Несомненная реальность - Евгений Лотош

— Молодцы ребята, — одобрил Бирон, скучающе разглядывая ногти. — Не то, что наши умники…

— Молодцы, ничего не скажешь, — согласно кивнул Олег. — Однако с учетом того, что газом, в отличие от нефти, Сахара обеспечивает себя на семьдесят процентов, а также с учетом интенсивно ведущегося освоения месторождений газового конденсата на Южном шельфе, есть шанс, что нам небо с овчинку покажется. Вот то, что Полозков строчил, как ты выражаешься, сегодня утром. Сводка-прогноз потребления нашей нефти Сахарой в ближайшие пять лет. Ознакомься, будь добр.

Начальник Канцелярии лениво взял лист бумаги и тупо уставился на него. Несколько секунд он смотрел на документ неподвижным взглядом. Внезапно он подобрался и со свистом втянул в себя воздух.

— Мать вашу за ногу… — пробормотал он. — Чтоб я сдох!

— Вот именно, — согласился Олег. — Сокращение на пятнадцать тире двадцать пять процентов.

Шварцман изумленно взглянул на него.

— Двадцать пять процентов? — прохрипел он. — Быть того не может. Ну-ка, дай сюда!

Наклонившись вперед, он почти вырвал из рук Бирона бумагу и впился в нее глазами. Его глаза забегали, впитывая информацию. Наконец он снова откинулся на спину кресла и аккуратно положил прогноз на стол.

— Да, Олег, — задумчиво проговорил он. — Хочется не поверить, да не получится. Уж полозковский-то отдел точно по-крупному ошибиться не мог. Сколько мы теряем?

— До десяти миллиардов реалов в год. В пересчете на форинты по официальному курсу – до семнадцати миллиардов. По курсу черного рынка, соответственно, до ста миллиардов, но про него мы помолчим, чтобы не пугаться. То есть столько, сколько мы тратим на закупку твердой пшеницы. Разумеется, сокращение объемов произойдет не сразу, но мы не можем себе позволить потерять и форинта. Все расчеты на ближайшие годы строились на неизменности, а то и на увеличении объема валютных поступлений.

— А если учесть, что месторождения меди в Рукаде и алюминия в Караторе начинают эксплуатироваться в самое ближайшее время, то мы теряем кучу бабла еще и на экспорте металла, — Бирон причмокнул краем рта. — Да уж. Мы не просто в глубокой жопе, мы проваливаемся еще глубже.

Воцарилась глубокая тишина. Наконец Шварцман с глубоким вздохом проговорил:

— Несколько лет назад умники из Академии наук присылали Треморову доклад с похожими предупреждениями. Насчет разработки в Сахаре новых автогенераторов, разведки газовых месторождений и тому подобного. Я, признаться, счел его обычным наукообразным бредом. Н-да…

— «Н-да» – не то слово, — хмыкнул Народный Председатель. — Не «н-да», а «полная п…а», простите за скверный каламбур. Ну что, господа, есть у вас какие-то соображения, чем мы можем компенсировать сокращение валютных поступлений? Или где мы можем найти дешевое зерно? Боюсь, что когда после колбасы с сахаром в магазинах пропадет еще и хлеб, терпение народа кончится окончательно. Какое-то время мы сможем подавлять бунты с помощью войск, но это временная мера. Да и не хочется мне ее применять, если честно. А хочется мне плюнуть на все, залезть с головой под одеяло, свернуться клубочком и в таком виде дожидаться конца света, — он яростно потер заслезившиеся глаза. — Еще и врачи у нас натуральные убийцы. Прописывают всякую снотворную гадость, так мало того, что не действует, еще и ходишь после нее, как мешком по голове стукнутый. Ну, так что? Есть варианты действий?

— От меня-то ты что хочешь? — осведомился Бегемот. — Я у тебя, типа, начальник политической полиции. Кого-то арестовать надо? Ткни пальцем, сделай милость, и дня на свободе не задержится. А для экономики у тебя целый Совмин есть.

— Канцелярия – в первую очередь аналитическая контора, — скривился Олег. — Заигрался ты в шпионов, Пашка. А тебе по должности положено мозгами шевелить. Сам знаешь, какая от Совмина польза. Они сначала в ступор впадут, а потом начнут доказывать, что лажанулась Канцелярия по полной программе. Что никакого серьезного сокращения валютных запасов не случится, и что мы вообще сами себя прокормить можем без проблем. Я еще весной Смитсону указывал, что надо посевы зерновых увеличивать. Так эта жирная скотина мне всю плешь проела, доказывая, что в нынешнем году невозможно, а уж в следующем хоть в два раза увеличим. Ага, увеличим, как же…

— Ты, Олег, серьезную ошибку сделал, Смитсона выпустив, — Шварцман побарабанил пальцами по подлокотнику. — Он свое поражение на выборах и последующий арест тебе не простит никогда. Если слетишь с трона, он только поаплодирует, да еще и подтолкнет в спину, чтобы летелось веселее. Почему ты его до сих пор не заменил, как Перепелкина с Папазовым?

— Заменишь его, как же, — вздохнул Олег. — Там, в Минсельпрозе, такая кодла сидит… Во Внутренних делах Голосупова посадил вместо Дуболома, так он до сих пор на грани балансирует. Управляемости – никакой, приказы на местах хорошо если игнорируются, а то ведь и прямо саботируются. Пятый департамент, как воздушный шар раздутый, я ликвидировать приказал полностью. Думал, от кучи дармоедов избавимся. И что? Всех немедленно трудоустроили в других департаментах, а диссидентов – Пашка специально проверял – продолжают гнобить, как и раньше. Только теперь уже не как подрывных элементов, а как сахарских шпионов.

Он обхватил руками голову и негромко застонал.

— Как мне не хватает людей, Павел Семенович! Как не хватает! Кажется, правую руку бы отдал за сотню честных, компетентных и не боящихся против сложившихся группировок идти! Так нет – выбирай два параметра из трех, хоть сдохни.

— Ты сам еще молод, пороху не нюхал, — усмехнулся Шварцман. — Потому и кажется тебе все страшным и непонятным. Министерская и комитетская сволочь прозрачна до тошноты. О себе они думают, а больше ни о чем. Пока имелся Хозяин, который мог просто от скуки по стенке размазать – держались в рамках. Как почувствовали слабину – распоясались. Нужно их в ежовые рукавицы взять как следует. Не отправь ты меня в ссылку тогда, после выборов…

— Тогда, после выборов, — сухо ответил Олег, — вы, Павел Семенович, стали государственным преступником. По собственному почину, между прочим.

Шварцман хмыкнул.

— Не надо старое вспоминать. Что случилось, то прошло, я тебе уже все объяснил.

— Не о том речь, — отмахнулся Олег. — Сам знаю, что не время сейчас старые счеты поднимать. Не пошли вы тогда убийцу – все по-другому сложилось бы. Но что случилось, то случилось. Сейчас я фактически не управляю страной. Чем дальше, тем больше она рассыпается на феодальные вотчины министерств и удельные наделы моих собственных Наместников. Министры же о нарастающем кризисе и знать ничего не хотят. Еще раз спрашиваю вас обоих – есть какие-то предложения по преодолению потенциального кризиса? Купить разработки нового движка с потрохами? Взорвать заводы, на котором его намерены производить? Ликвидировать изобретателей?