Театр - Сомерсет Моэм

– Да.

Джулия продолжала улыбаться мало сказать сладко – прямо приторно.

– Если бы для меня нашлась там роль, я была бы счастлива сыграть с вами. Мне очень жаль, что мистер Госселин не смог сегодня прийти.

– Я расскажу ему о вас.

– Вы правда думаете, что у меня есть шансы? – Сквозь всю её самоуверенность, сквозь манеры хозяйки загородного поместья, которую она решила разыграть, чтобы произвести впечатление на Джулию, проглянула жгучая тревога. – Ах, если бы вы замолвили за меня словечко!

Джулия кинула на неё задумчивый взгляд.

– Я следую советам мужа чаще, чем он моим, – улыбнулась она.

Когда она выходила из уборной Эвис Крайтон – той пора уже было переодеваться к третьему акту, – Джулия поймала вопросительный взгляд, брошенный на Тома, в то время как она прощалась. Джулия была уверена, хотя не заметила никакого движения, что он чуть качнул головой. Все чувства её в тот момент были обострены, и она перевела немой диалог в слова:

«Пойдешь ужинать со мной после спектакля?»

«Нет, будь оно всё проклято, не могу. Надо проводить её домой».

Третий акт Джулия слушала с суровым видом. И вполне естественно – пьеса была серьёзная. Когда спектакль окончился и бледный взволнованный автор произнес с бесконечными паузами и запинками несколько положенных слов, Том спросил, где бы ей хотелось поужинать.

– Поедем домой и поговорим, – сказала Джулия. – Если ты голоден, на кухне наверняка что-нибудь найдется поесть.

– Ты имеешь в виду Стэнхоуп-плейс?

– Да.

– Хорошо.

Джулия почувствовала, что у него отлегло от сердца: он боялся, как бы она не поехала к нему. В машине Том молчал, и Джулия знала, почему. Она догадалась, что где-то устраивается вечеринка, на которую идет Эвис Крайтон, и Тому хочется быть там. Когда они подъехали к дому, там было темно и тихо. Слуги уже спали. Джулия предложила, чтобы они спустились вниз, в кухню, и раздобыли себе какой-нибудь еды.

– Я не голоден, но, может быть, ты хочешь есть, – сказал Том. – Выпью виски с содовой и лягу спать. У меня завтра трудный день в конторе.

– Хорошо, принеси мне тоже в гостиную. Я зажгу свет.

Когда Том вошел, Джулия пудрилась и красила губы перед зеркалом и перестала только, когда он налил виски и сел. Тогда она обернулась. Том выглядел таким молодым, таким неправдоподобно прелестным в своем великолепно сшитом костюме, когда сидел вот так, утонув в большом кресле, что вся горечь этого вечера, вся жгучая ревность, снедавшая её последние дни, внезапно исчезли, растворились в её страстной любви к нему. Джулия села на ручку кресла и нежно провела рукой по его волосам. Он отпрянул с сердитым жестом.

– Не делай этого, – сказал он. – Терпеть не могу, когда мне треплют волосы.

Словно острый нож вонзился Джулии в сердце. Том ещё никогда не говорил с ней таким тоном. Но она беспечно рассмеялась и, взяв со столика бокал с виски, которое он ей налил, села в кресло напротив. Его слова и жест были непроизвольны, Том даже сам слегка смутился. Он не глядел ей в глаза, лицо снова стало хмурым. Это был решающий момент. Несколько минут они молчали. Каждый удар сердца причинял Джулии боль. Наконец она заставила себя заговорить.

– Скажи мне, – сказала, улыбаясь, – ты спал с Эвис Крайтон?

– Конечно, нет! – вскричал он.

– Почему же? Она хорошенькая.

– Она не из таких. Я её уважаю.

Лицо Джулии не выдало ни одного из охвативших её чувств. Никто бы не догадался по её тону, что речь идет о самом главном для неё – так она могла бы говорить о падении империй и смерти королей.

– Ты знаешь, что бы я сказала? Я бы сказала, что ты в неё безумно влюблен.

Том всё ещё избегал её взгляда.

– Ты с ней случайно не помолвлен?

– Нет.

Теперь он глядел на неё, но взгляд его был враждебным.

– Ты просил её выйти за тебя замуж?

– Как я могу?! Я, последняя дрянь!..

Он говорил с таким пылом, что Джулия даже удивилась.

– О чем, ради всего святого, ты болтаешь?

– Зачем играть в прятки? Как я могу предложить руку приличной девушке? Кто я? Мужчина, живущий на содержании, и – видит бог! – тебе это известно лучше, чем кому-нибудь другому.

– Не болтай глупостей. Столько шума из-за несчастных нескольких подарков.

– Мне не следовало их брать. Я с самого начала знал, что это дурно. Все делалось так постепенно, я и сам не понимал, что происходит, пока не увяз по самую шею. Мне не по карману жизнь, в которую ты меня втравила. Я не знал, как выйти из положения. Пришлось взять деньги у тебя.

– Почему бы и нет? В конце концов я очень богата.

– Будь проклято твоё богатство!

Том держал в руке бокал с виски и, поддавшись внезапному порыву, швырнул его в камин. Бокал разбился на мелкие осколки.

– Ну, разбивать счастливый семейный очаг всё же не стоит, – улыбнулась Джулия.

– Прости. Я не хотел. – Том снова кинулся в кресло и отвернулся от неё.

– Я стыжусь самого себя! Потерял к себе всякое уважение. Думаешь, это приятно?

Джулия промолчала. Она не нашлась, что сказать.

– Казалось вполне естественным помочь тебе, когда ты попал в беду. Для меня это было удовольствие.

– О, ты поступала всегда с таким тактом! Ты уверила меня, что я чуть ли не оказываю тебе услугу, когда разрешаю платить мои долги. Ты облегчила мне возможность стать подлецом.

– Мне очень жаль, если ты так думаешь.

Голос её зазвучал колко. Джулия начала сердиться.

– Тебе не о чем жалеть. Ты хотела меня, и ты меня купила. Если я оказался настолько низок, что позволил себя купить, тем хуже для меня.

– И давно ты так чувствуешь?

– С самого начала.

– Это неправда.

Джулия знала, что пробудило в нём угрызения совести – любовь к чистой, как он полагал, девушке. Бедный дурачок! Неужели он не понимает, что Эвис Крайтон ляжет в постель хоть со вторым помощником режиссера, если решит, что тот даст ей роль.

– Если ты влюбился в Эвис Крайтон, почему не сказал мне об этом?

Том поглядел на неё жалкими глазами и ничего не ответил.

– Неужели ты боялся, что я помешаю ей принять участие в нашей новой пьесе? Ты бы мог уже достаточно хорошо меня знать и понимать, что я не позволю чувствам мешать делу.

Том не верил своим ушам.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думаю, что Эвис – находка. Я собираюсь сказать Майклу, что она нам вполне подойдёт.

– О Джулия, ты – молодчина! Я и не представлял, что ты такая замечательная женщина!

– Спросил бы меня, я бы тебе сказала.

Том облегченно вздохнул.

– Моя дорогая! Я так к тебе привязан.

– Я знаю, я тоже. С тобой так весело всюду ходить, и ты так великолепно держишься и одет со вкусом, любая женщина может тобой гордиться. Мне нравилось с тобой спать, и мне казалось, что тебе тоже нравится со мной спать, но надо смотреть фактам в лицо: я никогда не была в тебя влюблена, как и ты – в меня. Я знала, что рано или поздно наша связь должна кончиться. Ты должен был когда-нибудь влюбиться, и это, естественно, положило бы всему конец. И теперь это произошло, да?

– Да.

Джулия сама хотела это услышать от него, но боль, которую причинило ей это короткое слово, была ужасна. Однако она дружелюбно улыбнулась.

– Мы с тобой очень неплохо проводили время, но тебе не кажется, что пора прикрыть лавочку?

Джулия говорила таким естественным, даже шутливым тоном, что никто не заподозрил бы, какая невыносимая мука разрывает ей сердце. Она ждала ответа со страхом, вызывающим дурноту.

– Мне ужасно жаль, Джулия, но я должен вернуть себе чувство самоуважения. – Том взглянул на неё встревоженными глазами. – Ты не сердишься на меня?

– За что? За то, что ты перенёс свои ветреные чувства с меня на Эвис Крайтон? – Её глаза заискрились лукавым смехом. – Конечно, нет, милый. В конце концов актёрской братии ты не изменил.

– Я так благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала. Не думай, что нет.

– Полно, малыш, не болтай чепухи. Ничего я не сделала для тебя. – Джулия поднялась. – Ну, теперь тебе и правда пора ложиться. У тебя завтра тяжелый день в конторе, а я устала как собака.

У Тома гора с плеч свалилась. И всё же что-то скребло у него на сердце, его озадачивал тон Джулии, такой благожелательный и вместе с тем чуть-чуть иронический; у него было смутное чувство, будто его оставили в дураках. Он подошел к Джулии, чтобы поцеловать её на ночь. Какую-то долю секунды она колебалась, затем с дружеской улыбкой подставила по очереди обе щеки.

– Ты ведь знаешь дорогу к себе в комнату? – Она прикрыла рот рукой, чтобы скрыть тщательно продуманный зевок. – Ах, я так хочу спать!

Когда Том вышел, Джулия погасила свет и подошла к окну. Осторожно посмотрела наружу через занавески. Хлопнула входная дверь, и на улице появился Том. Оглянулся по сторонам. Джулия догадалась, что он ищет такси. Видимо, его не было, и Том зашагал пешком по направлению к парку. Она знала, что он торопится на вечеринку, где была Эвис Крайтон, чтобы сообщить ей радостные новости. Джулия упала в кресло. Она играла весь вечер, играла, как никогда, и сейчас чувствовала себя совершенно измученной. Слёзы – слёзы, которых на этот раз никто не видел, – покатились у неё по щекам. Ах, она так несчастна! Лишь одно помогало ей вынести горе – жгучее презрение, которое она не могла не испытывать к глупому мальчишке: предпочел ей третьеразрядную актрисочку, которая даже не представляет, что такое настоящая игра! Это было нелепо. Эвис Крайтон не знает, куда ей девать руки; да что там, она даже ходить по сцене ещё не умеет.