Песни народов Северного Кавказа - Автор Неизвестен

105. ПЕСНЯ ОБ АНАЕВЫХ

(Хороводная)

У печи стоит корзина, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Колбаса в ней и свинина, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Съел я всё, не скрыл отрыжку, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Начал бегать я вприпрыжку, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Анаевы не ужились, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Поругались, разделились, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Разделили и вола, О-ри, о-ри, о-ри-ра, И бесхвостого осла, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Шестьдесят коров недойных, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Шестьдесят бадей помойных, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Сам Анай сто ржавых вил, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Между всеми разделил, О-ри, о-ри, о-ри-ра! С горки катится бычок, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Ножки собраны в пучок, О-ри, о-ри, о-ри-ра! Ну-ка, все вставайте в круг, О-ри, о-ри, о-ри-ра, И не разжимайте рук, О-ри, о-ри, о-ри-ра, А стоящего внутри, О-ри, о-ри, о-ри-ра, Не пускайте. Раз, два, три, О-ри, о-ри, о-ри-ра!

ПЕСНИ ЛЮБВИ

© Перевод Н. Гребнев

106. «По небу облака плывут как стадо…»

По небу облака плывут как стадо, Касаются вершины голубой. Всего богатства мира мне не надо, Лишь бы оставили меня с тобой! С тобой, моя любимая, с тобой! Я буду говорить с тобой, с любимой, Страдающий, влюбленный человек, То громко-громко, словно дождь с вершиной, То тихо-тихо, как с долиной снег, Как снег, моя любимая, как снег! О том, что я люблю, о том, что стражду, Я буду петь, как ангелы поют, И то не каждый раз, а лишь однажды, Пред тем, как нас позвать на Страшный суд. На суд, моя любимая, на суд! Туман плывет, и облака клубятся, Ползут к вершинам на исходе дня. Погибшие назад не возвратятся, А тем, кто жив, не одолеть меня, Любимая, не одолеть меня.

107. ТАУКАН

Злые люди, вам всё равно, Где мой милый, а я то и дело Подбегаю, гляжу в окно, Все глаза уже проглядела. Таукан, я гляжу в окно, А на сердце моем тревога, Мне осталось только одно: Положиться на милость бога. Слева солнышко, справа тень, Мне на солнышке полежать бы. Если любишь, назначь мне день, Или так убежим, без свадьбы. Чашка чистой водой полна, Да рука дотянуться не может. Обессилела я, больна. Кто под бурку меня уложит? В стороне, где живет Таукан, Бьет нарзан, тополя — как свечи. Искривится мой тонкий стан, Если ты меня не излечишь. Я возьму на плечо кумган, Зачерпну воды из Баксана. Страшно мне, плохо мне, Таукан!.. Нет вблизи меня Таукана. У предгорья, где бьет нарзан, Сосны старые в два обхвата. Был бы ты не рабом, Таукан, Или я б не была богата! Где положишь ты свой кинжал, У заветного камня какого? Если б только ты пожелал, Я ушла бы из дома родного. Свой кинжал, чтобы после забрать, Ты у серого камня положишь. И отца я оставлю, и мать, Ты своих оставить не сможешь. Я кольцо свое, на беду, Уронила в поток, в ущелье. К русским лекарям я пойду — Пусть дадут от любви мне зелье. Мне не вынести этих ран. Ты в могилу меня весною На руках отнеси, Таукан, Дай другим засыпать землею. Пусть папаха сгорит в огне С головою твоею вместе, Если вскоре, забыв обо мне, Ты к другой пойдешь как к невесте. Будет ждать тебя впереди И любви и радости мало, Коль другую к своей груди Ты прижмешь, как меня, бывало… Ты ушел на охоту опять, В горы, где быстроногие козы. Побегу я тебя встречать, На дорогу глядеть сквозь слезы.

108. ПЕСНЯ ОБ АБДУЛ-КЕРИМЕ

Гонят в горы стада джигиты, А его закрыты глаза. На траву он упал убитый, Как подрубленная лоза. Возвращаясь домой с поживой, Гнал отару Абдул-Керим. Сын Беккаевых — пес трусливый — Свел давнишние счеты с ним. Тот Беккаев купил винтовку, Но не в честном мужском бою Он решил показать обновку — Дорогую покупку свою. Привезли тебя на телеге, Положили среди двора. Для чего ты ходил в набеги? Много надо ли нам добра? Ой, кичится твоим трофеем Сын Беккаев, убийца и вор. Быть бы русским мне грамотеем, Сочинила б я приговор. Сочинила б и настрочила б, Покарала бы за тебя, Я свинцом его накормила б До отвала, как он тебя. Я платок намочила слезами Иль соленой морской волной? Да случится, Беккаевы, с вами То, что с милым моим и со мной! Я слезами платок намочила, Я повешу его сушить. Будет муж у меня немилый, Мне ведь милого не забыть. Меж Баксаном и Старой Малкой Пусть закроет пути обвал. Иль меня тебе не было жалко, Что погибели сам искал? Если было б лекарство от смерти, Я б лекарство тебе нашла. Слишком весел ты был и доверчив: На земле ты не видел зла.