Контрактор. Книга 1 - Антон Романович Агафонов

Я сделал глубокий вдох, а затем мои губы сами собой расплылись в жуткой гримасе.

— «Друг», значит… — протянул я, отступая от окошка на два шага.

Олег почувствовал неладное и на всякий случай вообще вышел. Правильное решение.

— Знаешь, чего я не люблю больше всего на свете? Людей, которые не чтят договоренности. У нас было соглашение, а ты не смог его соблюдать даже пару дней.

Я покачал головой, чувствуя, как во мне закипает ярость.

Теперь уже ломбардщик почувствовал неладное и дал команду турелям. Те навелись на меня, но огонь пока не открывали.

— Слушай, не дури, а, — буркнул он. — Мне только трупов не хватало. Они репутацию портят.

Я провел рукой по груди, ощущая отклик двух контрактов, что всё ещё находились внутри. Укрепление и ускорение — хватит ли их, или вытащить что-нибудь другое? Хватит, но возиться буду долго, а раз так…

Мысленно погрузился в хранилище контрактов, пробежался по доступным и выбрал тот, что очень подходит прямо сейчас.

— Ты сам это на себя навлек, — сказал я ломбардщику и призвал свиток контракта, после чего неторопливо погрузил его себе в грудь. В этот раз божественную силу я использовать не стал, перебор это. И в Рыбинском районе тоже зря использовал, но хотелось просто закончить ту разборку побыстрее.

Я отступил. Турели продолжали держать меня на мушке, а ломбардщик словно облегченно выдохнул. Решил, что я ухожу, но нет, у самого входа я коснулся стены, и ладонь наполовину погрузилась в камень. За турелями появились крупные каменные руки, в одночасье превратившие смертоносные орудия в горстку покореженного металла.

Ломбардщик, увидев это, выругался, и маленькое бронированное окошко исчезло за стальной перегородкой. Укрылся в «бункере», значит. Я на это лишь снисходительно улыбнулся, прекрасно понимал, что он так и поступит. И способность одного из сильнейших геомантов, Хадора, я взял не просто так.

Вытащив руку из стены, подошел к окну и легко превратил камень передо мной в жидкость, шагнул в образовавшуюся в стене дыру и оказался в логове ломбардщика: большом грязном складу, сплошь увешанном плакатами с голыми женщинами. Сам ломбардщик при моём появлении выстрелил из ружья. Пуля угодила в грудь, но серьезного урона не нанесла, ведь в ней даже не было стихии.

Я подошел к нему, быстрым движением вырвал ружье из рук и согнул словно прутик.

— П-Погоди! Стой! Я… Я скажу, где искать покупателя…

— Скажешь, — улыбнулся я ему, и эта улыбка напугала его ещё сильнее. И да, ему было чего бояться, ведь он меня разозлил. Если бы это был не жилой дом, а какое-нибудь отдельное строение, то я бы использовал что-то вроде призыва Гнева Агалатота, которым испепелил босса в портале, превратил бы его логово в пылающий кратер, но раз это дом, придется вести себя деликатнее.

Первым делом я сломал ему ноги. Просто наступил, используя все силы, и превратил кости в крошево, затем так же поступил с руками. Мужчина пару раз отключался, и мне пришлось достать ещё один контракт, где хранились силы Милены, одной очень могучей целительницы. Этот контракт я на постоянной основе использовать не хотел, пришлось зачерпывать силы.

И разумеется, ломбардщик мне всё сказал. И кому продал перстень, и за сколько.

Его приобрел некий маркиз Григорий фон Крофт, дворянин и коллекционер. Судя по фамилии, не местный, скорее всего кто-то из западников, что живут по другую сторону искажения, что ныне занимает большую часть территории Европы.

Я немного изучал нынешнюю географию. В мое время карты чужих земель были не такими детальными, и я плохо представлял земли за пределами своего княжества. Сейчас же я мог смотреть на целый мир на экране маленького устройства. Центральная Европа безжизненна, там только монстры и хаотичные порталы, лишь на самом краю осталась цивилизация. Как я понял, вся западная Европа сплотилась вокруг католической церкви после появления искажения, и рыцарские ордена сотни лет воевали с монстрами из порталов. В данный момент Англия, запад Франции, Пиренейский полуостров и часть территории Африки являются единым государством, именующимся Романской империей. Возглавляет её первый отец, он одновременно исполняет роль императора и главы сильно реформированной католической церкви — Церкви Судного дня. От прошлой конфессии в ней осталось не так уж много, слишком сильно было радикальное течение верующих, проповедовавших, что искажение — это обещанный конец света, и всем людям покаяться в своих грехах. Может сейчас этот радикализм уже немного стих, но его отголоски остались, и порядки там до сих пор строгие.

Если на моей родине опорой императора было дворянство, то вот у первого отца главной опорой были многочисленные рыцарские ордена. Российская Империя с Романской формально считаются союзниками, ведь у нас был один враг, но из-за главенства церкви в делах европейцев они крайне консервативны, и, например, выходцы из других миров для них считаются такими же порождениями искажения. Так что конфликтов на религиозном фоне хватает, но общий враг сближает, поэтому две империи стараются сотрудничать.

И вот этот маркиз, судя по всему, романец, то ли бежавший с родины, то ли выполняющий тут какую-то дипломатическую миссию. Мне плевать. Важно лишь то, что у него вещь, которая ему не принадлежит.

Перед тем, как уйти, я забрал из сейфа ломбардщика четыреста пятьдесят тысяч, к которым я доложил свои пятьдесят. Перстень ломбардщик продал за пятьсот, и их я собирался вернуть этому маркизу в обмен на мою вещь. Больше ничего из вещей я не тронул, несмотря на то, что в сейфе ещё хватало денег. В конце концов, я не вор и чту договоренности. Ломбардщик не имел права продавать мою вещь, так что я просто аннулирую сделку за него.

Закончив с делами, я покинул ломбард и сел на пассажирское сидение черного автомобиля, назвал Олегу новый адрес и мы двинули в путь.

Ехать пришлось далеко. У этого маркиза усадьба в пригороде Острова, что южнее Пскова. Путь туда занял около часа, который я провел во сне. Мне редко что-то снится, а ещё реже это происходит за пределами постели, где я чувствую себя защищенным, но этот раз был исключением.

Мне приснился мой поход по мосту Тысячи лун, воздвигнутым моим старым другом Хадором. Это было делом всей его жизни — построить несокрушимый мост между двумя отдаляющимися мирами. Невероятный подвиг, который стоил ему жизни. И это был именно тот самый день. Я шел по этому огромному