Злодейка, разыгравшая свою смерть. Том 2 - Элли Лин

из-за своих прежних тревог, кричать и вопить, что желает помочь и сыграть из себя героиню. На деле от нее пользы не больше, чем от шубы в жаркие дни.

— И что же нам делать? — тихо спросила она.

Китран протянул руку и взял в нее ладонь Рины.

— На самом деле ты уже помогла, — он тепло улыбнулся, сжав руку девушки. — Малик отыскал завершенный прототип Око Баресса. Из-за того, что Рихт не сдержался и использовал на ребенке свою кровь, чтобы тебя отравить, мы теперь можем за ним следить. В крови девочки содержится немного его крови, поэтому теперь Око может отслеживать его передвижения.

Голос Китрана был теплым и мягким, но Рина чувствовала подвох.

— Но что-то ведь все равно идет не так, как ты планировал, верно?

Демон усмехнулся, Рину невозможно обвести вокруг пальца.

— Мы выяснили, что он давал кровь многим людям. И не всех он, как мы думаем, может контролировать. Иногда Око теряется, когда пытается отыскать Рихта.

— Я помогу вам. Пускай от меня мало толку, но хотя бы попытаюсь определить, кто из людей под контролем, а кто живет своей жизнью, хоть и носит кровь Рихта.

— Хорошо, — Китран погладил Рину по голове.

К счастью, слежкой Рина может заниматься из дома, а значит, так Китран сможет следить, чтобы с ней ничего не случилось.

Китран тепло улыбнулся, и радость, исходящее от него, и в особенности две ямочки у него на щеках поразили Рину. Она вдруг покраснела.

«И чего это я тут краснею?» — упрекала она себя.

Из-за того, что Китран проявлял в ее сторону так много заботы, Рина и не заметила, как начала на него только сильней полагаться. А ведь подобное отношение со стороны демона вскоре может стать для нее в порядке вещей.

Китран в то же время размышлял о другом:

«Раз для Рины нашлось занятие, нужно ускорить процесс», — решил для себя демонический герцог.

Оба, как они думали, размышляли совершенно о разных вещах, однако все мысли Рины на деле крутились вокруг того, как бы еще сильней не стать зависимой от демона, а все мысли Китрана посвящались тому, как бы не спугнуть эту девушку.

Каждому предстояло хорошенько подумать.

— 20 — Кто не любит Эйрену?

Не так давно жители королевской столицы были в очередной раз взбудоражены новостями об Эйрене Де Клифф. Удивляться было чему, ведь в этот раз ведьму снова пытались убить на глазах честного народа, но теперь не в театре, а прямо на городской площади.

Снова никто не знал, во что верить. Был ли и в этот раз виной всему ее грозный жених? Может быть, герцог Акария уже осознал, что Эйрена совсем не годится для брака? А если виновником покушения был не Китран, то как же все произошедшее теперь расценивать? Не связано ли в таком случае прошлое покушение на жизнь Эйрены с кем-то другим? Быть может, Китран тогда защищал ведьму и попросту выручил?

Ходило множество пересудов: кто-то верил, что Китран и Эйрена на самом деле уже давно состоят в отношениях, но скрывали их, чтобы не запугивать тем народ. Кто-то считал, что покушения на Эйрену совершает безответно влюбленная в герцога Китрана девушка… А некоторые даже убеждали народ, что на Эйрену нападает призраки ее павших на боле битв женихов. Но как бы нелепо не звучали теории, люди убедили себя в одном — все нападения связаны!

Столица в очередной раз погрязла в череде сплетен по вине ведьмы Де Клифф, однако помимо попыток угадать, кто ведьме вредит, люди начали чистосердечно переживать и за жизнь Эйрены. О девушке снова долгое время не было ничего слышно. Часть жителей даже успела ее во второй раз мысленно похоронить.

Только спустя полмесяца после нападения город потряс новый слух: Эйрену видели в ее столичной резиденции!

В тот день Рина забирала у Малика настоящее Око Баресса и заодно показывала перед семьей, что жива и здорова, потому, конечно же, любопытные люди быстро узнали от прислуги о том, что Эйрена в полном порядке. Разве что теперь вечно ходила с Китраном. Жених от нее и на шаг не отходил.

* * *

— Она выжила даже после этого! — Рихт швырял вещи и буйствовал. — Да как такое возможно?!

Спустя десяток провальных попыток, он сумел-таки отравить ту девчонку Эйрену. Он в этот раз хорошо постарался: та роза, что он ей вручил, была отравлена не только ядом черной вдовы, но и кровью смертельно опасного зверя из мира, где вся местная флора и фауна состояла из яда. Логично предположить, что та отрава была незнакома Эндейму, а значит, противоядия никто бы не смог раздобыть… Разве что демон!

— Если змееныш сумел догадаться, что помимо яда черной вдовы на цветке был яд чернильной лягушки из мира Арам, то мог бы попытаться с помощью двери раздобыть из того мира цветок-противоядие… Но как такое возможно?!

— Успокойся, — голос тени казался бесстрастным. — Прекрати уже эту девчонку на тот свет пытаться отправить. Обрати внимание на Китрана. Ты и сам знаешь, тебе нужно нацелиться на него.

— На то и был расчет! Смерть той девки могла сломать его печать! Он должен был впасть в ярость и обратиться Нагатой!

— Значит, надо было действовать радикальней, — с усмешкой заявил Люциан. — Яд… какой же бессмысленный способ. Нужно было сразу бить в сердце, ну либо голову ей рубать, а теперь она станет в разы внимательнее и не подпустит к себе чужаков. Ты по-крупному облажался, дружочек.

— Заткнись! Если она не подпустит к себе чужаков, то я заберу тело одного из ее близких!

— Ха-ха-ха, да тебе силенок не хватит! Те немногие, с кем она по-настоящему в близких или родственных отношениях, имеют огромный запас силы, а ты способен разве что безвольных людишек порабощать, ну или таких наивных праведников как Рихт.

— Замолкни уже! — Рихт швырнул в тень попавшуюся под руку книгу. К несчастью, книга пролетела насквозь.

Люциан засмеялся. Его голос, как и смех был противным для слуха. От него не только мурашки бежали по телу, но и кровь в жилах стыла.

— Может, теперь уже начнешь действовать по моим планам? — все еще злорадствовала дух.

Люциану уже надоело уговаривать этого глупого Рихта, но упорство всегда было для тени сильной чертой. Он не любил бросать дело.

— Я и без тебя справлюсь!

— Ну, как пожелаешь. А если же передумаешь, знай: я всегда рядом. Только позови, тут же примчусь.

Тень растворилась, а Рихт заорал в пустоту изо