Антидемон. Книга 9 - Серж Винтеркей

неожиданно крепким и смог устоять с огненной удавкой на шее, а потом привлек внимание своего коллеги, стукнув по его спине древком копья. Тот обернулся и застыл от удивления при виде огненной удавки на шее своего напарника, уже рухнувшего на колени.

— Атакуй! — велел я полковнику.

Худо-бедно, но он попал в цель самым мощным заклинанием одиннадцатого разряда — роем ос. Ну, естественно, это были не настоящие осы — название заклинание из области магии огня получило за внешнюю похожесть атаки на полет роя ос. В направлении цели летело несколько десятков небольших, но с очень сильной пробивной способностью огненных капель. В других стихийных магиях были схожие заклинания одиннадцатого разряда — летящие капли в магии воды, рой камней в магии земли и облако льдинок в магии льда.

Что хорошо, так это что заклинание широкое, занимает аж два с лишним метра, так что даже задев краешком вражеского мага, Гансел его уложил. А я достал последнего солдата воздушным копьем. На лук больше полагаться было нельзя — я почувствовал, что тетива, даже будучи навощенной, слишком ослабла под воздействием дождя.

Все — теперь дорога была расчищена. На пару десятков метров можно будет углубиться в расположение врага. Дотащил офицера до трупов, потом велел ползти в сторону наших позиций. Как я и рассчитывал, сильнейший ливень затушил пожар, теперь ползти будет в целом безопасно, не то что до дождя, когда тут все было раскалено после пожара. Нет, обжечься все равно можно будет, если при неловком движении раскопаешь слой пепла в глубину, где все еще раскалено, но это уже терпимо и легко лечится.

Полковника отправил вперед, чтобы он не видел, что я буду грабить трупы. Не оставлю же я трофеи валяться без пользы — это было бы бесхозяйственно. Закончил с этим быстро, захватив пять амулетов и пару кошелей с золотом, и быстро, двигаясь на четвереньках, догнал добросовестно ползущего полковника. Он немного забрал в сторону из-за своих проблем с головой, пришлось возвращать его на нужную линию.

Я пополз вперед, договорившись с ним, что буду периодически останавливаться и ждать, когда он коснется рукой моего сапога, подтверждая, что не сбился с пути. Тихо, но жестко напомнил двигаться как можно медленнее — если нас обнаружат что свои, что враги, то тут же атакуют. Враги поймут, что кто-то их скрытно навестил и возвращается к себе, а такое никто не любит, а наши решат, что к ним подбираются вражеские лазутчики.

Ясное дело, тут же оказалось, что полковник не очень хорош в скрытном пластунском передвижении. Он рвался домой, двигаясь слишком быстро, и то и дело тыкался в мои сапоги. Пришлось разок лягнуть его по руке, напоминая, что спешка убийственно опасна, и только после этого он сбавил скорость. Спасешь тут, на свою голову, а потом хлопот с ними полон рот…

Чем ближе к нашим, тем больше трупов… да уж, сразу понятно, кто несет большие потери сегодня. Но уже хорошо то, что за время моей прогулки по вражескому тылу линия фронта не изменилась. Вовремя мы подошли с нашим еще не успевшим набрать полный штат третьим корпусом, выручили первых двух принцев от полного разгрома.

Я ощутил законную гордость от сделанного вклада в эту войну — если бы не мои сигнальные артефакты, ночное нападение на третий корпус могло бы увенчаться успехом, и тогда приходить на помощь было бы некому. Вот что значит многолетний военный опыт участия в самой жестокой войне, которую когда-либо вело человечество — с теми, кто задумал его полное порабощение. Высшие демоны хотели сделать из нас скотину на убой, и у них практически это получилось. Нет, любой ценой я не должен допустить такого сценария в этот раз!

Усмирив рвение полковника как можно быстрее выбраться к своим, мы смогли передвигаться между трупами так медленно и осторожно, что получилось как следует удалиться от вражеских позиций. Когда до наших оставалось десять метров, я крикнул вполголоса:

— Ребята, свои! Веду раненого полковника Гансела!

Повезло — кто-то там на позиции знал такого. Без дальнейших расспросов нам так же негромко крикнули:

— Ползите к нам, аккуратно, господин полковник, скоро сможем прикрыть!

Через несколько шагов я обнаружил, что над нами опустился пузырь барьера. Действительно, не подвели, прикрыли! Тут же, вскочив на ноги, подхватил полковника и буквально поволок на себе к нашим. Передал его на руки подскочившим солдатам и сразу зашагал в сторону. Судя по радости, с которой встретили полковника, его тут хорошо знали. На то, что я ушел, никто и внимания не обратил. Да, совсем непуганые и войны не знают — это же прекрасный способ для вражеского разведчика проникнуть в ряды противника! Находишь раненого офицера вражеской армии, слегка подлечиваешь, чтобы сразу не помер, но плохо соображал, и вот таким макаром спокойно проникаешь на позиции противника.

Любого, кто приходит из-за линии фронта, нужно тут же передавать в руки разведки для тщательного допроса и выяснения, откуда он такой красивый взялся. Я только сокрушенно покачал головой, направившись бегом на наши позиции. Ливень закончился, едва мы вышли к нашим — как по волшебству. Только что лил как из ведра — и все, сразу и прекратился. Обратно мне теперь к врагам незаметно не пробраться, так что пришлось искать новую позицию в наших войсках. Сокрушаясь о тех трофеях, что теперь собрать не получится.

Пристроился поближе к генералу — повезло, с ним был полный порядок. Генерал мне понравился — да к тому же он прочитал то письмо от ректора по поводу меня, и я, скорее всего, смогу рассчитывать на его поддержку в какой-нибудь непростой ситуации, мало ли как жизнь сложится. Не знаю точно, что именно было в письме, — написал ли ректор, что я жених его дочки и что именно король отправил меня на фронт, — но в любом случае в мою пользу будет говорить сам факт, что я прибыл с письмом от брата короля.

Думаю, каждого студента с личным письмом от ректора на войну не присылают, так что отношение генерала ко мне будет более серьезным. Я не рвался к тому, чтобы иметь особое к себе отношение со стороны начальства, но мне хватало мозгов, чтобы понять, что иногда это не бывает лишним. Достаточно вспомнить о том, что тут «Могучих» как грязи, — вон, я даже, выбравшись за линию фронта, на одного из них наткнулся. А я все еще не знаю, заморозили мы вендетту на время войны, как велят королевские законы, или