Новые забавы и веселые разговоры - Маргарита Наваррская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Господин эконом, вот и исполнено то, чего вы так желали. Дама ваша ожидает в вашей постели уже больше часа, так что извольте-ка сдержать ваше обещание.
— Ах боже мой! — восклицает влюбленный эконом, — я хочу ее видеть!
Тогда идут они все трое к его спальне, и тот, у кого был ключ, тихонько отпирает дверь и входит внутрь с зажженной свечой. Полог у постели задернут, он чуть-чуть приоткрывает его и, шепнув эконому, что дама спит, показывает ему ее. Эконом, разглядев красивы» убор у ней на голове, тут же уверился, что это и в самом деле дама его сердца. После чего они вышли из комнаты и эконом, взяв себе ключ от двери, повел приятелей к ужину и на славу угостил их в королевской буфетной. После того как все разошлись, наш господин эконом, прихватив достаточно всякой вкусной снеди, дабы попировать вместе с дамою своего сердца, зашел в спальню и увидел, что дама как будто по-прежнему спит. Тогда он быстренько разделся догола и, бросившись в постель, вознамерился нежно обнять даму. Но, нашедши ее твердой и неподатливой, весьма удивился, и даже испугался, и, вскочив с постели, схватил свечу. Всмотревшись, он уверился, что вместо дамы лежит в постели тот самый чертов идол деревянный — изваяние, которое довелось ему видеть в комнате приятелей своих. Не сказать, как он был изумлен и вместе с тем раздосадован: от огорчения он пошвырял все наземь и, бранясь на все корки, стал грозить приятелям своим смертью и прочими страшными карами. Затем, делать нечего, улегся в постель, все еще пребывая в досаде и печали от той шутки, что сыграли с ним, и, заснув, проспал до самого утра. Но надо вам знать, что двое приятелей не удержались и рассказали о своей проделке самым злым придворным насмешникам, каковые и заявились наутро в спальню к эконому, неся ему обильный завтрак, дабы он подкрепился после тяжелых ночных трудов. Бедняга эконом так сконфузился, что рад был бы очутиться за сто лье отсюда, но делать нечего, пришлось ему и это перенести со смирением.
Добрые шутки
Новелла LVI:[69] об одном кюре из Орлеана, у коего сержанты похитили любовницу, в отместки за что он пригласил их к обеду и к воскресной обедне, где ославил пред всем честным народом, так что пришлось им уйти несолоно хлебавши.
Рассказано сеньором де Бовуа.[70]
Дабы достойно продолжить наш рассказ, поведаю вам историю, случившуюся не так давно в окрестностях города Орлеана, именно в местечке под названием Сен-Жан-Леблан. Жил там один кюре, человек честный, но нравный и любящий хорошо пожить на свои денежки, коих было у него припасено достаточно. Наряду с прочими усладами имел он весьма сильную приверженность к любовной утехе, для чего и содержал красивую собой молодую девицу, поселив ее при себе, в особой комнате. Надобно вам сказать, что прихожане у названного кюре были людишки скупые и прижимистые и во время воскресной мессы нипочем не желали раскошеливаться на церковь, тем более что хорошо знали, каковы доходы у их кюре и куда пойдут их денежки: именно на прокорм его полюбовницы, как оно и было на самом деле; вот почему, когда начинался сбор пожертвований, едва ли четвертая часть верующих оставалась в церкви.
Вот в один из дней кюре вел беседу со своим соседом, жившим поблизости от него, и сетовал на других прихожан, которые не желали, сколь это не прискорбно, жертвовать на церковь. И уговаривал этого своего соседа ходить к обедне, говоря, что за приношение церкви ему воздано будет сторицею и он на этом лишь наживет. На что отвечал ему названный сосед, что раз так, он намерен посещать обедню и жертвовать на храм господен каждое воскресенье и по праздникам. И в самом деле, он принялся посещать церковь, да притом столь усердно, что кюре возликовал, видя таковое рвение своего соседа, да и многих прочих, также начавших по его просьбам ходить к обедне. Вот однажды, повстречав своего соседа и подивясь веселому его виду, кюре спросил:
— Ну как, сосед, хорошо ли ходить к обедне каждое воскресенье?
— Ей-богу, куда как хорошо, господин кюре, — отвечает тот, — прямо не знаю, как вас и благодарить за то, что наставили меня, неразумного, на путь истинный, — ведь мне и вправду с каждой обедни по семи су прибытку выходит, так что одного только и осталось желать: пусть бы обедни каждый день служились.
— Дивлюсь я, — говорит кюре, — откуда это вам, сосед, известно, что за каждую обедню господь вознаграждает вас именно семью су?
— Ну мне ли не знать? — отвечает тот. — Я ли считать не умею! Как только начинается сбор пожертвований, я кладу на блюдо одно денье, а взамен беру лиар, ну а коли я кладу два денье, то в возмещение заграбастываю полдюжины, ежели столько находится, ну а нет, так довольствуюсь двумя-тремя лиардами,[71] ибо всякое даяние — благо.
— Как, черт побери! — восклицает кюре. — Так вот зачем вы к обедне ходите?
— Ясное дело, за этим, — говорит сосед, — а где же мне еще воздастся сторицею, ежели не в церкви!
— Ах ты вор! — закричал кюре. — Ну так я запрещаю тебе посещать церковь!
— Вот и славно! — заключил сосед.
Так плачевно кончился уговор кюре с его соседом. Но случилась история похуже: некий молодой гуляка из Орлеана сманил у кюре его девицу, так что она пропадала целых восемь дней, после чего вернулась к нему и хозяин стал расспрашивать, где она была. Девица поведала ему свое злоключение: оказалось, что увели ее четверо городских сержантов, коих имена назвала она кюре, и вот эти четверо продержали ее у себя целую неделю. Кюре решил не выказывать открыто обиды, ибо не видел способа защитить свою честь, но в сердце своем твердо порешил отомстить за позор. Спустя некоторое время отправился наш кюре в Орлеан и первым делом сыскал тех четырех сержантов, что похитили его любовницу. Он их учтивейше приветствовал, никоим образом не выказывая своей обиды, так что
