Дворянин поневоле - Трофимов Ерофей

– Странный вывод. А главное, глупый, – холодно ответил парень. – Будь ты мне не важна, я не стал бы пытаться решать твои проблемы.

– Но ты же сам сказал, что не приказывал убивать тех людей, – зашла женщина на второй круг.

– Верно. Как я уже сказал, это глупо. Кто это сделал и зачем, я не знаю. У меня на них были совсем другие планы.

– И какие же, позволь поинтересоваться? – ехидно пропела Елена.

– Какой теперь смысл их обсуждать, если все полетело к чертям? – отмахнулся Сашка. – Придется придумывать что-то другое.

– Почему ты не хочешь обсудить это со мной? – возмутилась женщина.

– Слышала поговорку? Что знают трое, знает и свинья. О своих планах я сообщаю только тем, кто имеет к ним непосредственное отношение. Да и то только в части их касающейся. Все сразу знаю только я.

– Но почему так? – от злости Лена едва ногами не топала.

– Ну, себе-то я доверяю, – развел Сашка руками, припомнив старый анекдот из своего прошлого.

Этот ответ окончательно сразил Елену. Плюхнувшись в кресло, она выронила сумочку и, закрыв лицо руками, всхлипнула:

– Ты действительно невыносим. Как ты можешь жить, если не доверяешь вообще никому?

– Ты не поверишь, но мне нравится такая жизнь, – рассмеялся Сашка и, поднявшись, налил в стакан воды.

– Как это может нравиться? – глухо проворчала женщина, не поднимая головы.

– А в этом случае винить некого. Выпей и успокойся, – скомандовал Сашка, протягивая ей стакан. – Если ты чего-то недодумал и провалил дело, виноват только сам. К тому же не надо беспокоиться о предательстве или случайной утечке информации.

– Поэтому ты даже в свои цеха никого не пускаешь? – уточнила Елена, напившись.

– Именно. В каждом деле есть свои секреты, и обнародовать свои я пока не собираюсь. Придет время, и они раскроются, но к тому моменту я уже придумаю что-то новое. Это и есть прогресс. В своем неприкрытом и неприглядном виде.

– Но ведь в этом случае ты не получишь известности и признания.

– Почему же?

– Ну как же. Получается, что это гонка. Ты все время стараешься быть первым, но при этом скрываешь свои открытия. А раз ты их скрываешь, то это может придумать кто-то другой, кто не станет скрывать и назовется первым.

– Не все так просто. Обкатав свое изобретение, я получаю на него патент. Что означает, что любой, пришедший в своей работе к такому же результату, станет вторым. Ведь у меня на это изобретение уже есть официальная бумага.

– И много у тебя таких изобретений? – спросила Елена, удивленно его разглядывая.

– Уже более трех десятков.

– Но зачем так сложно?

– Не я эти правила придумал. Я им только вынужденно следую, – пожал парень плечами.

– А если кто-то решит воспользоваться твоим изобретением? Что тогда?

– Тогда он будет вынужден платить мне процент, а я получу право ограничить время использования моего изобретения. В общем, не забивай себе голову. Я и сам не очень хорошо понимаю все эти правила. У меня для этого целый штат крючкотворов в столице работает.

– Ты меня снова удивил, – задумчиво протянула Елена.

– Поверь, таких случаев будет еще много, – загадочно усмехнулся парень. – Так ты решила, как поступишь?

– Ты про поездку?

– Да.

– Нет. Пока останусь здесь. В столице для меня еще опасно, – вздохнула она.

– Правильное решение, – кивнул Сашка. – Поскучай пока тут. Когда дело закончится, я тебе сообщу.

– Саша, я все-таки хотела бы понимать, что ты собираешься делать, – попробовала настоять женщина.

– Зачем? – прямо спросил Сашка, глядя ей в глаза. – Помочь ты мне ничем не можешь. Все что знаешь, уже сообщила. Так что будет лучше, если ты станешь жить своей обычной жизнью и не пытаться вмешиваться туда, где тебе запросто могут оторвать твою прелестную головку.

– Ты собрался с ними воевать? – удивленно ахнула Елена.

– Воевать? В столице? Я что, ненормальный? – презрительно хмыкнул парень. – Нет. Я изучу их. Узнаю, как они ведут дела, и подумаю, как можно лишить их самого дорогого.

– Чего? – испуганно спросила женщина.

– Их кошельков, конечно, – рассмеялся Сашка. – Ростовщики – это особые люди. Их жадность не знает границ, и без денег они считают свою жизнь конченой. Вот туда и надо бить. А убивать, это слишком грубо и прямо. Недаром в уголовном мире убийцы считаются низшей кастой. Мокрушниками. Людьми, не способными к размышлениям и красивым комбинациям.

– Я с тобой с ума сойду, – проворчала Елена, снова хватаясь за голову.

Спустя два месяца после описанных событий из столицы старшим князем Тархановым был прислан специальный эшелон. Три платформы, на которые погрузили два автомобиля и ящики с запасными частями. Один вагон второго класса был предназначен для десятка сопровождения и охраны, а салон-вагон самого князя для внука. С эшелоном Сашка получил и письмо от деда, в котором тот просил привезти новые автомобили лично.

Помня, что было в прошлый его приезд, парень мрачно вздохнул и первым делом принялся готовить к поездке оружие. На этот раз он взял с собой два пистолета, передав свой револьвер в пользование Захару. Теперь, когда этот странный богатырь сам себя повязал с Сашкой кровью, парень доверял ему полностью. И Захар, поняв это, принялся служить парню еще усерднее. Сам Сашка, не привыкший к такому, старался держаться с ним по-дружески, но Захар твердо соблюдал дистанцию, при этом не опускаясь до угодливости.

Он просто делал свое дело старательно и от души. Не зная, как это изменить, Сашка просто махнул на все рукой, решив в очередной раз плыть по течению. Перед отъездом ему пришлось выдержать еще одну словесную баталию с любовницей, но, проявив характер, он сумел убедить Елену побыть в Ростове еще некоторое время. Уже зная, что переспорить его у нее не получится, женщина несколько минут возмущенно фыркала, словно рассерженная кошка, после чего успокоилась. Прощание их получилось долгим и бурным.

Утром Сашке казалось, что об их развлечениях знали даже в общежитии интерната. Но Елену это не смущало. Уже на вокзале она впилась ему в губы долгим поцелуем, после чего, едва оторвавшись, заявила:

– Учти, я буду ждать ровно месяц, начиная со следующей недели. А потом приеду в Петербург. И будь, что будет.

– Дождись моего письма, а потом можешь ехать, куда душа пожелает, – не повелся Сашка, повторив свое требование.

Захар уже загрузил вещи в вагон и терпеливо ждал его, стоя у дверей. Наконец прощание закончилось, и парень, быстро проскользнув в салон, кивнул проводнику, который тут же высунулся из дверей с желтым флажком в руках. Паровоз дал гудок, пыхнул паром, и состав, дернувшись, покатился. С улыбкой помахав стоящей на перроне женщине рукой, Сашка плюхнулся на сиденье и, потирая шрам, тихо проворчал:

– Блин, с ней общаться можно, только имея плеть в руках. Не любовник, а дрессировщик какой-то.

– Может, чаю подать, ваша милость? – спросил Захар, входя в купе.

– Давай, – подумав, решительно кивнул парень. – Теперь можно отдыхать и отсыпаться. В столице, небось, опять дед чем-нибудь озадачит.

– Думаете, снова царя защищать надо? – не удержавшись, спросил Захар.

– Надеюсь, что не от кого, – вздохнул Сашка. – Надоело дырки в шкуре лечить.

Они не спеша попили чаю, парень, откинувшись на спинку сиденья, с довольным видом задремал. Захар, умевший для своих габаритов двигаться совершенно бесшумно, быстро прибрал со стола и, осторожно прикрыв за собой дверь, куда-то исчез.

Проснувшись, Сашка лениво потянулся и, ощутив потребность посетить определенное заведение, не спеша выбрался в коридор. Пройдя в конец вагона, он прошел в уборную и, сделав все потребные дела, принялся мыть руки, когда за стенкой раздались голоса. Одним из говоривших был Захар. Вторым, судя по голосу, проводник.

– А чего сам на землю не сел? – послышался вопрос, адресованный Захару.

– Не мое это, – пробасил тот. – Скучно мне на земле, а профессии доброй нету. Было время, на шорника учился, да только и это мне скучно. Хотя хозяин вон оценил.