Дно разума - Алексей Атеев

На появление Табунова бык никак не отреагировал. Он продолжал щипать куцую травку у себя под ногами. Колька подскочил к животному вплотную и ударил его по морде футболкой. Бык лениво отмахнулся. Новый удар. Бык поднял голову и замычал. Похоже, сражаться с пришельцем он не собирался. Табунов встал перед быком, обеими руками растянул майку наподобие мулеты и затряс ею перед мордой животного. Бык вновь недоуменно замычал. Казалось, он никак не мог понять: чего от него ждут? Тогда Колька изменил тактику. Он поднял с земли жердь и что есть силы огрел быка по хребту. Животное возмущенно заревело. Оно было явно недовольно подобным обращением. Табунов вновь треснул быка, на этот раз по морде. Тот взбрыкнул, ударил передними копытами по земле, подняв облачко пыли, и бросился на обидчика. Колька проворно отскочил. Однако или масса быка оказалась очень большой, или кол был вбит небрежно, только деревяшка взметнулась в воздух, а бык, оказавшись на свободе, рванул за своим обидчиком. Далеко убежать Табунову не удалось. Бык легко догнал его, обошел на полкорпуса справа и резко развернулся. Тело неудачливого матадора, подброшенное вверх, вновь приземлилось на рога и опять воспарило в небеса. Потом парень рухнул под копыта, а разъяренное животное продолжало бить его рогами, перекатывая из стороны в сторону, точно тряпичную куклу.

– Ничего себе! – в изумлении произнес Садыков. – Ребята! – заорал он. – Там Кольку бык калечит! – И пустился бежать к месту поединка.

Но тут появился мужик на лошади. Захлопал кнут. Мужик наклонился, подхватил вырванный из земли кол и потащил быка в сторону.

Все находившиеся в этот момент на лужайке бросились вслед за Анваром. Вместе с остальными бежал и Скок. Когда бригада подоспела к распростертому на земле бесчувственному телу, казалось, все было кончено.

– Готов, – произнес Садыков. – Ничего себе, погуляли!

– Ничего не готов, – возразил Степан Тимофеевич Галушко. – Кончай, ребята, варежки разевать. Анвар и ты, Юрка, бежите в деревню, найдите фельшера и вызовите «Скорую помощь». Живо!

Через полчаса из города приехала машина с красными крестами на бортах. К тому времени Табунова перевязали, однако в сознание он до сих пор не пришел. Бык отделал его весьма крепко. Рог пропорол живот и, похоже, повредил печень. Кроме того, имелись раны на спине и пониже. Голове и рукам тоже досталось, но не так сильно.

– М-да, – сказал Степан Тимофеевич Галушко, когда донельзя расстроенная компания возвращалась к месту своего бивуака. – Наделал делов этот Колька. Хотя что с придурка возьмешь!

– Он сам к быку полез, – сообщил Анвар Садыков. – Мы с Юркой видели, как все случилось.

– Сам-то сам… – задумчиво заметил Степан Тимофеевич. – Но, скажите на милость, чего его, дурака, понесло к этому быку?

– Может, обиделся, – предположил Анвар Садыков. – Ты ему, Тимофеич, вместо водки газировки налил.

– Да он и так уже косой был.

– Пускай косой. Свалился бы здесь, и ничего бы не произошло. А то гонор в нем взыграл, вот он и полез с быком сражаться. Теперь начнутся в цехе разговоры: что, да как, да почему?.. Укорять начнут: сами, мол, выпили и пацана напоили. Зачем?! По разным комиссиям таскать…

– Ничего, – равнодушно промолвил Степан Тимофеевич Галушко. – Переживем. Не такое переживали.

Когда удрученные недавними событиями отдыхающие явились к месту стоянки, их встретил улыбающийся Толя Иванов. На траве лежала щука приличных размеров, а сам он явно принял пропущенную дозу.

– Вы где были? – удивленно спросил он, разглядывая хмурые физиономии товарищей. – А я два часа плавал и, выходит, самое интересное пропустил.

Скок возвращался в общежитие не в настроении. Случай с Табуновым как будто не имел к нему никакого отношения. Напился парень. Начал куролесить… Вот и результат! Однако где-то в самых потаенных уголках души он чувствовал даже не вину за произошедшее, а некое смутное ощущение, что и без его участия здесь не обошлось. Откуда возникло подобное ощущение, он не понимал. Действительно, при чем тут он? Этот Колька стал первым приставать… И что? Но ведь он, Скок, ничего ему не сделал. Пальцем не тронул. Обошелся грубовато? Так ведь они не манерные девицы, писающие через батист. Напросился, одно слово. А к быку Кольку никто не толкал. Сам нашел на свою ж… приключений. При чем тут он? Однако неясное чувство вины не давало ему покоя.

Скок отворил дверь своей комнаты и услышал голос соседа:

– Тут тебя какой-то мужик дожидался.

9

Сергей Александрович Севастьянов после общения с Дохлым явился домой в некотором подпитии. Не в некотором, а в изрядном. Новое, доселе не испытанное ощущение ему даже понравилось. Первым делом он открыл банку «леща в томатном соусе» и слопал ее в один присест. Потом дело дошло и до второй банки, но тут силы покинули профессора. К тому же у него разыгралась сильнейшая изжога. Севастьянов выпил два стакана воды, но изжога не проходила. Тогда он решил принять соду. После соды в животе столь сильно забурлило, что профессор бросился в туалет, склонился над унитазом и изверг из себя мощную красноватую струю. Немного полегчало. Сергей Александрович, стеная, улегся на диван и скоро забылся в тяжелом мутном сне. Потом снились всякие глупости: голые старухи, тянувшие к нему костлявые руки, окровавленные собаки, старавшиеся лизнуть в лицо, Дохлый, сеющий из лукошка золотые монеты…

Полураздетый Севастьянов так и провел ужасную ночь на диване, а утром встал разбитый, с тошнотой и раскалывающейся головой. Однако, несмотря на тяжелые последствия недавнего опьянения, его мыслительный процесс ничуть не замедлился. Собственно, таково одно из главных достоинств советского ученого. В любых обстоятельствах, как бы ни было тяжело, он ни на минуту не забывает о поставленной задаче.

Не забыл о цели своих поисков и Севастьянов. Таинственная монета пока что не обнаружена, но он, похоже, на правильном пути. В цепочке лиц, задействованных в этой истории, остается неопрошенным только некий Скоков. По-видимому, тоже уголовник. Необходимо потолковать и с ним.

– А вы упорный человек, Сергей Александрович, – хохотнул капитан Ланцов, к которому Севастьянов вновь пришел за справкой. – Все ищете… Ну и как?

Профессор развел руками:

– Пока пусто.

– Не понимаю только, чего ищете? Прошлогодний снег? Далась вам эта монета! Хотя, конечно, вы – ученый. А у ученых собственный взгляд на вещи. Нам, простым смертным, порой недоступна ваша логика.

– К чему иронизировать? – недовольно произнес Севастьянов. – Не хотите помочь – не надо. – Он поднялся.