Бородатые боги - Андрей Захаров

После завершения погребальной церемонии люди разделяли совместную трапезу. Женщины, близкие родственницы покойного, в знак траура, обрезали себе волосы и бросали их в жертвенный костер, рыдали, выли и восхваляли усопшего. Гостям предлагали еду и напитки, после чего исполнялись грустные песни, переходящие в танцы, напоминающие больше топтание на месте.

Для придания танцам ритмичности использовались музыкальные инструменты: различного вида флейты, как одиночные, так и выстроенные в линию по убывающей длине, изготовленные из тростниковых трубочек или глины, медные и серебряные колокольчики, барабаны из кожи лам, а также большие морские раковины.

Антоненко вместе с Роговым и Качи находились возле вождя племени уанка по имени Анко Альо. Качи, по матери был родственником Анко и поэтому вместе с другими членами семьи, провожал в последний путь его сына Асту.

Среди окружавших их уанка, Николай заметил молодую женщину. Что-то давно виденное и потом забытое, но почему-то родное, кольнуло его сердце. «Дежа вю, что ли?» — подумал он. Для Николая все вокруг вдруг стало происходить, как при замедленном просмотре кинофильма. Вот девушка прошла вперед, взяв в руки бронзовый нож, спокойно отрезала свои не очень длинные косы, бросив их в жертвенный костер. В отличие от других женщины семьи, она не голосила, а молча отошла в сторону. И только огромные слезы, катившиеся из красивых, но печальных глаз, говорили о пронзившей ее сердце и душу боли утраты.

— Маша?! Ты?! — вскрикнул Николай. Он не верил своим глазам. Перед ним стояла его любовь, его Машенька, но не та, с которой он совсем недавно расстался, а совсем другая. Та, первая, из его молодости, самая любимая. Те же светло-каштановые волосы до плеч и огромные бездонные зеленые глаза…

От его вскрика девушка на мгновение замерла, отстраненно посмотрела на Николая и прошла дальше.

— Николай Тимофеевич? Вы чего? — тронул за руку командира стоящий рядом Роговой. — Случилось что?

— А-а… Да… Нет! — овладел собой Антоненко. — Так. Показалось. Вася. Узнай у Качи, кто эта девушка. Очень надо.

— Хорошо, командир.

Когда погребальная церемония завершилась, Николай снова увидел девушку, так похожую на его первую любовь. Она подошла к виракочам, вручив им огромное глиняное блюдо-поднос с мясом, очень похожим на кроличье, в сопровождении кукурузы, картошки и различных овощей со специями. Вместе с блюдом в руки попаданцев перешел и довольно вместительный кувшинчик местного пива. Подавая еду, девушка вновь посмотрела на Антоненко, но уже не отстраненно, а оценивающе, как смотрят женщины уже побывавшие замужем.

— Посмотрела, словно рублем одарила. Красотка. — причмокнул губами Роговой.

— Да ладно тебе. — как-то отрешенное проговорил Антоненко. — Узнал что-нибудь или нет?

— Что? За душу взяла, командир? Такая может! — улыбнулся Василий. — Узнал. Ее Тани зовут. Горный цветок по-нашему. Она старшая дочь вождя. Асту был ее любимым братом. Она вдова. Два года назад муж у нее погиб. В пограничной крепости, при отражении нападения соседей. По-нашему, начальником заставы был. Есть сын, семь лет. Другие воины, и даже Качи, хотели ее в жены взять, но она не хочет. У отца живет. Девушка с характером.

— А у вождя, кроме нее и Асту еще дети есть?

— Еще одна дочь. Но та, совсем пацанка, лет десять, не больше. Раньше был еще один сын, но он умер от болезни. Как Качи сказал, если у Анко больше сыновей не будет, то после его смерти, вождем может стать муж старшей дочери, если такой будет, конечно, или ее сын, когда вырастит. Такой порядок у уанка. А если и их не будет, то тогда совет старейшин нового вождя изберет из лучших воинов. Так что, есть вакансия, командир!

— Не болтай лишнее. У людей горе, а ты про вшивость! Лучше спроси у Качи, что это за кролик такой, что-то не пойму, я их здесь не видел! — Николай решил переключить разговор на другую тему.

— Обижаете, Николай Тимофеевич! Я уже поинтересовался. Только не падайте в обморок. — загадочно подмигнул Роговой. — Это — «куй»!

— Чего? — почти неприлично звучащее по-русски слово «куй», вызвало у Антоненко соответствующие ассоциации. — Ты что, издеваешься?

— Никак нет, товарищ подполковник! Это местные своих зверьков, по-нашему — морских свинок, так называют. Да вы их видели! Вечно под ногами целыми стадами путаются. Что у уаминка, что здесь! — серьезно ответил Роговой. — Честное комсомольское! Они их откармливают и потом едят как кроликов! А ведь вкусно!

— Ладно! Давай, доедай свой «куй» и пошли к Качи. Узнаем, когда домой возвращаться будем, а то мне тут, как-то не по себе уже становится. — закрыл тему разговора Николай.

Переговорив с Качи, решили уходить в Уаман-канча завтра с утра. И так уже загостевались у уанка четыре дня. Пора и честь знать. А тут еще увиденная бойня и похороны тоску нагнали. «Чем старее становлюсь, тем сентиментальнее». - загрустил Николай. Ему и Роговому, как гостям, отвели отдельное помещение под ночлег. Приставленные к ним Синчи Пумой воины-уаминка, расположились на шерстяных одеялах возле входа в дом. Если, конечно, эту круглую низенькую каменную башенку, как монгольская юрта, но с соломенной крышей, можно назвать домом. Все услуги — на улице. Вода в глиняном кувшине. Душ — с шумом протекает рядом с гор. Ложе — травяная циновка с шерстяным одеялом…

Не жизнь, а радость первобытного строя! Мать его так! Что-то ты раскис, Коля, если тебе местная дикарка уже лучшей красавицей показалась! Уж не хочешь ли, ты — старый пенек, пойти по стопам Аксенова? Молодость вспомнил?! Старый конь борозды не портит, но и глубоко не пашет! Не по твоим годам деваха эта! Да и стряпня местная уже надоела, борщику хочется! Пора возвращаться домой!

Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей и заснуть, Николай стал вспоминать и анализировать все, что удалось ему узнать за это время о уанка. Сколько их, место расположения, чем занимаются, с кем дружат, с кем воюют, чем торгуют и так далее. Уже когда мозг практически отключился, а тело погрузилось в сон, в голове проскочила тайная мыслишка: женись на Таньке-Машке и станешь вождем! Птьфу, ты! Сгинь нечистая! Спать давай!

— Николай Тимофеевич! Вставайте! Тревога!

— А? Что? — ничего не понял спросонья Антоненко. — Чего орешь над ухом?!

— Тревога, говорю! — обиделся Роговой. — Анко и Качи воинов в поход собирают! Опять кто-то на них напал!

— Да, ё мае! Дадут когда-нибудь этим людям спокойно пожить! Кто там еще их сожрать захотел?!

Быстро одевшись, оба вышли из дома.

Город-крепость Уанка-канча был немного меньше, чем город уаманка. Высота его крепостных стен не превышала семи метров. Также, как и в Уаман-канчи, эти стены были одновременно и террасами. В город вело два прохода шириной чуть больше трех метров каждый. Но в отличие от крепости уаминка, в Уанка-канча не было цитадели. У попаданцев сложилось впечатление, что этот город-крепость построили не очень давно, не больше пару сотен лет назад. Камни крепости были меньше размером и дома не слишком старые. Так что, легенда, рассказанная Качи, могла быть реальностью.

Город располагался на крутом, закрытом с трех сторон утесе, перекрывая перевал через горный хребет и возвышаясь над практически плоской долиной продолговатой извилистой формы, примерно километров семь в длину и три в ширину.

Треть долины возле города была очищена от леса и обработана под выращивание кукурузы, картофеля и других культур. Семена недавно были посажены и еще не взошли, так что, поле выглядело более-менее ровным. «Незамеченным к городу враг не подберется, разве только ночью.» — отметил про себя Николай. — «Раздолье для казачков Новицкого!».

Через Уанка-канча протекало два ручья, бьющих из горы. Они спускались в долину, огибая ее по краям, сходились в один большой ручей в конце долины. Обрамляли долину отвесные горные хребты, где вблизи города на склонах также имелись сельскохозяйственные террасы. Ручей, спускаясь по неглубокому ущелью из долины, протекал в сторону крепости уаминка, а затем, собирая по дороге другие ручейки, сворачивал вниз к утесу, с которого ранее Антоненко наблюдал за гуаро, далее впадая в Большую реку. Но все это занимало километры и километры гористой местности.

В долину уанка можно было попасть либо через перевал, расположенный за крепостью, либо, поднимаясь снизу, через ущелье между двумя хребтами. Можно также пройтись по хребтам над ущельем и потом спуститься по горным тропам вниз, но этот путь был более опасен из-за отвесных скал.

Селения, ранее захваченные гуаро, располагались как раз на входе и выходе из ущелья. Но сейчас в них, ни кто не жил, так как вождь забрал всех в Уанка-канча. Имея горький опыт нападений на свой народ, вождь Анко Альо соорудил каменную стену, перекрывавшую практически все ущелье, за исключением ручья, где проход завалили срубленными деревьями. Может быть для местных жителей, она и была своеобразной защитой, но оглядев ее ранее, виракочи только усмехнулись. Забор высотой в два метра, наш боец без посторонней помощи легко преодолевает на учебной полосе препятствий. А Роговому и Антоненко, при их почти двухметровом росте, только подпрыгнуть…