Дождь из высоких облаков - Сергей Алексеев

У него на столе зазвонили сразу два телефона.

– Не вовремя собрались, – бросил генерал, хватая трубку.

Надежда умолкла – прямо перед ней на полу стоял стенд с фотографиями. Он был перевернут вверх ногами, часть его была закрыта другой наглядной агитацией, однако на одном из портретов она узнала Андрея.

Голос генерала, разговаривающего по телефону, стал отдаленным, как эхо.

На прогулку Игорь Александрович собирался основательно: переоделся в чистую рубашку, сверху натянул старый водолазный свитер и только потом пиджак.

Достал с антресолей солдатский вещмешок, завернул в полотенце и положил в него нетронутый каравай хлеба, затем высыпал соль из солонки в пакетик, тоже убрал в мешок, затянул лямки.

В передней фокстерьер радостно запрыгал возле ног.

– Погоди, лопоухий, сейчас пойдем, – урезонил старик, натягивая сапоги. – Знаю, знаю, тебе пора на волю. Трудно всю жизнь на поводке? Трудно... Да ведь судьба, брат...

Надел дождевик, продел руки в лямки вещмешка, взял на поводок собаку, посох и вышел.

Пес тянул его по лестнице и лаял – скорей, скорей!

Соседка с нижнего этажа уже дежурила за дверью, но все равно открыла ее с опозданием – они уже проскочили на один пролет вниз.

– Игорь Александрович? – Она оказалась в пальто и смешной мерлушковой шапочке. – Возьмите меня с собой? Вы знаете, сколько лет я не гуляла на улице?

– Догоняйте! – отозвался тот.

Соседка принялась суетливо запирать замки, а было их аж четыре...

Игорь Александрович вышел из подъезда – пес упорно потянул за угол дома, на набережную.

– Добро, – согласился он. – Только на сей раз в какую сторону? По течению или против?

Через улицу перевел собаку на поводке, однако у парапета отстегнул карабин.

– Шаг влево, шаг вправо... – предупредил. – Понял, да?

Освобожденный фокс серьезно потрусил впереди, строго соблюдая дистанцию и скорость.

Они пошли против течения реки и против людского потока.

Вскоре высокая фигура старика с посохом затерялась среди прохожих...

Возле первого КПП в ярком луче прожектора стояли Надежда с Мариной в обществе майора Рябышева. Ждали.

Майор пытался разговорить их, но обе оставались молчаливыми и подавленными.

– Вам повезло, девчонки, – утешал он. – Могло быть хуже. На прошлой неделе к нам так же вот проникли две девицы. А потом три дня в комендатуре полы драили. Ничего, да? А вас просто отпустили. Редкий случай.

Марина презрительно смерила его взглядом и отвернулась. Надежда смотрела на железную дверь КПП и явно нервничала.

Майор встал перед Мариной.

– Не обижайтесь, Марина, но к нам обычно проникают такие девушки... В общем, не очень тяжелого поведения. И это естественно, настоящие мужчины остались только в армии.

В это время ворота открылись и показалась черная «Волга». Майор отскочил, встал по стойке «смирно» и отдал честь – сразу ясно: ехало высокое начальство. Однако машина остановилась возле женщин, и из нее выглянула Тамара.

– Садитесь. – Она махнула рукой. – Поехали!

Надежда и Марина забрались на заднее сиденье. За рулем был солдат-контрактник.

– Где ты была? – спросила Надежда у Тамары.

– Потом, – проронила та, глядя перед собой.

Майор с недоуменным видом проводил глазами машину и отдернул руку от козырька.

Они ехали, глядя каждая в свою сторону, и молчали, хотя всех трех переполняли чувства – совсем разные.

«Волга» миновала шлагбаум и вырулила на трассу, смешалась с потоком красных сигнальных фонарей.

А издали, словно объятый пожаром остров, наплывала Москва. Шел дождь со снегом, стекла «плакали», и огни города расплывались, впрочем, как и сами его очертания. И еще казалось, посередине этого пожарища вздымается вверх гигантский, буро-красный протуберанец и тает в низком и плоском небе, подсвечивая тяжелые тучи.

Отблески пожара отражались на лицах и в глазах трех женщин, прижавшихся друг к другу.

А в этом пожаре, отраженном серой тяжелой водой реки, шел высокий старик с посохом и собакой. Набережная напоминала какой-то бессмысленный конвейер, черная лента которого несла бесконечный поток огней.

По метромосту, нависшему над полыхающей водой, в обе стороны, подобно челнокам, так же бессмысленно сновали электрички. Они выскакивали из подземных нор только для того, чтобы окунуться в красное марево и вновь исчезнуть в недрах земли.

А по багровой реке плыла маленькая лодка, и едва различимый человек в ней боролся с волнами – один среди каменных берегов...

Точно так же, молча и прижавшись друг к другу, они сидели потом в полупустом кафе, и в их глазах отражались огни цветомузыки.

Ждали. Надежда посматривала на часы.

– Вызову Димку, пусть за нами приедет. – Марина достала телефон. – Жена неизвестно где и как, а он хоть бы раз за день позвонил.

Из присутствующих ей никто не ответил, зато трубка в ее руке ожила.

– Дорогой, ты еще помнишь обо мне? – спросила Марина. – Если это правда, то приезжай на Энтузиастов. Ну что какие-то пробки для влюбленного сердца?

Официант принес бутылку коньяка, разлил по бокалам и удалился. Тамара взяла бутылку и наполнила бокалы до краев.

– Не хочу на такси, Дима, – капризничала Марина. – Хочу на твоем широком плече. Мы здесь пьянствуем с девчонками. По какому случаю, еще не знаю. Я тут уже вся в синяках. Потому что меня хватали мужчины. Вот, ты уже начинаешь понимать. Ничем его не возмутить, – объяснила она с внутренней злостью, пряча телефон. – Изменить ему, что ли?

Но тут же поняла, что ляпнула лишнее и не к месту, – сердито умолкла.

– Я была на могиле мужа, – негромко, но внятно сказала Тамара. – Давайте, девчонки, помянем моего Володю.

Это сообщение мгновенно отрезвило, отвлекло от собственных дум и чувств.

– Тебя пустили? – невпопад начала Надежда и тоже умолкла.

Они выпили не чокаясь, мужественно, однако одолели по полбокала и как-то разом скорбно ссутулились.

Надежда опять посмотрела на часы.

– Мне теперь даже пропуск выписали, – как-то грустно и счастливо похвасталась Тамара. – На целый год. Потом обещали продлить.

– Покажи, – не поверила Надежда.

– На руки не дают. Пропуск остался на КПП, в специальной ячейке.

– Сподобились, – хмуро проговорила Марина, закуривая. – Облагодетельствовали...

– Там все так изменилось, – продолжала самоуглубленно и радостно вспоминать Тамара. – Настоящий мемориал сделали, из красного гранита, и Вечный огонь зажгли.

Марина обернулась к Надежде:

– Тебе тоже пропуск выпишут, потом...

– Типун тебе на язык! – беззлобно огрызнулась та. – Ты что задираешься?

– Надоело глядеть, как ты бегаешь за этим капитаном! Он за полгода не позвонил ни разу, а ты готова через заборы сигать. Посмотри на Тому и подумай, что тебя ждет!

Надежда подняла свой бокал.

– Выпьем за живых мужчин! – весело сказала она.

Тамара вдруг обняла ее, уткнулась головой в грудь.

– Спасибо тебе... Теперь я не одна.

– Ага, теперь вас двое, – не преминула съязвить Марина, однако же тяжело вздохнула. – И я вам даже немного завидую.

Надежда поставила бокал и притянула Марину к себе.

Официант принес горячее, посмотрел на женщин с подозрительной и надменной улыбкой.

– Чего уставился? – грубо спросила Марина.

Того как ветром сдуло.

– Ну ладно, – после паузы проговорила Надежда. – Тост был. Выпьем – и я поехала.

– Куда? – оторопело, чуть ли не в голос спросили обе женщины.

– Сначала за живых!

Они пригубили, замахали руками, торопливо запили соком, клюнули с тарелок.

– За живых хуже идет...

– Пока у генерала в кабинете сидела, он по телефонам разговаривал, – стала рассказывать Надежда. – Я уши, конечно, навострила, но в это время Андрея увидела...

– Андрея? – изумилась Марина.

– На фотографии. Там какой-то стенд стоял. А он в военной форме, с орденами. Такой красивый. Правда, вниз головой...

– Ну и что? Что?

– Тогда я не слушала. В ушах зазвенело. Но потом, когда ехали, вспомнила. Кажется, сегодня ночью, в три, будет тренировка.

– Какая тренировка?

– Не знаю точно. Но вроде бы станут отрабатывать какую-то операцию. На объекте...

– Освобождать заложников?

– Наверное.

– То есть сегодня будут штурмовать «Норд-Ост»?

Надежда беспомощно пожала плечами:

– Непонятно... Скорее, поедут на ночную тренировку. Куда-то на Профсоюзную. По крайней мере генерал называл эту улицу. Я вспомнила... А «Норд-Ост» на углу Мельникова и Дубровки.

– И ты туда поедешь?

– Ну конечно!

– Профсоюзная большая! – отчего-то возмутилась Марина. – Ты знаешь адрес?

– Нет.

– Дежурить будешь? Сразу по всей улице?

– Давайте все вместе подумаем, – с холодной рассудительностью сказала Надежда. – Напряжем мозги... Где они могут устроить тренировку? В похожем здании, правильно? На Профсоюзной есть какой-нибудь клуб, Дом культуры?