный выход. После всего случившегося за эти годы она не может позволить себе оказаться в полной зависимости от кого-либо. Достаточно того, что она выходит замуж за чужеземца.

Дверь в салон отворилась, и в нем появился Робби.

— Неплохое местечко, Скай, — сказал он. Она кивнула.

— Мак-Гвайр просигналил, что ты хочешь меня видеть.

— Ты не бросишь меня, Робби? — с тревогой спросила она.

— Конечно, нет, Скай. Ты моя девочка. Я буду рядом всегда, когда это понадобится. — Он подошел к ней и взял ее руки в свои. Несмотря на жару, они были холодными. — Он полюбит тебя, и, может быть, ты полюбишь его.

— Не знаю, почему я так нервничаю? Я взрослая женщина, у меня было четыре брака, и я мать шестерых детей. — Она крутанулась на месте, и ее платье обвилось вокруг нее. — Черт побери! Что со мной?

— Ничего, — сказал он. — Ничего, что не могло бы быть улажено после твоей встречи с герцогом и более близкого знакомства с ним.

— Времени почти не осталось. Мы должны пожениться немедленно, таково условие, сказал Эдмон.

Но ты должен быть рядом. Я не выйду замуж за этого человека, пока он не подпишет брачный контракт, в котором будет зафиксирована моя собственность. Я даже не сойду с «Чайки» на берег, пока он не подпишет этот контракт. Ты можешь помочь мне?

— Я улажу все это, дорогая, — сказал он. — Предоставь это мне. Эти средиземноморцы — совсем другие, чем мы, англичане.

— О да, Робби, сделай это для меня! В дверь салона постучали, Скай замерла, но Робби громко сказал:

— Войдите!

Дверь распахнулась, и вошел Эдмон де Бомон, сопровождаемый другим джентльменом. Миндалевидные глаза Фаброна де Бомона слегка расширились, но больше никаких признаков эмоций он не проявил, даже не улыбнулся. Он в точности соответствовал описанию Эдмона; аристократ среднего роста, с черными горящими глазами и коротко стриженными черными курчавыми волосами. Отсутствие в его глазах всякого выражения встревожило Скай, но вполне возможно, что он волновался не менее ее. Если Эдмон и исказил что-либо в описании своего дяди, то он только смягчил черты лица герцога: у него был длинный узкий нос, большой рот с тонкими губами и квадратная челюсть. Некоторое время в салоне царила тишина, затем заговорил Эдмон: