Покорение Огня (litres) - Анна Гаврилова

– Радер ни при че-ем. Библиотеку Родем стро-оил.

– Родем? А это кто? – не постеснялась уточнить я.

– Внук Радера, – пояснил Эмиль и решительно шагнул к Кузьме.

«Котик» не дрогнул. Наоборот – приосанился и исполнился невероятной важности. А на хмурый вопрос «откуда знаешь?» фыркнул, и только.

– Погоди, ты здесь со времен Родема живешь? – спросил декан огненного факультета.

– Не-ет. Со времен Радера, – задирая нос, сообщил Кузя. – А библиотеку Ро-одем строил.

На чердаке вновь стало очень тихо. Не знаю, о чем думал Глун, а лично я просто прифигела. Это ж сколько моему «маленькому» твиру лет, если он основателя замка помнит? Может, зря я его… ну фактически за ребенка держу? Может, мне его по имени-отчеству называть? И от работы по дому освободить как пенсионера?

– А что еще тебе известно? – присев на корточки, осведомился норриец.

– А что на-адо? – вмиг нахохлился лис.

– Расположение узла первой системы безопасности. Система сейчас неактивна, и найти ее обычными способами невозможно.

– У… – сообщил «котик», вставая и отходя от Глуна подальше. Иллюзий насчет осведомленности твира не осталось совершенно.

– Мелкий, – прицыкнул Эмиль беззлобно. – Мелкий, я не шучу.

– А что мне за это бу-удет? – поинтересовался «котик».

Эмиль сидел ко мне спиной, так что выражения его лица я не видела, но почудилось, что он закатил глаза.

– А чего хочешь? – ровно спросил он.

– Мм-м… – протянул Кузьма. На мордочке отразился очень серьезный мыслительный процесс. – Ну, наверное, са-ала… – Твир снова задумался, чтобы тут же привстать на задних лапах и широко развести передние. – Стока!

– Хорошо.

– И шокола-а-ад, – резко нашелся «котик».

– А шоколада сколько? – в ласковом голосе Глуна появились нехорошие нотки.

Кузьма ответил не сразу…

– Мно-ого. Больше, чем са-ала.

– Ладно, – выдержав паузу, достойную самого прижимистого бизнесмена, сообщил Эмиль. – И ты покажешь на карте.

Твир бодро тряхнул ушами-локаторами, а норриец поднялся в явном намерении телепортироваться к себе, подозреваю, что за той самой картой. И даже пальцы в магическом жесте сложить успел, прежде чем остановиться и сказать кое-что еще.

– И постоянный доступ на этот чердак.

– У… – протянул Кузьма скептически. Мигом отошел еще дальше и притворился, будто его тут вообще нет. Спустя еще секунду прозвучало уже слышанное: – А что мне за это бу-удет?

Эмиль вздохнул очень глубоко, очень шумно. Но следующие его слова были обращены вовсе не к твиру.

– Даша, пожалуйста, оставь нас, – повернувшись, попросил норриец. Голос прозвучал мягко, хотя в синих глазах таилось нечто, похожее на легкую, но все-таки бурю. – Буквально на пару минут.

Я от такого предложения слегка опешила, а бросив быстрый взгляд по сторонам и сообразив, что единственное место, куда могу удалиться, – ванная, а дело, что называется, пахнет керосином, отрицательно качнула головой.

Нет. Не пойду! И даже не потому, что боюсь за Кузю, просто любопытно.

Эмиль мое нежелание выполнить просьбу не оценил, но настаивать не стал. Вновь повернулся к твиру и, сложив руки на груди, довольно спокойным тоном произнес:

– Вообще-то я не веду переговоров с шантажистами.

На усатой мордочке отразилось сперва недоумение, потом растерянность, а следом… самое неподдельное возмущение.

– Я не шантажи-и-ис, – протянул Кузьма. И пояснил, делая честные глаза: – Я коти-и-и.

– Ты себя в зеркале видел? – парировал бывавший на Земле Глун. А через миг добавил ровно, но веско: – Хитрая лисья морда.

Твир от такого заявления аж подпрыгнул.

– Я коти-и-и! – выпалил он гневно. – Коти-и-и!

– Шантажист, – припечатал Эмиль.

Мне пришлось закусить губу, но увы – не помогло, все равно захихикала. И вот теперь с чистой совестью направилась к шкафу, чтобы взять свежую одежду и спрятаться в ванной. Просто поняла – если опоздаю на завтрак, то помру от голода прямо на занятиях. Уж слишком насыщенной и энергозатратной оказалась минувшая ночь…

Несмотря на спешку, в столовой я очутилась под самый занавес. Подавляющее большинство студиозусов уже покончили с едой и покинули большой зал. Того, кого мне хотелось поймать и придушить, тоже, увы, не обнаружилось. Равно как и лапочки Дорса.

Но я не расстроилась. Просто схватила поднос, торопливо рассказала стоявшей за прилавком женщине, что именно хочу съесть, и уже через две минуты сидела за ближайшим столиком и активно жевала. По сторонам, ввиду занятости, не глядела, но кое-что особенное все-таки заметила…

Первое – это мантии «синих». В последние дни большинство водников носили форму «с вентиляцией», а сегодня все присутствовавшие в столовке студенты вражеского факультета были одеты с иголочки. Тот факт, что на эти обновки ушла и моя стипендия тоже, заставил обиженно фыркнуть.

Второе – это Селена. Шатенка с кукольным личиком и змеиным характером сидела в окружении подруг и выглядела еще более печальной, нежели вчера. Однако когда заметила меня, грусть резко исчезла – воздушницу буквально перекосило от злости.

Но заморочиться на поведении Селены возможности у меня не было – не успела я подняться из-за стола и отнести поднос с грязной посудой, как прогремел звонок.

И вот тут-то я сообразила! И вот тут-то до меня дошло… Что сегодня пятница, а значит, первый в расписании предмет – «Теория боевой магии», которую ведет не кто иной, как куратор нашего курса и декан факультета по совместительству.

Бли-ин!

С места я сорвалась резче, чем болид «Формулы‑1», пулей пролетела через общий зал, стрелой промчалась по трем лестницам и одному коридору. И встала словно вкопанная у двери в аудиторию. Занятие, чтоб ему пусто было, уже началось.

Желание прогулять? Да, возникло такое. Но я выдохнула, расправила плечи и осторожно потянула на себя створку.

И тут же услышала:

– Ну надо же. А мы уже не надеялись… – В голосе Эмиля фон Глуна звучали знакомые ядовитые нотки. – Входите, Дарья. Не стесняйтесь.

Лицо мгновенно опалило жаром, но я действительно не застеснялась и порог аудитории все-таки переступила. Глун, свежий и бодрый, стоял возле кафедры и невозмутимо взирал на меня. А сокурсники… сидели и старательно что-то строчили, причем не в тетрадях, на отдельных листках.

– А у нас тут самостоятельная работа, – пояснил очевидное Эмиль. И добавил, с особо ехидной интонацией: – Зачетная, кстати.