Любовный поединок - Холли Престон

— Конечно. Я слышала, что растяжение часто хуже перелома. Теперь не стоит перетруждать ногу — подождала бы до понедельника.

Алина премило сморщила носик.

— Мне стало невыносимо скучно дома. Потом… очень хотелось увидеть тебя.

Неужели медовый месяц уже утратил свою прелесть? Кэтрин не стала комментировать. Она не собиралась поощрять Алину на дальнейшую откровенность. Все равно, как предсказывал Эбнер, от ее признаний и жалоб никуда не денешься. Трагикомическая закономерность атмосферы общения в «Эври дэй»…

Кэтрин оценивающе посмотрела на свою тайную недоброжелательницу. Интересно, чем она в свое время привлекла Эйда? Ростом, пожалуй, не удалась, но фигурка складная, соблазнительная… и одевается со вкусом, в дорогих магазинах. Тонкие, в меру смазливые черты, прозрачное, как у фарфоровой куклы, личико в обрамлении роскошных золотистых волос… Мужики, безусловно, должны клевать…

Кэтрин подозревала, что цвет волос ненатурален, но придраться тем не менее не к чему. Не сухая и ломкая солома, как это часто бывает с волосами, которые постоянно красят. Никаких обсеченных концов. Густые, блестящие, идеально ухоженные волосы… Так и хочется прикоснуться. Для чувственного мужчины здесь неминуемо сильное искушение.

И потом эти удивительные зеленые глаза. Прямо-таки изумрудные. Нельзя не признать, что у Алины потрясающие глазки. И любой мужчина с легкостью утонет в них, если его встретит преданное обожание во взгляде.

Да, Алина Дастингс лакомый кусочек для мужчины, который предпочитает декоративных подружек. Другое дело — это лакомство отведать. И тем не менее, напомнила себе Кэт, ей самой потребовалось некоторое время, чтобы увидеть Алину в истинном свете. Эти огромные зеленые глаза умели прекрасно притворяться, когда их обладательнице приходило на ум произвести впечатление.

— Знаешь, мне очень неловко из-за того, что я тебе вовремя ничего не сказала и ты не знала, кто такой Джи, — сочувственно начала Алина, напустив на себя озабоченный вид.

— Не волнуйся, дорогая. Мы с Эйдом уже уладили это маленькое недоразумение, — отозвалась Кэтрин так, словно речь шла о чем-то несущественном.

Алина мгновенно нахмурилась.

— Ты же не собираешься и дальше с ним встречаться?

— Собираюсь. Получилось так, что Эйд мне нравится. И даже очень.

Можно было подумать, что перед носом Алины пронеслась шаровая молния. Она подскочила в кресле, вовремя спохватилась, вспомнив про свою лодыжку, и застыла, впившись в Кэтрин сузившимися от злости глазами.

— Понятно, — холодно произнесла она. — Я-то думала, у тебя больше здравого смысла, Кэт.

Кэтрин интригующе улыбнулась.

— Жить, постоянно рискуя — в этом есть какая-то изюминка. — Но про себя с бессознательной горечью отметила, что с «изюминкой» той ночью она умудрилась катастрофически переборщить.

Алине с трудом удалось небрежно пожать плечами.

— Век живи — век учись…

— Ты права, — согласилась Кэтрин с легкой издевкой.

Алина бросила на нее испытующий взгляд и печально вздохнула. Лицо Кэтрин оставалось непроницаемым, и тогда урожденная Дастингс, чарующе улыбаясь, решила продолжить игру.

— Ну все равно, у меня есть замечательная новость, и я хочу, чтобы ты узнала об этом первой. — Она доверительно наклонилась вперед, и, чуть зардевшись, прошептала: — Я беременна…

Кэтрин будто окаменела. Если бы на несколько мгновений она не лишилась дара речи, не исключено, что в ответ могло предательски вырваться: «И я тоже!» К счастью обошлось… Не хватало еще лицемерного участия Алины в этой истории. И без того тошно! Немножко опомнившись, Кэтти постаралась нейтрально держаться в рамках приветливого внимания.

— Поль на седьмом небе от счастья, — продолжала щебетать Алина. — Все время со мной носится.

Эйд тоже хочет иметь семью! — в отчаянии твердила себе Кэтрин. И он обещал заботиться обо мне.

— Когда я упала на прошлой неделе, Поль был вне себя от тревоги, пока врач не заверил его, что все в порядке. Он так гордится тем, что я ношу его ребенка.

— Очень хорошо. Просто прекрасно, милая… — Кэтрин так хотелось быть искренней, великодушной. Господи, но почему у нее самой нет ни малейшей уверенности в будущем?..

Алина, между тем, радостно вздохнула и откинулась в кресле, устраиваясь поудобнее.

— Да, это великолепно. Я всегда хотела иметь детей. Но просто не могла пойти на такой риск, чтобы заводить ребенка от Джи.

При этих словах Кэт сжалась, словно ее внезапно облили ледяной водой.

— Почему?!

Алина трагически закатила глаза.

— Но ведь у Стивенсонов в роду — рецидивы наследственного сумасшествия. В каждом поколении… обязательно.

Кэтрин сразу же захотелось отмести весь этот бред, но одновременно в сознание проникло и жало беспокойства. Что она в самом деле знает о семье Эйда?

— В таком случае меня удивляет, что ты вышла замуж за человека, у которого безумие в крови, — как можно более небрежным тоном обронила она.

— Ну, понимаешь, все вокруг твердили, что Джи совершенно здоров. Красавец, обаятельный интеллектуал с деловой хваткой… — Алина зловеще понизила голос. — Ты ничего не узнаешь о темной стороне его души, пока не начнешь с ним жить.

Любопытно, подумала Кэтрин, это она со зла наговаривает?

— Даже на солнце есть пятна, дорогая, — скептически отозвалась она.

Алина с жалостью посмотрела на нее.

— Ну, конечно, ты же из Сиднея, откуда тебе знать, что это за семейка.

Кэтрин откинулась в кресле, скрестила ноги и сделала небрежный приглашающий жест:

— Ну хорошо, приехали, выкладывай все начистоту. Я же вижу, что тебе не терпится.

— Это для твоего же блага, Кэтти.

— Естественно… — Приготовившись испить свою чашу до дна, Кэт впервые в жизни отключила телефон.

— Давно известно, что Стивенсоны — крайне эксцентричные люди. Большинство из них умерли совсем молодыми, причем при каких-то чрезвычайных и даже загадочных обстоятельствах. Например, родители Джи. Они исчезли в Африке.

— Черный континент взял и поглотил их, так?

— Никто так ничего и не узнал. Они просто не вернулись, вот и все. А Джи и Алекс были тогда еще совсем маленькими.

— Алекс?

— Младший брат Эйда. Он абсолютно никчемный человек, болтается по Европе, проматывает остатки состояния в казино и борделях.

Кэтрин припомнила, что Эйд как-то жаловался на своего беспутного брата.

— Они остались на сомнительном попечении своей совершенно ненормальной бабки. Та проживала в огромном каменном особняке в шотландском квартале и обычно, если мальчики проказничали, запирала их в подвале в наказание. Алекса это довело до полного сумасшествия.