Ведьма для императора - Дарья Ву
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не торопись, — только и успел сказать я.
Магическая энергия, давно копившаяся в Летте, но не находящая достойного выхода, ринулась на простой зов. Все те частицы, которые искрились и покалывали, вечно окружая ведьму, неожиданно сосредоточились в одной точке, нарастая жаром и напряжением таким, что спёрло дыхание. Слишком поздно осознав, что произошло что-то из ряда вон, Летта не успела остановиться. Да и не знала как. Она вскрикнула. Отшатнулась. Дёрнула рукой. Зря.
Пламя, родившееся из пустоты над её ладошкой, раскинулось разрастающимся шаром во все стороны. Задело её рукав. Опалило волосы. Откинуло меня несмотря на то, что я успел выставить защитный купол.
Мощь, с которой меня снесло, оказалась столь внушающей, что я невольно восторгался ею. Да, Летта не походила на ведьм, описанных мастером Аротеем. Она оказалась сильнее.
Восхитившись её потенциалом, я не сразу опомнился. Снял купол и оглядел выжженную перед собой землю. Удостоверился, что меня не задело, а после услышал плачь. Я напрягся, но сбросил накатившее оцепенение. Подбежал к свернувшейся на земле Летте в истерзанных одеждах и склонился к ней. Развёл её ручки, за которыми она прятала лицо и убедился, что девушка в порядке. Всего-то треснула губа да кровь носом. На теле ни ожога, от огня пострадала лишь одежда. И волосы, которые теперь смешно топорщились и завивались.
Утирая слёзы и сопли подгоревшими рукавами, Летта оставляла на своём личике чёрные полосы. Поняв же, что я совсем рядом, она уткнулась в меня и разрыдалась громче, пока не затихла в моих руках, погрузившись в глубокий сон.
Глава 46
Что можно успеть за неделю? Ничего. Ровно столько успели мы. Зато ведьма выглядела весьма воодушевлённой, готовясь в поездку.
Она чуть не прыгала от нетерпения. Стоило рассказать ей про златорогого оленя, и больше Летта ничего не слышала.
— У нас говорят, встретить такого оленя — к удаче! Можно загадать любое желание, и оно обязательно сбудется!
— Тогда загадай, чтобы Дзюн с тобой подружилась, — покачал я головой. — Ты помнишь всё, что мы говорили?
— Вы ведь всё равно собираетесь проверять меня всю дорогу?
Я усмехнулся.
Летта, несомненно, права. Я думал проверять всё, что она запомнила, чтобы удостовериться, что путь верный. Хотя, куда уж там! Какой путь может быть верным, пока у меня нет доказательств?
Я точно знал, что на этой охоте будет сам император, и понимал, что Летту стоит держать от него подальше. Хотелось бы, чтоб к ней близко не подходил и Того, и, уж тем более, не хотелось видеть возле ведьмы Мэйру. И ведь они оба собирались присутствовать. Зато Рёмине там появляться отказался, хотя, невесту готовили ему. Невесту, которая впервые покидала отчий дом. Юная дева Хасели, ровесница Летты, вот к ней мне и хотелось подтолкнуть ведьму. Пообщались бы, якобы случайно. Да, ведьма безродна, но о ней заговорили в каждом доме. Разве откажется юная Дзюн от знакомства с ведьмой? С моей ведьмой.
С ведьмой, которая не способна думать ни о чём, кроме златорогого оленя.
— Они правда огромные? — восторженно интересовалась она, сидя на коне передо мной и размахивая руками. — И рога из чистого золота? И если бьёт копытами, то из-под них посыпятся монеты?
— Что за чушь? — поперхнулся я. — Да, да, нет. Летта, не будь ребёнком, ни к чему верить во всё, что тебе говорят.
— А можно будет его погладить?
— Это дикий зверь, — наставлял я. — Ты бы захотела погладить голодного волка? Неважно, что олени травоядные. Монеты из-под его копыт не полетят, но голову он ими пробить способен.
Летта надула губки и недовольно запыхтела. Уверен, она мечтала посмотреть на златорогого оленя и дотронуться до его шёрстки.
Так, за спорами о животных и уроками этикета, мы добрались до хорошо знакомого леса. Летта, похоже, это место тоже запомнила, потому как затихла уже на холме. Она будто стала меньше, вжавшись спиной в мою грудь.
Сегодня лагерь выглядел иначе. Не было клеток, зато всюду висели украшения. Еды привезли ещё больше, чем прежде, выступали скоморохи. Прибавился шатёр в цветах семьи Хасели. Вот только я заметил недовольные лица некоторых знакомых. И, поймав на полпути Того, выяснил причину.
— Приехала мать Дзюн. Эта карга заявила, что раз жениха не будет, то и невесту привезут сразу к месту. Нечего ей делать на подобных сборищах, — передразнил он последней фразой госпожу Хасели и сплюнул под ноги.
— Значит, всё зря? — грустно заметила Летта, когда мы дошли до моего шатра и остались вдвоём.
— Ещё нет, — приободрил я, понимая, что зря привёз её на охоту. — Ты же хотела посмотреть на златорогого оленя, а он тут.
Летта заулыбалась.
— А ты хочешь только посмотреть или поохотиться тоже? — уточнил я.
Глаза ведьмы широко распахнулись. Она прижала руки к груди и замерла, не зная, что ответить. Я же улыбнулся ей так ласково, как только смог. Пусть Дзюн здесь нет, но почему бы не продемонстрировать мою ведьму госпоже Хасели и её дамам?
В конце концов, Летта согласилась поучаствовать в охоте, если я пообещаю быть рядом. Я же, в свою очередь, удостоверился, что помолвочные печати хорошо спрятаны под охотничьими перчатками, и если рукав подымется, они не покажутся.
Как и в прошлый раз я велел Летте держаться подле меня и ни с кем первой не заговаривать. Она послушно делала всё, что я говорил. Даже позволила нацепить на её запястье ручной арбалет и потренировалась выстреливать болты в стоячие цели. Не то же самое, что в лис, но, хоть как-то. Всё-таки ведьма лишь сопровождала меня, и я не рассчитывал, что она на самом деле кого-то поймает.
— Ваша вея выглядит такой наивной, — обратила на нас внимание женщина классической красоты.
Чёрные волосы собраны в тугой узел, лишь две пряди по бокам от высокого лба оказались распущены. Лицо бледное, треугольное и вытянутое смотрелось сосредоточенно и чопорно. Тонкие подведённые угольком брови, яркие красные губы. Будь она моложе на несколько десятков лет, могла бы побороться за звание первой красавицы Саада. Тогда, быть может, в её строгих обсидиановых глазах проглядывали искры радости и романтизма, теперь их сменила строгость и надменность.
— Госпожа Хасели, — едва склонился я в приветствии. — Рад новой встрече.
— Вы всё такой же подхалим, — хмыкнула женщина и прошла
