Арес - Даниил Аксенов

– Если ты станешь воином, то у нас может что-то получиться. А если не станешь, то шансов вообще нет. А если местные боги – те, кого я в них подозреваю, то они уже ищут. Наверняка ищут нас. Поэтому при встрече с их жрецами будь осторожен. Обычные жрецы могут вообще ничего не знать о происходящем, но если что-то заподозрят и сообщат выше, то нас ожидает быстрая смерть, если тебя схватят, или медленная, если тебе удастся бежать.

Виктору это все не понравилось. Мало того, что Арес не желал пока что прояснять свои подозрения, тон бога войны был очень серьезен. После разговора с ним у Антипова впервые появилось чувство, что текущее спокойствие, если конечно это можно назвать спокойствием, мнимое. Он уже более-менее привык к обстановке, поэтому резкие перемены к худшему были бы нежелательны, мягко говоря.

Когда Виктор догнал карету, где сидела Мареса, то обнаружил, что шторки на дверцах открыты. Внутри, кроме девушки, находился барон. Судя по выражению лиц обоих, разговор не клеился. Алькерт, увидев Ролта, сделал знак рукой: дескать, давай, отрабатывай свой хлеб. Антипову не понравилась мысль, что его снова собираются использовать в качестве артиста легкого жанра, но выбор был невелик. Можно даже сказать, что выбора вообще не наблюдалось.

Сын лесоруба неуклюже забрался на подножку и, наклонившись, просунул голову в окно в дверце. Что-то ему подсказывало, что внутрь барон не пригласит. Убранство экипажа оставляло желать лучшего. Сиденья были обиты какой-то красно-коричневой тканью не первой свежести, а под этой самой тканью угадывался хлипкий наполнитель. Рессоры тоже не поражали воображение. Потому что их вообще не было, и Антипов ярко себе представлял, как сидящие ощущают своими спинами каждую неровность дороги. С его точки зрения, длительная поездка в подобной карете требовала большой выдержки. Хотя, возможно, подушечки, на которых сидела Мареса, все-таки хоть как-то смягчали ход. Девушка держала в руках небольшую обезьянку, купленную несколько лет назад у приезжего торговца, видимо, за баснословные деньги. Зверьку поездка не нравилась, судя по тому, как он вцепился в платье дочки хозяина замка.

– Здравствуйте, ваша милость, здравствуйте, госпожа, – Виктору даже удалось слегка поклониться, несмотря на неудобство положения. Барон сухо кивнул, а Мареса посмотрела на Ролта доброжелательно:

– Привет, мой спаситель. Тогда-то ты спас меня не только от засады, но и от встречи с женихом, надо сказать. Антипов тут же отметил, что лицо Алькерта еще больше помрачнело.

'Хорошенькое начало, – подумал Виктор. – Буду веселить бедную девушку. И зачем ее выдавать замуж так рано? Она ведь почти ребенок'.

– Госпожа, спасать женщин от женихов – неблагодарное занятие. Вполне может оказаться, что каждый последующий претендент на руку будет хуже предыдущего. Я расскажу вот какую историю. Однажды у одного высокоученого и во всех отношениях приятного молодого человека, которого звали Викто…, просто Викто, была знакомая. Веселая девушка, пользовалась большим успехом у мужчин. И вот однажды некий торговец в летах сделал ей предложение. Он был богат и еще неплохо выглядел. Она спросила у Викто, что ей делать. Викто тут же сказал, чтобы даже не раздумывала, а соглашалась. Тот мужчина был приличный. Но она не послушала его, а вышла замуж как бы по любви за своего сверстника, а за пожилого богача пошла ее подружка. И что получилось в результате? Ее сверстник оказался пьяницей и даже больше – одурманивал себя разными способами. Зато пожилой мужчина был очень хорошим семьянином: ни в чем не отказывал жене и любил детей. Потом эта знакомая вышла замуж еще раз. Второй муж вообще оказался преступником. Подружка, которая была не такая красивая, устроила свою жизнь гораздо лучше красавицы. А все потому, что воспользовалась мудрым советом всеми уважаемого Викто, умного и хорошего человека. В любви, госпожа, нужно руководствоваться здравым смыслом: жить с тем, с кем точно получится прожить, а любить того, кто находится как можно дальше. Расстояние укрепляет любовь и делает ее чище настолько, что любящий впоследствии вообще перестает нуждаться в объекте своей любви.

Виктор осекся. На него удивленно взирали две пары глаз, но выражение лиц собеседников было различным. Если Мареса смотрела просто изумленно, то гримасу барона можно истолковать лишь одним способом: 'И этот болтун – лесоруб? Если так, то я – вожак арнепов. Все-таки не помешало бы, чтобы жрец на него взглянул. В крайнем случае – маг. Что-то здесь нечисто'.

– Но я никого не люблю, – сказала девушка, справившись с замешательством.

– Это даже лучше, госпожа, – поспешил заверить ее Виктор. – Тогда любовь появится после свадьбы. И хорошо, если так, но нужно стараться, чтобы муж ничего не знал.

– Гм… Ролт! Чему ты учишь мою дочь? – тон барона был недовольным.

– Почитать отца, ваша милость, – ответил Антипов. – Вот, допустим, когда солдаты выполняют ваш приказ, вы же не требуете, чтобы они это делали с радостью? Вам все равно, что они там думают себе, лишь бы подчинялись. Так и в семье. Главное – видимость. И все счастливы.

Лицо Алькерта приобрело страшное выражение. Казалось, что он сейчас закричит на Виктора, но дочь вмешалась вовремя.

– Но, папа, он в чем-то прав! – сказала она. – Я ведь подчиняюсь тебе в этом браке. И мне приходится делать вид, что меня все устраивает.

– Вот и улыбайся! – рявкнул на нее барон. – Когда встретишь ан-Реттеа, улыбайся! А ты, Ролт… иди-ка отсюда. Нашелся тут философ. Позову, когда понадобишься.

'Недолго музыка играла, – подумал Виктор, соскакивая с подножки. – Сам позвал меня, чтобы я дочь убеждал, а теперь прогоняет. А я ведь преуспел! Есть еще неблагодарные люди. Бездуховность'.

Он взгромоздился обратно на телегу и поехал дальше, размышляя о многих вещах. Во-первых, о том, как же все-таки убедить господина барона дать разрешение на тренировки. Во-вторых, как будут развиваться события, если это разрешение все-таки будет получено. В-третьих, Виктор на полном серьезе думал, не сбежать ли ему по прибытию в город. А что? Деньги у него имелись, на первое время должно хватить, местные обычаи он более-менее знал, а в городе можно найти воинов, готовых его хоть чему-то научить. За плату, конечно. Останавливала только одна мысль: как быть с Аресом. Насколько понял Антипов, бог войны оказался прочно привязанным к местности, к той самой полянке, и не мог удалиться от нее ни на шаг, если, конечно, у него вообще есть шаги. Виктор весьма смутно представлял себе суть этой привязанности, но предполагал, что рано или поздно Арес просветит его. Пока что представитель античной Греции выдавал информацию весьма скудными порциями. И хотя Антипов сетовал на это, но в глубине души понимал, что такой подход может быть верен. Зачем ему знать что-то лишнее? С точки зрения бога войны, время еще не пришло. И Виктор никак не мог улучшить существующий план, даже обладай он всей полнотой знаний. Видимо, от сценария, предложенного Аресом, не существовало отступления.