Инвестиго, из медика в маги. Том 2 - Илья Рэд

— уже более серьёзно ответил в конце Кунц, — но я не знаю, что такого надо сделать, чтобы умаслить этих сварливых стариков. Они трусливые до мозга костей.

— Отрубать всем попало руки неправильно, — настаивала Найша.

— Так никто ж не спорит, — улыбнулся Кунц. — Просто мир так устроен.

— Значит, его надо менять!

— А вот этого я не слышал, молодая леди. Как красиво ты сердишься. Щёки как спелое яблочко, — шутливо перевёл разговор Кунц.

— Скорее, кислое. Ай, — Мик получил подзатыльник.

Они ещё чуть-чуть посидели и пошли домой.

* * *

В финале Марк ожидаемо отправил в нокаут отпрыска Соммула. Причём сделал это красиво — не оголяя меч. Все его предыдущие трюки тщательно разбирались местным кружком самодеятельности, и каждый раз надо было придумывать что-то новое и опасаться, что тебе могут надрать задницу твоим же оружием. С этим проблем пока не было.

Ошибка большинства участников в том, что они чересчур полагаются на шаблоны. Как вдолбили им учителя — используй это, а не то. Так они и вели себя. Предсказуемо.

Он же в условиях дефицита маны вынужден был придумывать велосипед, а когда возможностей стало больше — так это вообще превратилось в избиение. В Ваабисе становилось слишком тесно. Марк с нетерпением ждал, когда Коррус вернётся из академии. Сейчас тот сдавал последние экзамены и осенью должен вернуться в родные пенаты с дипломом.

В реалиях амфитеатра Марк уже успел стать легендой, но в его одиннадцать лет конкурентов очень мало. Когда он станет взрослым — вот там начнутся серьёзные проблемы.

Бывает, встречаешь людей, которые не то что на голову, а на целый штабель тел выше тебя в чём-то. Жизнь полна неравенств — кто-то с рождения имеет больше возможностей, лучше генетику или банально больше уделял времени определённым вопросам. Догнать таких — задача не из лёгких. Иногда даже руки опускаются от осознания, насколько ты далёк от идеала. Умение принять этот факт, не рефлексировать и двигаться дальше, гарантирует лёгкий пропуск во взрослую жизнь.

В этом году власти Ваабиса решили придать турниру больше статусности, и лорд Гарс Анарика объявил, что награждение будет проводить его шестнадцатилетняя дочь.

Сейчас лорд в отъезде. Судья подвёл Марка поближе к главной части трибуны, где сидела в основном знать и богатые купцы. Ожидая своего второго значка победителя турнира, он посматривал по сторонам в надежде найти красноволосого, но его нигде не было. Жаль. Он хотел поговорить с ним. Судя по всему, тот член банды. Марк отчётливо помнил, что у него был один или два красных ногтя.

После разговора с Кунцем Марк не мог понять — правильно ли тогда поступил? Если красноволосый — преступник, то кто те трое погибших? Не лучше ли было, оставить всё как есть? А вдруг нападавшие, наоборот, пострадавшая сторона? Эти вопросы сильно его мучили. Утихнувшие было самокопания, проснулись с новой силой и ему требовались ответы.

Ворота амфитеатра открылись и к нему вышла...

«ЧТО?!» — Марк встретился взглядом с девушкой и та, не обращая внимания на его удивление, медленно и с достоинством подошла. Под всеобщие аплодисменты она закрепила ему значок в виде зелёного кристалла с цифрой «3» — победитель третьего чемпионата. Такой же с цифрой «1» он отдал Мику. Не расхаживать же с этой цацкой как петух гамбургский?

Дыхание Марты почти осязалось. Их связывала общая тайна.

— Веди себя нормально, — прошептала она ему.

— А что я сделал не так? — непонимающе спросил Марк.

Она улыбнулась, но не ему, а скорее для публики, делая вид, что чествует героя и с этой же улыбкой продолжила.

— Рот открыл как собака на кость, — и помахала амфитеатру.

— Жалко, а я тогда подумал ты ничего. При свете оказалась так себе, — Марк принял эстафету и тоже улыбался как болванчик.

— Вот расскажу папеньке...

— Как мы с тобой сосались ночью тоже расскажешь? — Марк не собирался проигрывать этой девахе, какой бы красивой она ни была.

— Только попробуй что-нибудь вякнуть.

— Ого, а где же благодарность?

Они направились вместе к выходу, где её ждали слуги.

— Если бы брат тогда увидел, что мы... В общем, скажи спасибо!

— Так Крайс твой брат, а не парень? Ну, тогда ты будешь моей, — в шутку подзадорил её Марк.

— Заткнись.

— Будем вместе как голубки, а потом пойдём к папеньке...

— Урод. Всё замолчи, а то нас услышат, — последнее она сказала краем рта и, отвесив книксен как в прошлый раз, удалилась.

Фух, ну и денёк. Марк потёр пальцами значок и снял. Может для кого-то он и представлял ценность, но для него это простая бирюлька. Потом отдаст кому-нибудь из братьев Бруно.

Они забрали солидный выигрыш и отпраздновали победу в городе. Вечером, распевая песни, их довёз до Альгуса слегка подвыпивший Кунц. Новость уже добралась до небольшой деревеньки, поэтому соседи радостно им махали с порога, а старейшина лично пожал руку Марку.

Немного устав от всех этих церемоний, он оставил родных на кухне, а сам пошёл на чердак. Ослабив ворот рубашки, он вошёл в комнату и кинул жилетку на небольшой комод, купленный с первых заработанных денег.

Вообще, их старый дом сильно преобразился. Они купили много новой мебели, сделали небольшой ремонт, особенно в комнате Лавии. Там теперь царила не спартанская, а нормальная женская атмосфера с богатым гардеробом и изысканными атрибутами косметики. Они частенько баловали Лавию.

Когда Марк освободил рукава от пуговицы, то заметил небольшую коробку у себя на столе. Что-то он не припоминал такую. Открыв дверь, он крикнул вниз.

— Мне ничего не приносили?

— Нет, а что? — Лавия подошла к лестнице и посмотрела на него снизу вверх.

Марк немного подумал и сказал.

— Да нет ничего, мам. Я спать.

— Спокойной ночи.

Он снял рубашку и подошёл к ящичку. Может какой-то заказ, что он забыл? Разрезая пеньку, он пытался вспомнить хоть что-то. В самое время нанимать секретаря. Дел, действительно, стало так много, что сложно всё держать в голове.

Внутри оказались две скреплённые друг с другом железные миски посреди крупных опилок. Что за хрень? Он убрал два зажима с краёв, напоминающих заколку-кусачку для волос, и дёрнулся назад, чуть не выронив ёмкость. Немного придя в себя, он подошёл к столу и за краешек достал покрасневший лоскут бумаги. В миске лежало человеческое сердце. На