Дикие грехи - Сюзанна Райт

Ей не пришлось побуждать серого волка следовать за ней. Он шёл с ней рядом – наполовину спутник, наполовину охранник.

Как только они прошли главный вход Бедрока, Тарин отправилась в гостиную и уселась на большом ковре. Волк сел между её ног и закрыл глаза, когда она запустила пальцы в его мех.

– Трей, мне нужно, чтобы ты сейчас вернулся или мне тебя не вылечить. Мне не хочется слышать дерьмо в стиле "мачо-альфа-самцы-не-нуждающиеся-в-лечении". Если ты рассчитываешь на секс со мной, то не станешь мне препятствовать в этом деле.

Прошло около двадцати секунд, когда начали происходить изменения, и внезапно перед ней предстал Трей в человеческом обличье. Он тут же упал на спину и тяжело задышал.

– Кто-нибудь, принесите ему бутылку воды, – крикнула Тарин, когда гостиная наполнилась людьми.

– Я в порядке, – прохрипел Трей.

– Конечно же, Флинстоун [11].

На самом деле его раны оказались не так уж плохи, но были уродливыми и могли оставить шрамы, если Тарин их не исцелит.

В комнату вошла Грета и заворчала:

– Трей, если бы ты просто отдал её, то был бы в порядке.

– Не сейчас, злая волшебница востока [12], – проворчала Тарин.

– Вот. – Грейс поставила рядом с Тарин бутылку воды.

Она предложила бутылку Трею, но он покачал головой.

– Эй, у тебя на губах ещё осталась кровь, и я не приближусь к тебе, пока ты хотя бы не умоешься.

– Зачем тебе для излечения приближаться к его рту? – спросил Ретт с любопытством в голосе.

Тарин повернулась и увидела, что к окну ближе всех стоит Трик.

– Трик, открой окно, – попросила она.

– Зачем?

– Затем, чтобы я могла полюбоваться солнцем. Так ты откроешь его?

Ворча, он сделал так, как попросила Тарин, в то время, как Трей наконец-то глотнул немного воды и обтёр лицо.

– Теперь не шевелись.

Тарин была уверена, что он сделал это чисто из любопытства.

Тарин положила ладонь на лоб Трея и увидела, как несколько участков кожи с царапинами и укусами моментально засветились.

Она услышала за спиной несколько изумлённых вздохов, "Ух-ты" и "Срань господня", но проигнорировала.

Тарин наклонилась, прильнула губами ко рту Трея и глубоко вдохнула, втягивая в себя его боль, а затем выдохнула её в окно.

Она снова и снова повторяла это действие, пока не потух последний участок кожи Трея.

– Я бы сказала, что ты в порядке.

С этими словами она позволила себе плюхнуться на спину, как подобное проделал пятью минутами ранее Трей.

Тарин едва не рассмеялась, когда, открыв глаза, увидела, что на неё уставились находившиеся в комнате. Затем её резко подняло с ковра и прижало к груди Трея.

– Тебе не стоило этого делать. Ты выглядишь хуже, чем я до этого.

– Я буду в порядке, неблагодарный засранец. Мне просто нужно немного воды и какой-нибудь сладкой пищи.

– Сейчас принесу, – сказала Грейс и выбежала из комнаты.

– Ты же знаешь, что это было превосходно, верно? – Данте улыбнулся почти такой же широкой улыбкой, как клоунская улыбка Маркуса.

– Скорее, неестественно, – пробормотала Грета.

– Ты только что использовал слово "превосходно"? – усмехнувшись, спросил Доминик Данте.

– Да ладно тебе, она полностью укротила дикого волка и в то же время договорилась о союзе, прежде чем сделала эту странную штуку с исцелением. Это было реально круто.

Трей ощущал странную гордость за Тарин, хотя по-прежнему желал отшлёпать её за то, что она оказалась рядом с ним, пока он был в обличье дикого волка.

– Мой волк мог навредить тебе.

– Да, я знаю. Вини в этом Данте, он сказал мне, что я должна это сделать.

– Это не так, – быстро затараторил Данте. – Я не… Она…

– Видел бы ты своё лицо. – Её смех прервался кашлем. Горло всегда немного саднило после применения дара. В этот момент Грейс дала ей бутылку с водой и энергетический батончик. – Спасибо.

– Впредь я запрещаю тебе пользоваться даром, – твёрдо заявил Трей, которому не понравилась её бледность. Его волк тоже этому не обрадовался.

– Не будь дураком. Конечно же, я буду использовать дар. Иначе я не была бы целительницей.

– Ты бледная как труп.

– Со мной всё будет хорошо. Просто забрось меня на то чудовищное подобие дивана и позволь вздремнуть минут двадцать, и я буду живой как прежде. – Тарин не потребовался бы сон, если бы у Трея не оказалось столько синяков и ран. – Просто немного сна и я буду в порядке.

Трей не мог сдержать улыбку при виде того, как она спустя пять минут свернулась калачиком на массивном диване.

Она выглядела даже более миниатюрной, чем обычно, но всё равно не хрупкой. Для этого в ней было слишком много стали.

– Только что звонил Райан, – проинформировал Трея Тао. – Они уехали.

Трей кивнул и с удивлением посмотрел на некоторых членов стаи, собравшихся вокруг Тарин. Данте, Грейс и Ретт сели слева от неё, а Лидия, Маркус и Кэм устроились справа.

Трик, Доминик и Тао сели на пол и прислонились затылками к её ногам. Это был жест поддержки, утешения и благосклонного отношения, а также признак того, что они намерены охранять её сон.

Тарин заслужила уважение каждого из них за то короткое время, что пробыла здесь.

Странная острая боль пронзила грудь Трея – незнакомая и пугающая.

– Пойду приму душ. Вернусь через несколько минут. – Они кивнули, но были полностью сосредоточены на Тарин, которая моментально уснула.

Трей со своим волком успокоились тем, что они побудут с Тарин, пока он смоет со своего тела потёки крови и застоявшийся запах мёртвого волка. Мёртвого волка, который больше не был угрозой его паре и их отношениям.

Пока Трей принимал душ, он вспоминал, как чувствовал себя, когда ничего не оставалось, как наблюдать за тем, как Тарин неуверенно пыталась завладеть вниманием его волка.

На него опять нахлынули злость, отчаяние и беспокойство. Но в этом коктейле эмоций было что-то ещё. Страх. Трей действительно испытал страх.

Не то чтобы он не испытывал эту эмоцию раньше. Конечно испытывал. Наличие слаборазвитой совести и взрывного характера не означало, что он не знал страх.

Но больше всего его беспокоило сейчас то, что он так сильно боялся за Тарин, боялся, что она будет серьёзно ранена и боялся, что её у него заберут вот так… и это будет его вина.

Он даже не мог сказать, что этот страх принадлежал волку. Его волк сейчас был по уши в своём дерьме. Нет, эти эмоции принадлежали Трею.

Должно быть, это было прямым последствием естественного ненормального собственнического инстинкта и беспредельного покровительства, которое пришло с соединением. Очевидно, это были традиционные инстинкты, которые выходили на передний план, поглощали и брали верх.