Тайны Снежной Королевы - Лилия Фандеева

она напарнице, набрасывая на плечи куртку. – Я знаю кто вы. Вы жена Антона и пришли со мной ссориться? – выходя на крыльцо, сказала она. – Я видела на телефоне Антона заставку, где вы с сыном.

– Я не буду с тобой ссориться. Ответь мне на один вопрос: у вас с Антоном давние и серьезные отношения?

– Вы шутите? Я для Антона отдушина, утешение, разрядка, как хотите, так и называйте. Мы встречаемся месяцев десять, один-два раза в неделю, иногда чаще, он сам решает. А чтобы не было у вас лишних вопросов, скажу честно: я беру с него деньги. Трахаюсь я только с ним, когда, где и как он сам выбирает, но в проститутки меня записывать не надо. На здоровье я не жалуюсь и всегда пользуюсь презервативами, – говорила она с вызовом.

– Не заводись! Я не требую от тебя подробностей. Я спросила, ты ответила. Прощай!

«Значит, Марина у него была с самого начала. Этого можно было ожидать. Отношения у них «деловые», хотя мне от этого не легче, и вряд ли я сумею простить ему и рыжую, и блондинку», – думала она. Досада сменилась обидой, и Снежане до горечи во рту захотелось закурить, почувствовать запах табака и подумать обо всем еще раз. Подходя к киоску, где купила сигареты и зажигалку, она вспомнила о том, что беременная. «Прости меня, малыш», – обратилась она мысленно к ребенку. Присела в сквере на скамейку и, доставая сигарету из пачки, заметила, как дрожат пальцы на руках. « Как там доктор говорил? – она вспомнила слова из рассказа врача о плаще, улыбнулась и закашлялась. – Да хрен с ним с Антоном и всеми его подружками, – сказала она вслух. – Поговорю с ним о том, что мне известно. Тогда шантаж не пройдет, и он не сделает того, чего потом и не исправишь. С Темой пусть объясняется сам, а наша семейная жизнь, похоже, закончилась». Ее мысли прервал звонок смартфона.

– Да, Антон. Я решила прогуляться, иду вдоль нашей улицы. Обедайте без меня. Минут через десять я буду дома.

Она вернулась чуть раньше. Сняв верхнюю одежду и обувь, вымыла руки и прошла на кухню.

– Мам, мы купили пиццу. Ругаться не будешь?

– Не буду. Скажи, Темка, пожалуйста: что особенное есть в купленной тобой пицце, чего нет в моей стряпне?

– Честно?

– Честно.

– Твою пиццу нужно тебе заказать, а потом ждать, когда она будет готова. А в пиццерии можно купить, когда захочешь. Хоть каждый день, хоть три раза в день.

– Аргумент весомый, принимается! Как погуляли? – спросила Снежана, не глядя на Антона, ставя тарелку с порцией пиццы в микроволновку и слушая рассказ сына.

– Мам, обедай, я посуду помою, а пока пойду к себе.

– Снежана, ты, что такая хмурая? Что у тебя случилось? – спросил Антон.

– А у тебя? – спросила жена, глядя ему в глаза. Включила присланный видеоролик на смартфоне, не дождавшись ответа, и передала его Антону. – О Марине из салона я тоже знаю. Если тебе есть что сказать, я выслушаю. Я даже могу понять то, что ты делал до начала нашей совместной жизни. Но потом? Чего не хватало тебе после этого? Ты не задавал себе вопроса, что в тебе нашла эта незнакомка? Какого черта ты занимаешься с ней сексом прямо в кабинете? Утверждаешься как самец? Похоть лишила разума? И что теперь? Ждешь шантажа или уже дождался? Ты можешь себе представить, что сейчас чувствую я? Ты не плюнул мне в душу, ты прошелся по ней грязными ботинками. Ради чего, Антон?

– Я виноват, Снежана, я очень виноват. Я хотел рассказать обо всем тебе еще утром, но тебе нельзя волноваться. А тут к счастью все мои наработки пропали, и я не мог выполнить требований шантажиста. Я просто тянул время. Оно у меня до понедельника. Мне не было смысла ничего скрывать без бумаг. Не скажи я, сказали бы они.

– Может мне тебя пожалеть? Ты получил то, что заслужил. Это я залила все коньяком. Прочла и поняла, что все эти выводы, разбавленные коньяком внутрь, до добра не доведут, – говорила Снежана, а голос начинал дрожать.

– Правильно сделала. Сделав одну гнусность, я готов был ради вас, совершить и вторую. Вы мне очень дороги. Пойми это.

– Как можно это понять? Ты кувыркаешься с блондинками и рыжими созданиями, а я должна при этом понимать тебя. Ты себя вообще слышишь? Мы женаты всего месяц. А что будет через год? Я не могу тебя ни видеть, ни слышать и хочу только одного, забыть тебя как страшный сон, – она переходила почти на крик. – Я тебе не навязывалась, ты сам решил создать с нами семью. Зачем?

– Мам, ты чего так кричишь? Вы ссоритесь? Что с ней, папа?

– Я выйду на улицу, что-то мне душно, – сказала она сыну, выходя в прихожую. Голова вдруг закружилась, она закачалась и, не удержавшись на ногах, упала на пол, задев столик.

Дальше была карета скорой помощи и больница. Антон с сыном сидели в коридоре более получаса, прежде чем к ним вышел врач.

– Угрозы жизни нет. Легкое сотрясение, но вот ребенка она потеряла прямо на столе. Извините, мы не смогли помочь.

– К ней можно?

– А нужно ли? – спросила доктор. – Она позволила войти только сыну. Мальчик пусть войдет.

– Мам, ты как? Ты обещала мне, забыла? Тебе плохо?

– Плохо, Темка, очень плохо. Не будет у тебя ни брата, ни сестры, – сказала Снежана и заплакала.

– Не плач, мамочка, я переживу. Главное ты поправляйся быстрее. Папа нас бросает? – спросил сын, со слезами на глазах.

– Это я его бросаю, сынок. Ты можешь видеться с ним, жить, но без меня. Со мной все будет хорошо. Беги, я хочу побыть одна.

– Как мама? – спросил Антон сына.

– Сказала, что я могу с тобой видеться и даже жить, а она тебя бросает. Почему так все неправильно? Из-за тебя она второй раз попадает в больницу, – говорил он, шагая по коридору. – Я всегда мечтал, чтобы у меня был папа. Теперь у меня есть папа, и мама, которая из-за него болеет. Я не знаю в чем, но это ты виноват. Я буду жить с мамой, а ты уезжай. Отвези меня домой. Я соберу мамины вещи и вернусь сюда.

– Артем, поговорим спокойно. Я виноват, согласен. Пока мама в больнице, я могу остаться с тобой?

– Мне нянька не нужна, а друга у меня больше нет.

– Я тебя обидел?

– Ты маму обидел, а значит и меня. Ты сам говорил, что обижать женщину последнее дело. Я первый