Духовные беседы - Египетский Макарий

Беседа 26.

О достоинстве, драгоценности, силе и делании бессмертной души, и о том, как искушается она сатаною, и получает избавление от искушений. Здесь же присовокуплены некоторые весьма поучительные вопросы

1. Вникни, возлюбленный, в умную сущность души; и вникни не слегка. Бессмертная душа есть драгоценный некий сосуд. Смотри, как велики небо и земля, и не о них благоволил Бог, а только о тебе. Воззри на свое достоинство и благородство, потому что не Ангелов послал, но сам Господь пришел ходатаем за тебя, чтобы воззвать погибшего, изъязвленного, возвратить тебе первоначальный образ чистого Адама. Человек был владыкою всего, начиная от неба и до дольнего, умел различать страсти, чужд был демонам, чист от греха или от пороков, Божиим был подобием, но погиб за преступление, стал язвлен и мертв. Сатана омрачил его ум. И в ином человек действительно мертв, а в ином живет, рассуждает, имеет волю.

2. Вопрос. По пришествии Святого Духа искореняется ли вместе с грехом и естественная похоть?

Ответ. Прежде сказал я, что и грех искореняется, и человек восприемлет первоначальный образ чистого Адама. Силою Духа и вследствие духовного возрождения человек приходит в меру первого Адама, и становится даже выше его; потому что делается обоженным.

3. Вопрос. До известной ли меры попускается сатане, или, сколько хочет, нападает на нас?

Ответ. Стремление его — не только на христиан, но и на идолослужителей, и на целый мир. Посему, если бы дозволено ему было нападать, сколько хочет, то истребил бы всех. Почему же? Потому что его это дело, и такова его воля. Но как скудельник, когда кладет сосуды в огонь, в меру разжигает печь, и не слишком много, чтобы обжигаемые долее надлежащего времени сосуды не дали трещин, и не слишком мало, чтобы, оставшись не прожженными, они не пропали даром; а также, делающий серебряные и золотые вещи подкладывает огонь в меру; а если усилит огонь, то золото и серебро расплавляются, делаются жидкими и пропадают; и ум человеческий умеет соразмерять тяжести с силами вьючного скота, или верблюда, или другого какого животного, какую именно тяжесть понести может: так кольми паче Бог, Который знает крепость сосудов человеческих, в разных мерах попускает действовать сопротивной силе.

4. Как земля одна и та же, но где жестка, а где тучна, в ином месте способна к насаждению винограда, а в ином к сеянию пшеницы и ячменя: так различны и сердца и произволения человеческие; а сообразно с сим подаются и дарования свыше: одному дается служение слова, другому — рассудительность, иному же — дарования исцелений. Бог знает, как может кто употребить данное ему, и сообразно с тем дает различные дарования. А подобно сему и в бранях, в какой мере может кто принять и выдержать брань, в такой и попускается действовать на людей сопротивной силе.

5. Вопрос. Приявший в себя Божественную силу и изменившийся отчасти остается ли в своем естестве?

Ответ. Чтобы и после благодати испытываема была воля, к чему она склонна и с чем согласна, естество оставляется таким же; и человеку суровому оставляется его суровость, а легкому — его легкость. Бывает же и то, что иной невежда разумом возрождается духовно, преобразуется в мудрого, и известными делаются ему сокровенные тайны, а по естеству он невежда. Иной, по естеству будучи суровым, предает волю свою богочестию, и приемлет его Бог; а естество пребывает в своей суровости, но Бог благоволит о нем. Иной добронравен, скромен, добр, посвящает себя Богу, и приемлет его Господь. А если не пребывает в добрых делах, то не благоволит к нему Господь; потому что все естество Адамово удобопреклонно к добру и к злу, восприимчиво к злу, но может не делать зла, если желает.

6. Как памятная книжка бывает исписана различно; что хотел ты, в ней записывал, и потом опять стирал; потому что памятная книжка принимает в себя всякую запись: так и суровый человек предал волю свою Богу, обратился к добру и принят Богом; потому что Бог, желая явить Свое милосердие, приемлет всех и всякое произволение. Апостолы в какой город ни входили, проводили там несколько времени, и иных из страждущих исцеляли, а других нет. Сами Апостолы желали бы оживить у них всех мертвецов, и соделать здравыми всех страждущих; но желание их вполне не исполнялось. Ибо не дано им было делать все, чего желали. Подобно и Павел, когда задержан был народоначальником, если бы благоволила бывшая с ним благодать, как человек, имевший в себе Утешителя, мог бы сокрушить и народоначальника и стену; а между тем Апостол свешен в кошнице (2 Кор. 11, 32). Где же пребывающая с ним божественная сила? Сие делалось по Божию смотрению, что в ином Апостолы творили знамения и чудеса, а в ином оказывались немощными; чтобы видимым чрез сие делалось различие веры в верных и неверных испытывалась человеческая свобода, и обнаруживалось, не соблазняются ли иные их немощию. А если бы Апостолы делали все, чего желали, то знамениями и произволением своим утверждали бы они людей в богочестии, как бы какою-то приневоливающею силою, и не было бы уже места ни вере, ни неверию. Христианство же есть камень преткновения и камень соблазна.

7. Не просто и то, что написано об Иове, как просил его себе сатана; потому что ничего не мог сделать сам собою без попущения. Что же говорит диавол Господу? Отдай его мне в руки, аще не в лице Тя благословит (Иов. 1, 11)? Так и ныне и Иов тот же, и Бог тот же, и диавол тот же. В то самое время, когда Иов видел себе помощь Божию, был ревностен и горяч по благодати, просит его себе сатана и говорит Господу: «поелику помогаешь ему и защищаешь его; служит Тебе. Оставь его, и предай мне; аще не в лице Тя благословит?» Наконец, как бы по тому самому, что душа утешается, благодать отступает от нее, и душа предается искушениям. Поэтому, приходит диавол, и наносит ей тысячи бедствий, безнадежность, отчаяние, лукавые помышления, и сокрушает душу, чтобы расслабить ее и соделать далекою от упования на Бога.

8. Душа же благоразумная и в бедствиях и в скорби не теряет надежды, но владеет, чем обладала, и что ни было бы ей нанесено, среди тысячей искушений, все претерпевая, говорит: «если и умру, не оставлю Его». И тогда-то, если человек претерпит до конца, Господь начинает препираться с сатаною: «видишь, сколько зол и скорбей причинил ты ему, и не послушался он тебя; но Мне служит, Меня боится». Посрамляется тогда диавол, и ничего не может уже сказать. Ибо, если бы знал и об Иове, что, подвергшись искушениям, претерпит их и не уступит над собою победы, то не стал бы просить его себе, чтобы не быть посрамленным. Так и ныне посрамляется сатана претерпевающими скорби и искушения, и раскаивается в том, что ни в чем не успел. Ибо Господь начинает вещать ему такое слово: «вот, в твою отдавал его волю, попускал тебе искушать его; мог ли же ты что-нибудь сделать? послушал ли он тебя в чем либо?»

9. Вопрос. Ужели сатана знает все помыслы и намерения человеческие?

Ответ. Если человек, обращаясь с человеком, знает, что касается до него, и ты, прожив двадцать лет, знаешь касающееся до ближнего твоего, то как сатане, который от рождения твоего при тебе, не знает твоих помыслов, когда ему уже 6000 лет? Не говорим, что прежде нежели искусить человека, знает он, что будет человек делать. Искуситель искушает, но не знает, послушается ли его, или не послушается душа, пока не предаст она воли своей в рабство. Не говорим также, что диавол знает все помыслы и желания сердца. Как дерево имеет много ветвей и много членов; так есть несколько ветвей помыслов и намерений, которыми овладевает сатана; но есть другие помыслы и намерения, необладаемые сатаною.

10. В ином сильнее бывает сторона злобы, при возбуждении помыслов, в ином же опять препобеждает человеческий помысл, — приемля помощь и избавление от Бога и противясь злобе; в ином человек одолевается, а в ином имеет свою волю. Бывает иногда, что человек с горячностью приступает к Богу; сатана знает это, и видит, что человек действует вопреки ему, и не может овладеть человеком. Почему же? Потому что имеет он волю возопить к Богу, имеет естественные плоды того, что возлюбил Бога, уверовал в Него, взыскал Его и приступает к Нему. Ибо и в видимом мире, земледелец возделывает землю. Так и в духовном вещи представляются в двух видах. Посему, человеку надобно, по собственному произволению, возделывать землю сердца своего и трудиться; потому что Бог требует от человека труда, усилия и делания. Но если не явятся свыше небесные облака и благодатные дожди; ни в чем не успеет трудящийся земледелатель.