Прикосновение тьмы - Скот Вестерфельд

17

— Вот в мои времена были карты. Не надо было советоваться с математиком, чтобы построить дом. Чаю хочешь?

Десс снова моргнула, осознавая, что еще не произнесла ни слова с тех пор, как переступила порог. Ее глаза быстро привыкли к полумраку, но мозг был совершенно выбит из колеи вопиющим беспорядком повсюду: ржавые тридекаграммы, городские печати Биксби, решетки на окнах с тринадцатью прутьями каждая, каминные решетки с изящными ячейками, по тридцать девять на каждой. У стен были свалены в кучу всевозможные антитемняковые вещицы, точно неровные металлические скульптуры. Оставалось только пересчитать у них углы.

Десс собралась было ответить, но из другой комнаты раздался свист чайника. Сначала он тихо стонал, а потом разозлился и дико завизжал.

— Будем считать, что ты ответила «да», — сказала пожилая женщина. — Вот в мои времена молодые люди быстрее отвечали на такие простые вопросы.

Десс закрыла рот.

Рекс обалдеет, когда увидит это место. По сравнению с этим его историческая коллекция — так, убогий придорожный террариум. Да здесь полуночного добра на целый город хватит: наследие, оставшееся от потерянных поколений полуночников, доживает тут свой век, тихо ржавея. Может, здесь даже есть Хранилище знаний, и это не просто обрывки сведений, незаметно написанные на камнях в пустыне, а целая библиотека, столь же богатая, как и весь этот блошиный рынок вокруг. Придется спросить. Придется о многом спросить, когда вернется дар речи…

Возвращению хозяйки предшествовало дребезжание чайного подноса.

— Молоко, сахар? — прокашляла старушка. — Это для тебя тоже слишком сложный вопрос?

— Только молоко. — Десс терпеть не могла чай, но упоминать об этом было, видимо, уже поздновато.

— Очень разумно, — одобрила хозяйка. — Молоко обволакивает желудок, а от сахара только зубы гниют. Я вообще сахар в рот не беру, ни в каком виде. — Она широко улыбнулась, явив миру два абсолютно не тронутых временем ряда белоснежных зубов. — Представь себе, я не была у стоматолога сорок девять лет.

Десс сглотнула.

— Очень даже представляю.

Чайный поднос перестал дребезжать, приземлившись на столе перед Десс. Старушка села напротив, подцепила ниточки и энергично потеребила чайные пакетики в чайнике.

— Я сама не своя становлюсь, когда они пускают этот веселящий газ{19}. Они бы еще дирижабль «Гудйир»{20} наняли, чтобы разрекламировать всем, где я живу.

От этих слов мозг Десс завертелся, как жесткий диск, а потом ее осенило.

— Вы телепатка! — сообразила девочка.

— А ты быстро улавливаешь очевидное.

Женщина вынула из чайника мокрые пакетики и со всего размаху шлепнула их на блюдце. Затем налила в чашки заварку, щедро сдобрив ее молоком.

На какое- то время за столом воцарилось молчание. Старушка изящно прихлебывала чай, а Десс грела о чашку руки. Она поднесла ее к лицу и с отвращением уловила сильный цветочный запах крепкого чая. Десс могла пить чай разве что со льдом, добавив столько сахара и лимона, что он вообще превращался в лимонад с кофеином.

Интересно, почувствовала ли старуха ее неприязнь или ей мешает сырость в доме?

Сколько лет, она сказала? Сорок девять?… Именно сорок девять лет назад, по словам Рекса, были сделаны последние записи знания. Но не просидела же она все это время в этой развалюхе, которой давно пора на снос?

Женщина, похоже, ждала, когда гостья что-нибудь скажет.

— Гм… меня зовут Десс.

— Естественно, — отрывисто бросила старушка. — Я знаю все ваши имена. Но все равно, очень любезно, что ты представилась, Дездемона. А я Мадлен.

— Приятно познакомиться, — буркнула Десс.

Под пристальным взглядом телепатки ее манеры полетели в тартарары.

— И мне тоже. Хотя я, конечно, хорошо тебя знаю.

— Конечно… — Десс нахмурилась. — Значит даже отсюда вы нас чувствуете? Можете читать мысли, даже в мертвой зоне?

— В мертвой зоне? Это еще что за чепуха? — Мадлен взяла ложку и яростно помешала чай. — Это сумеречное искажение, лучшее в Биксби. Как я сказала, в мои времена были карты. Тут, кстати, где-то есть одна. Тебе будет любопытно на нее взглянуть, дорогуша…

Мадлен встала и быстрым шагом вышла из комнаты вместе с чашкой на блюдечке. Чашка противно позвякивала.

Десс с огромным облегчением вздохнула, и ее мозг снова завертелся. Она достала «Геостацорбиту», дабы удостовериться наверняка, где она находится. Местонахождение, выраженное в цифрах, а не в словах (пусть и чепуховых), ее успокаивало. Она долго разглядывала координаты. Потихоньку вихрь ее мыслей улегся, а по лицу даже расплылась довольная улыбка.

Наконец- то она совершила свое открытие, и оно было сногсшибательным. Они все эти годы и не подозревали, что где-то рядом существует еще один полуночник, что прямо у них под носом прячется единственный оставшийся представитель потерянного поколения. И пока они слепо тыкались во все двери, прямо в их городе жил живой свидетель таинственной истории Биксби.

Настало время задавать вопросы. Будь тут Рекс, он бы начал с самого начала: а что именно случилось сорок девять лет назад? Почему телепатка Мадлен скрывалась все это время? И как ей удалось исчезнуть от глаз посторонних? Неужели она даже из дома не выходила?

— А, вот она! — отозвался эхом голос Мадлен.

Что- то зашуршало, потом стукнулось об пол в соседней комнате. Старушка вернулась с длинным рулоном бумаги в одной руке и дребезжащей чашкой на блюдце в другой.

Она с довольным вздохом уселась обратно и вручила рулон Десс, а потом подлила себе чаю.

Когда Десс развернула карту, все вопросы, которые она намеревалась задать, сами собой улетучились. На пожелтевшей бумаге перед ней раскинулся весь Биксби, но не тот, что был знаком девочке по картам отца с нефтебуровыми вышками. Карта была напечатана выцветшими чернилами, испещрена старинными узорами и напоминала светящуюся сеть полуночи, где на пересечении минут и секунд находятся мертвые зоны и воронки. Участок с координатами «Поместья темняков» был прорисован особенно детально. Карта изображала Биксби в тайный час, Биксби из снов Десс.

Девочка тихо чертыхнулась, понимая, что уже видела эти линии, завитки и контуры.

— Вы телепатировали мне все это во сне.

— Полагаю, в школе вы учитесь на «отлично», юная леди, — улыбнулась Мадлен, помешивая чай. — Тот, кто быстро и уверенно дает вполне очевидный ответ, всегда преуспевает.