Целомудрие и соблазн - Патриция Кэбот

— Наверняка выбрался из ложи заранее, перед самым концом акта. Ох, Томми! — Только теперь Эмили заметила, что стараниями графа ее колени усыпаны бумажными шариками, и с яростью принялась сметать их на пол.

Томми от души повеселился при виде ярости Эмили, после чего счел возможным удалиться в курительную комнату, чтобы в обществе Херста насладиться крепкой сигарой. Леди Бартлетт объявила, что ей здесь душно и требуется глоток свежего воздуха. Кэролайн понимала, что матери просто нужен предлог, чтобы покрасоваться перед публикой в новом туалете. Эмили, эта лукавая душа, поспешила предложить ей себя в спутницы, отчего энтузиазм леди Бартлетт заметно остыл. Еще бы, ведь стоит Эмили показаться рядом с ней, и никакой новый наряд не привлечет к себе такого внимания, как платье Эмили без корсета!

Тем не менее отступать было поздно, и леди Бартлетт вынуждена была отправиться в фойе, приказав Кэролайн идти с ними. Видимо, она все еще питала надежду спасти ситуацию. И мать, и дочь нарядились в такие пышные кринолины, что могли без труда заслонить своими юбками сдобную фигурку ехидной Эмили.

— Я сейчас догоню вас, мама, — пообещала Кэролайн. Она торопливо собирала с пола бумажные шарики, бездумно разбросанные ее не в меру шаловливым братцем по всей ложе. У нее давно возникла мысль собрать их целую пригоршню и поместить туда, где им самое место, — в боковой карман его фрака.

Вот почему вышло так, что Кэролайн оказалась одна, всего на какую-то краткую минуту, — и именно в эту минуту пара лакированных мужских штиблет внезапно возникла как раз перед краем веера, служившего ей своеобразным веником. Кэролайн растерялась. Эти дорогие штиблеты были ей незнакомы. Она прекрасно помнила, что у Херста вечерние туфли украшены серебряными застежками, а у Томми они на шнурках с кисточками. Эти штиблеты не имели ни застежек, ни кисточек.

По мере того как ее взгляд скользил вверх по мужским ногам в строгих черных брюках, ей все больше становилось не по себе. И когда она добралась до превосходно сшитой, хотя и неброской атласной жилетки и остановила взгляд на непомерно широких плечах, без малейшей морщинки обтянутых элегантным вечерним фраком, ей не потребовалось смотреть в лицо, чтобы узнать этого человека.

Она знала, кто это. Она знала это слишком хорошо.

Глава 11

— Леди Кэролайн, — раскатистый бас Брейдена Грэнвилла был полон искренней тревоги, — вам дурно?

Ну почему? Почему ей так не везет? Почему всякий раз, когда она сталкивается с Брейденом Грэнвиллом, он застает ее за каким-нибудь идиотским занятием, ставящим ее в дурацкое положение? Почему?!

— Я чувствую себя превосходно, — заверила Кэролайн. Она выпрямилась и теперь стояла перед ним, нарочно потупившись, как и полагалось приличной барышне, застигнутой врасплох малознакомым джентльменом. Это позволяло ей избежать пронизывающего взгляда его темных загадочных глаз. — Я только… мой брат решил немного пошутить, и я просто захотела их собрать.

Из-за тяжелых бархатных портьер, отгораживавших их ложу от коридора, Кэролайн услышала раздраженный голос матери, окликавшей ее по имени. Она нехотя отозвалась:

— Уже иду, мама! — Она слишком хорошо чувствовала, как горят ее щеки: словно раскаленная кочерга, забытая кем-то в пламени камина.

Однако этот румянец стал еще ярче, когда сильная рука сжала ее локоть.

— Леди Кэролайн. — Голос Брейдена Грэнвилла звучал учтиво и сдержанно, но какая-то странная взволнованная нота заставила ее насторожиться. Ну конечно, это было нетерпение. Брейден Грэнвилл хотел отделаться от нее как можно скорее, чтобы иметь возможность вернуться к леди Жаклин. А то не ровен час, его невеста снова ускользнет, воспользовавшись отсутствием жениха, и где прикажете тогда ее искать? — Я пришел сегодня в театр специально, чтобы вас увидеть. Нам надо поговорить о том, что мы обсуждали недавно в моей конторе…

Кэролайн всполошилась настолько, что забыла о своем решении никогда не иметь с ним дела, и вскинула на него потрясенный взгляд.

— Я передумал. — Он смотрел на нее очень серьезно. — И я был бы весьма признателен, если бы завтра вы снова посетили мою контору. В четыре часа вам удобно?

Кэролайн не спускала с него глаз, не в силах поверить в то, что ее не подводит слух. Кажется, он только что ей сказал… нет, она не могла ошибиться, она слышала это совершенно ясно… что он передумал и готов воплотить в жизнь ее идею брать у него уроки любви.

Но ведь это невозможно! Потому что не кто иной, как сам Брейден Грэнвилл прямо заявил ей, что она слишком целомудренна (читай — отвратительна) для чего-то подобного!

— Леди Кэролайн! — Он внимательно смотрел на нее, озадаченный затянувшимся молчанием. Интересно, а что, по его мнению, она должна сделать в ответ на его заявление? Петь и танцевать от радости? — Вы меня слышите?

— Я все прекрасно слышала, — ответила Кэролайн. Кажется, ее сердце сейчас выскочит из груди, стянутой тесной клеткой корсета. Он согласился. Он согласился. Господи Боже! Он согласился!

Брейден Грэнвилл вовсе и не думал шутить. Он оставался абсолютно серьезным. И сказал:

— Если вы завтра заняты, я готов принять вас в любое другое время. Это не составит для меня труда, леди Кэролайн. Я в вашем распоряжении. Может быть, послезавтра?

Ее так и подмывало сказать «да». Сказать «да» этому мужчине, наделенному волшебной способностью лишать ее дыхания. Нет, конечно, он не проделывал это буквально. Но стоило ему появиться где-то поблизости, и у Кэролайн внезапно возникала масса проблем с самыми простыми вещами. Ей становилось трудно дышать, ей становилось трудно вести себя сдержанно и прилично. Ей стоило огромных усилий не смотреть на его ресницы, которые были черны, как уголь, и по длине почти не уступали ее собственным…

Но за кого он ее принимает? Что думает этот великий Брейден Грэнвилл о леди Кэролайн Линфорд? Какие мысли и чувства владеют им, когда Кэролайн попадает в поле его зрения?

Она знала. И то, что она знала, не позволило ей пойти на поводу у своих слабостей и сказать ему «да». Ведь он унизил ее — вот именно унизил! — в тот день у себя в конторе. А теперь вообразил, будто достаточно просто подойти к ней и сказать, что он передумал, чтобы все исправить?

Кэролайн не заметила, что стоит, сжав кулаки, причем в одном все еще оставалась пригоршня бумажных шариков, подобранных ею с пола. Она так разозлилась, что в какой-то момент чуть не швырнула эти смешные шарики прямо в физиономию Брейдена Грэнвилла. Ко этот жест выглядел бы слишком по-детски, и вместо этого Кэролайн процедила, как она надеялась, презрительным холодным тоном: