Любовь, или Кошка на окошке - Алина Кускова

Так, держа в одной руке, испачканной зеленкой, пакет с продуктами, в другой — клетку с мышью, Женька внезапно остановилась перед кондитерской, которая находилась рядом с ее домом.

— Нет, — сказала себе Женька, — не сейчас! — После чего перевела взгляд на балкон Гавриила, где снова маячила его тощая фигура. — Но если не сейчас, то когда же? — вздохнула она и зашла.

В кондитерской, вдыхая неимоверно вкусные запахи, она себя остановила — пирожные уже лежали в ее пакете. И сразу взялась за дело. Подошла к роскошной брюнетке с раскосыми очами дивы-наложницы татарского хана и спросила:

— Девушка, скажите, пожалуйста, а кто здесь Любовь?

— Любк, а Любк! — прокричала дива так, что у Женьки зазвенело в ушах. — Кандыбай сюда! К тебе пришли. Вы из Союза поэтов? Нет? Жаль. А то она все кого-то оттуда ждет.

— Здравствуйте, — прошелестел рядом с Женькой приятный голосок.

Она повернулась и увидела обычную девушку: руки, ноги, стрижка, большие серые глаза. Нет, вполне возможно, в ней было нечто неземное, во что влюбился Гавриил. Но с первого взгляда Женька ничего неземного не обнаружила.

— Здравствуйте, — сказала она. — Вы Любовь? — Девушка кивнула. — Вы меня не знаете.

Чтобы общаться было легче, Женька поставила клетку на прилавок. Косоокая дива тут же взвизгнула, напугав бедную мышь до обморока.

— Уберите отсюда эту гадость!

— Это не гадость, — заявила Женька, — это ужин питона. Питона видели? То-то. Так я к вам, Любовь. Вы меня не знаете. Не знаете и Гавриила, хотя он часто к вам сюда заходит. Практически каждый день. И каждый раз что-то покупает… Слушайте, Люба, а у вас нет настоящей пастилы? Такой, чтоб была сделана из натуральных печеных яблок?

— Нет у нас ничего натурального! — влезла косоокая. — Идите со своим питоном мимо.

— Я не с вами разговариваю! — возмутилась Женька. — Люба, правда, давайте выйдем. А то тут некоторые так орут…

Люба улыбнулась, кивнула и выскользнула из-за прилавка. На улице они встали на углу магазина, как раз напротив балкона Гавриила. Женьке издалека показалось, что он там замер, присматривается и прислушивается.

— Надеюсь, он не собирается в очередной полет с пододеяльником, — хмыкнула она.

— Вы о ком? — спросила Люба, посмотрев туда же, куда косилась Женька.

— Понимаете, Люба, как бы вам сказать так, чтобы ему потом боком не вышло? — начала сватья баба Бабариха. — Вы знаете, Люба, что такое любовь? Знаете?

— Я читала об этом, — кивнула девушка.

— Читали? Очень хорошо! Он тоже много читает. И еще стихи пишет.

— Я тоже немного пишу, — застенчиво улыбнулась продавщица.

— Еще лучше, — обрадовалась Женька. — Пусть вас не смущают мои пакет с клеткой! Я зашла, чтобы поговорить о нем серьезно! Вы знаете, Люба, он необыкновенный человек! Очень хороший. Я не призываю к тому, чтобы вы сразу согласились на первое свидание. Но приглядитесь к нему! Лучше его вряд ли кто есть. Ну, есть, конечно, но этот мужчина уже занят…

— Извините, девушка, как вас зовут? — прервала Женьку Любовь.

— Ой, забыла представиться. Я его соседка — Евгения Жукова.

— Евгения, скажите, пожалуйста, о ком вы говорите?

— Как о ком?! О Гаврииле! Разве вы не обратили внимания, что один и тот же мужчина каждый день, думаю, даже по нескольку раз в день, ходит к вам в магазин и покупает всякую ненатуральную гадость?! У него в квартире от нее уже полки ломятся!

— Так его зовут Гавриил, — улыбнулась Любовь. — Но при чем здесь я? Он ходит к Зосе.

— Кто у нас Зося? — прищурилась Женька, меняя в руках местами пакет и клетку.

— Моя напарница, — объяснила Люба.

— Нет, — замотала головой Женька. — Это он не к ней ходит. К такой он точно не пойдет. У Гавриила хороший вкус.

— Не может быть, — сразу засмущалась Люба.

— Может, — твердо сказала Женька. — Только так и должно быть. Он ходит и покупает ваши сладости только ради вас. Но это не может долго продолжаться! Вам пора познакомиться и… Ну, дальше сами решите. Так я ему скажу, что вы про него спрашивали?

— Я спрашивала?! — испугалась Люба. — А это прилично?

— Прилично ли интересоваться девушке мужчиной? Конечно, прилично. Сейчас они такие инфантильные пошли, что ничего другого нам не остается. Но Гавриил не такой. Он просто скромный.

После этих слов Женька подумала, что Люба еще скромнее, и само по себе у этих двух бедолаг ничего путного не получится. Придется ей поднапрячься, чтобы их познакомить.

— Значит, так, — сказала она тоном учительницы, — завтра воскресенье. Работаете?

— Нет, — ответила Люба.

— Замечательно! Наряжаетесь и приходите ко мне в гости.

— К вам, Евгения? Зачем?

— Есть пельмени! — Женька потрясла клеткой с перепуганной мышью. Поняла, что перепутала, и захихикала.

— Хорошо, — улыбнулась Люба. — А вы правда думаете, что я ему нравлюсь?

Женька могла сказать, что она уверена в этом. Настолько, что собственными глазами видела, как он страдает и вздыхает. А уж горы купленных сладостей говорили о его любви красноречивее всего. Женьке еще сильнее захотелось соединить этих двух скромных людей. Она назвала квартиру и этаж.

— Я приду, — сказала Люба, — спасибо.

— Не за что, — усмехнулась Женька, прикидывая, что нужно обязательно зайти к соседу и сказать, чтобы он завтра как штык в определенное время был у нее в гостях. — Тогда до завтра! И не опаздывайте. А то у меня питомец, с ним столько хлопот.

— Питон?

— Кошка. Но очень классная. Матильдой зовут. Но знаете, какая у нее родословная?! А, никакой. Она просто добрая и ласковая кошка. И — давайте на «ты», ага? Приходи, в общем, Любовь. Я буду рада тебя видеть.

— Договорились, Женя. Я приду.

Любовь шагнула в дверь магазина, а Женька отправилась домой. Она нисколько не считала себя сводней! Потому что искренне верила, что влюбленные сердца нужно соединять. Только в нашем безумном мире могут найтись двое, которые созданы друг для друга, но у них никак не получается познакомиться — из-за внешних приличий, своей скромности, да и по ряду других причин, которые на самом деле и не причины вовсе, а так, одна надуманная ерунда. И еще — хорошим людям нужно помогать, сами они себе вряд ли помогут, потому что мало думают о себе. И добрые дела делать очень приятно! После этого на сердце такой праздник, словно там играет симфонический оркестр.

Женьке хотелось петь и танцевать.

Она поднялась на лифте и позвонила в дверь — лезть за ключами было неудобно. Вечно их приходится искать в ее большой сумке. Ничего, пусть Евгений откроет…

— Тебе чего?