Без гнева и пристрастия - Павел Корнев

— Есть, — подтвердил инспектор и спрятал озябшие ладони в карманы плаща. — Отпечатки пальцев покойника из пакгауза совпали с отпечатками, обнаруженными на автомобиле с неудачного ограбления на вокзале, по которому ты проходишь свидетелем. Занятное совпадение, а?

— Занятно будет, когда об этом пронюхает дивизион внутренних расследований, — пробурчал я и с раздражением выкинул в урну недокуренную сигарету. — Имя убитого выяснили?

— Нет, в нашей картотеке совпадений нет, — покачал головой Филипп и усмехнулся: — Одно хорошо: тебе свое алиби доказывать не придется. В момент убийства ты как раз общался с Шульцами.

— Успокоил так успокоил! — хмыкнул я и прищелкнул пальцами. — Слушай, а что можешь ты сказать о Портере?

— Вот это поворот, — вроде как удивился инспектор. — С чего ты о нем вспомнил?

Я неопределенно повертел перед собой рукой.

— Да знаешь, как-то не получается найти общий язык, — сознался потом. — Что он за человек?

— Себе на уме, — ответил Филипп после недолгих раздумий. — У нас он с полгода, за это время ни с кем близко не сошелся.

— Раньше работал в дивизионе по борьбе с наркотиками?

— Там, — подтвердил инспектор.

— И каким ветром его к вам занесло?

Раевски огляделся по сторонам и спросил:

— Ты разве не слышал об этом деле? Шуму много было.

— О каком еще деле? — озадачился я.

— В город пришел порченый товар, куча народа в крематорий отправилась. В том числе — несколько пай-мальчиков из золотой молодежи. Скандал вышел знатный.

— И?

— И Портер нашел дилера, через которого расходился отравленный морфий.

— Так его повысили, получается?

— Нашел и обработал так, что показания смогли взять только через две недели, когда тот вышел из комы.

Я присвистнул.

— Вот-вот, — покивал Филипп. — Увольнять не стали, перевели к нам.

— Кто-то замолвил за него словечко?

— Мне об этом ничего не известно, — прямо заявил инспектор, поежился и втянул голову в плечи. — Ты идешь?

— Иду.

Мы прошли через вестибюль управления и направились к лифтам.

— Обещание насчет машины в силе? — уже там спросил у Филиппа.

— Разумеется! — ответил инспектор без малейших колебаний.

Еще б ему колебаться! За избавление от столь гнилого дела и пару дежурных машин отдать не жалко. А уж если в деле у дивизиона внутренних расследований свой интерес появится, так и подавно…

Алан Портер сидел за столом и по обыкновению своему рылся в бумагах. А вот выглядел он совсем не так, как обычно.

От щетины не осталось и следа, усы подровняли, волосы аккуратно подстригли. Выглаженный пиджак, свежая сорочка и новый галстук. Лишь серые глаза смотрели с привычным неодобрением.

— Я звонил тебе, — не скрывая раздражения, произнес детектив.

— В самом деле? — хмыкнул я, раскрыл лежавшую на моем столе папку и, проглядев отчет криминалистов, перекинул его Алану. — Отправь в город Ангелов, возможно, в их картотеке отпечатки имеются.

— С чего бы это? — удивился Портер.

— Пальчики нашего покойника обнаружены на автомобиле, который использовался при ограблении на вокзале, — пояснил я, избавляясь от плаща.

— Том самом ограблении? — уточнил Алан. — По которому ты проходишь свидетелем?

— Том самом, — подтвердил я. — Возможно, ограбление — дело рук гастролеров из города Ангелов. Наши так не работают, слишком нагло.

— Не нравится мне это, — вздохнул Алан, закрывая папку. — Гастролер пытается ограбить человека, а через несколько часов его находят с головой в Вечности. Похоже на месть, не находишь?

— Версия не лишена смысла, — кивнул я.

— Версия? У тебя есть другие предположения?

Я уселся за стол и, откинувшись на спинку кресла, запрокинул лицо к потолку.

— Полно, — объявил после недолгого молчания.

— Поделишься соображениями?

— Расправиться с ним могли подельники. Искать козла отпущения в бандах — обычное дело. Или же его убрали местные гангстеры, которым не понравилось, что чужаки влезли на их территорию.

— Или ту парочку прикрывали наши гангстеры. Стрелков так и не нашли.

— Может, и так. Гадать бесполезно, надо отправить запрос в город Ангелов и дождаться ответа. Возьми у Раевски фотокопии и подготовь материалы.

— Хорошо. — Портер поднялся из-за стола и вдруг спросил: — Виктор, ты точно оказался на вокзале по чистой случайности?

Я выпрямился, спокойно выдержал взгляд детектива и подтвердил:

— Точно.

— Если есть какая-то информация…

— Не ищи в этом скрытого смысла, — покачал я головой.

— Как скажешь, — пожал Алан плечами и вышел за дверь.

Выждав пару мгновений, я достал записную книжку, отыскал номер ювелирного салона «Двадцать четыре карата» и позвонил туда, но ответа не дождался. Тогда позвонил его владельцу на домашнюю линию, но и там трубку никто не снял.

Вот ведь! Удружил так удружил!

Пустяковая просьба! А под меня из-за этой пустяковой просьбы теперь дивизион внутренних расследований копает!

Я с раздражением бросил трубку на рычажки аппарата и обернулся к распахнувшейся двери.

— Пришла информация по наручникам, — прямо с порога сообщил Ян Навин. — Эта пара была изготовлена по заказу сыскного агентства Лазаря Гота.

— Вот как? — откинулся я на спинку кресла. — С ними уже связались?

— Виктор, — поморщился дивизионный комиссар, — ты же знаешь, что они нам не подчиняются! Поэтому оторви от кресла свою пятую точку и отправляйся к ним в контору. Попробуй договориться по-хорошему. Раньше понедельника связаться со штаб-квартирой агентства мы не сможем, а получить ордер в этой ситуации будет не так-то просто.

— По-хорошему? — вздохнул я. — Попробую, но ничего обещать не буду.

— У тебя все получится, — приободрил меня Ян Навин, кинул на стол папку с материалами и отправился восвояси.

Получится? Я вовсе не был в этом уверен.

Сыскное агентство Лазаря Гота являлось могущественной организацией, имевшей свои отделения во всех городах и на большинстве крупных станций. Нечего было и пытаться надавить на них, не имея на руках ордера или веских улик. Это не какой-нибудь частный детектив, которому добрые отношения с полицией куда важней тайн клиентов. Деятельность агентства находилась вне нашей юрисдикции, и сейчас его сотрудники могут отказаться отвечать на вопросы на вполне законных основаниях. Недаром газетчики именовали эту контору либо «частной полицией», либо еще более откровенно — «полицией для богатых». А богатые не любят, когда кто-то сует нос в их секреты и ворошит грязное белье.