Перстень русского дракона - Виктория Лисовская

что шрифт как раз больше походит на «Известия…», а вот фрагмент небольшой, удалось разобрать две строки, которые относятся…

Но Таня его перебила:

— Я точно знаю, к чему они относятся. Помнишь, при нашей первой встрече ты рассказывал про бабульку Кузнецову, у которой сосед ворует газету «Научная жизнь» из почтового ящика? Мы еще тогда посмеялись над этим…

На другом конце импровизированного провода воцарилась оглушающая тишина. Иван отлично понял, что она собирается сказать.

— Ты хочешь сказать, что… Твою дивизию, Таня, ты права… — в сердцах выразился Иван, — мы немедленно выезжаем на задержание этого «научного работника», который ворует соседские газеты… Твою дивизию, почему ты всегда права?

5 августа 1868 г. Тверская губерния. Раннее утро

Поздно ночью из Твери приехали уставшие и вымотанные супруги Москвины и доктор Свирин. Аркадий Петрович сопровождал в имение пациентку, опасаясь, как бы роды не случились по дороге. Но все прошло спокойно, и теперь после жуткой дороги гости отсыпались в своих комнатах. На всякий случай Москвиных снова переселили в другое крыло имения, подальше от тревожных воспоминаний.

Степан с крокодилом тоже вернулись поздно. Севе так понравилось плескаться в озере, что мужики с превеликим трудом вытащили его оттуда и доставили в имение. Сейчас Себек снова сидел в своей яме, с обидой глядя на двуногих, которые не оставили его в прохладной водичке озера Бросно. Не Нил, конечно, но поплавать можно. Мужики так опасались, что Сева сорвется с поводка, что отпустили его буквально на полметра в воду и контролировали каждое движение заморского гостя.

На кухне споро шла работа, повар Архип колдовал над праздничными угощениями, гоняя своих помощников. Глафиру тоже завалили работой, да так, что ей не оставалось ни времени, ни сил, чтобы заниматься расследованием. К обеду нужно было приготовить дюжину вкусных блюд, все разложить и украсить, Глаша крутилась как могла, пока ее не окликнула на кухне Матильда Львовна.

— Как вас там? Маша? Вы почему отлыниваете от своих обязанностей?

Глаша по уши в раскатанном тесте сначала подумала, что ослышалась, от каких еще обязанностей она отлынивает, если с самого утра помогает на кухне?

— Добрый день, Матильда Львовна. Вы это о чем?

— Как о чем? Разумеется, о Клеопатре! Разве вы, голубушка, забыли, что собачке нужны долгие пешие прогулки и свежий воздух? Вы с ней с утра не погуляли, и я вынуждена искать вас, Маша, на этой жуткой грязной кухне! — Она кивком указала на замызганный тестом передник Глафиры.

— Меня зовут Глаша, а не Маша, и меня попросили сегодня помогать на кухне, — принялась оправдываться горничная.

— Ничего не желаю слушать, сейчас же, немедленно сходи с Клеопатрой, живо! — приложив накрахмаленный платочек к глазам, завопила госпожа Метинская.

— Хорошо, сейчас выйду, — со вздохом Глафира сняла передник и вымыла руки, пирожки сегодня явно задержатся.

Несносная Клопадра отыскалась тут же, со злобным лаем она носилась по лужайке.

— Зачем ее нужно куда-то тащить гулять, если все свои собачьи дела можно сделать прямо здесь? — ворчала про себя Глафира. Некоторые свои дела Клопадра и сделала на лужайке, Глаше пришлось за ней убирать. Конечно же, не Матильда Львовна со своими крахмальными платочками будет тут мараться.

Продолжительным прогулкам в лес Клопочка тоже была не очень рада, и только они зашли в дубраву, как собачка сорвалась с поводка и убежала далеко вперед. Глаша кинулась следом.

— Клопа, стой. Клопочка! — бежала девушка за ней.

Собачка забежала в заросли лощины и оттуда заливалась отрывистым лаем. Заросли были дикие и густые, и Глаша все никак не могла добраться в самую глубь, Клеопатра в это время быстро и шустро что-то раскапывала у корней орешника, девушка успела схватить ее за ошейник, но в этот момент она увидела, что именно откопала Клеопатра Московская.

У корней орешника в раскопанной могиле белел человеческий череп, гнусно ухмыляющийся в диких зарослях.

— Под ореховым кустом… под ореховым кустом… там твоя невеста… — застонала Глафира, села на траву и обхватила голову руками.

Тверская область. Наши дни

— Ну, и как это понимать? От тебя второй день нет вестей, я работать не могу — жду хотя бы эсэмэски, взяли «научного работника»? — наконец-то не выдержала и позвонила первой Татьяна.

— И вам добрый день, Татьяна Викторовна, вы меня отчитываете, как будто мы десять лет женаты! — устало добавил Куликов. — Извини, Таня, я не мог раньше позвонить, — уже спокойнее добавил он.

— Взяли негодяя? Нашли девочку?

— Нет, представь себе, злодей ускользнул. Но ты опять оказалась права, он действительно жил там, рядом с соседкой Кузнецовой, и Аня там была. Эксперты нашли много следов девочки — и волосы ее на подушке, и отпечатки на чашке, и под диваном нашли кусочки детского пазла. Так что Аня была там буквально два дня назад, — объяснил Иван.

— А сейчас где? Чья это квартира?

— Квартира сдавалась, хозяйка видела квартиранта один раз, когда ключи передавала. Паспорт он ей показал, но фамилию не помнит, договор не подписывали. Говорит, какой-то Стас, худощавый, миловидный, невысокий. Таких у нас полгорода, сейчас вместе с соседкой Кузнецовой, которая тоже оказалась права, создаем фоторобот предполагаемого преступника. Соседка, кстати, и слышала детский голос за дверью, даже спросила этого Стаса. Он заявил, что это телевизор работал, он якобы любит мультики смотреть.

— Долго там этот Стас проживал?

— Пару месяцев, есть его отпечатки, но по базе они не проходят. Фото Кирилла Романовича мы свидетелям показали, говорят, что точно не он. Так что у нас тупик. Надо было раньше про газету додуматься, — устало повторил Куликов. — Я два дня на ногах, в отделении сплю, даже дома не был. Извини, надо было тебе раньше позвонить, но не до этого.

— Я понимаю, все нормально.

— Сегодня отпустили Сергея Авдюшина и Кирилла Туза, они точно не при делах. От начальства по этому поводу мне уже прилетело.

— Я все понимаю, — снова повторила Таня.

Парикмахер действительно не обижалась, ведь специфику работы Следственного комитета она отлично помнила из той, своей прошлой питерской жизни, когда много лет работала в адвокатуре.

Но Таня пыталась отгонять от себе смутные воспоминания. В ее возрасте начинать жизнь с чистого листа было не сколько трудно, сколько уже не так волнительно и интересно, как в юности. Хоть она и любила свой тихий провинциальный городок, но с самых ранних лет мечтала отсюда вырваться и покорить столицу.

Прекрасное образование, незаурядный ум, а главное — огромное желание это сделать, все это было в излишке, и в принципе ей это практически удалось.