Последний страж Эвернесса - Джон Райт

– Бесполезно, – произнес доктор. – Он не может проснуться.

Венди вприпрыжку спускалась по лестнице. От такого энтузиазма фонарь у нее в руке раскачивался и подпрыгивал, пламя мерцало, вспыхивало и плевалось искрами. Огромные тени метались над головой, пока она проходила, оставляя подобно комете неравномерный след из бледного прозрачного дыма, повисавшего в воздухе у нее за спиной. Она полагала, что находится в северном крыле, срезая дорогу.

Существовал определенный тип разговоров, который Венди называла «задом наперед». Ее муж и врач как раз имели классическую беседу из этой серии. Она началась с пожелания доктора, чтобы они остались и подежурили возле дедушки (дабы мистер Дю Лак мог немного поспать), но потом он захотел, чтобы они уехали на следующий день, поскольку они не из Исторического фонда и доктор вообще не представляет, кто они такие (это несмотря на то, что Венди произнесла собственное имя очень громко и четко несколько раз).

Муж ее, в свою очередь, начал с согласия остаться, но затем пожелал узнать, почему это доктор («И откуда мне знать, что вы настоящий врач, а? ») не отвез дедушку в больницу, как поступил бы ответственный человек. Закончил Ворон тем, что они должны уехать, поскольку, если доктор серьезный человек, он не станет доверять пациента попечению незнакомцев.

( – Я думаю, что настоящий врач не доверит пациента заботам человека вроде меня, которого он не знает!

– Но, дорогой коллега, само это замечание показывает, как вы на самом деле ответственны.)

В результате дедушка неминуемо остался бы и без присмотра, и не в больнице, а поступить так безответственно никоим образом было нельзя.

Мужчины как раз находились в середине путаной беседы, в точке, где оба согласились, что – поскольку ни один из них не может доверять другому – Ворону с супругой надлежит уехать, когда Венди взяла фонарь и вышла припарковать машину и отобрать кое-какие вещи для ночевки.

Времени у нее было предостаточно. Она знала, что пройдет еще минут двадцать, прежде чем эти двое вернутся к началу разговора и сообразят, что они с Вороном остаются на ночь дежурить возле дедушки.

Венди пересекала пространство затемненного холла, фонарь выхватывал лишь кружок черно-белого плиточного пола, когда ее внимание привлек отблеск света где-то слева. Смутное мерцание и, кажется, негромкий звук. Да, определенно звук: несколько аккордов нежной музыки повисли в воздухе.

– Может быть, это эльф! – прошептала Венди.

Забыв о деле, она очень тихо направилась через зал в сторону таинственного трепещущего мерцания.

Здесь находилась арка с деревянными колоннами по бокам, выточенными в виде двух деревьев. В переплетающихся ветвях капителей, среди искусно вырезанных дубовых и лавровых листьев виднелись мрачные совы и улыбающиеся дриады. За аркой оказалась библиотека с бесконечными рядами книг на высоких стеллажах. Каждый стеллаж украшали панели с изображением исторических сцен. На стене над каждой полкой висел в раме портрет кого-нибудь из английских монархов, а над ними располагались зодиакальные знаки и дома.

Высокие окна справа пропускали яркий лунный свет. Одно окно было открыто, и бледные занавеси трепетали на ветру, отбрасывая лунные блики по всей комнате. Отсюда и шло загадочное мерцание. Венди подошла закрыть окно и обнаружила, что звуки издает конструкция из полых трубок длиной около фута каждая, которую держит в руке одна из мраморных статуй в саду: крылатый пухлощекий человек, одетый в звериные шкуры. За спиной у него прятались бронзовые медведи, большой и маленький.

Венди закрыла окно, затаила дыхание и обернулась, не сомневаясь, что сейчас с ней произойдет какое-то великое чудо.

Она обожала книги, особенно сборники сказок. Перед ней была полка, на панелях которой были изображены тонущий в бурном море огромный флот, королева на плахе, какие-то битвы. Над стеллажом висел портрет Елизаветы I, а на верхней полке стоял бюст Шекспира.

Венди вытянула томик с этой полки, полагая, что раз уж рельефы такие занятные, то и рассказы в книжках должны быть восхитительны. Переплет из толстой коричневой кожи украшали тисненые эмблемы крылатых коней и скрещенных ключей.

К сожалению, исписанные от руки, вытертые и пожелтевшие страницы содержали слова на латыни – языке, для Венди непостижимом. Однако сразу за этой книгой обнаружился спрятанный между нею и стеной маленький красный томик в современном переплете. Заглянув за две соседние книги, она увидела, что за каждой книгой на полке скрывается маленький красный томик.

Тогда Венди взяла красную книжку, поставив тяжелую черную латинскую книгу боком, чтобы отметить место на полке.

Она опустила фонарь на стол и повернула маленький красный вентиль, увеличив приток масла к фитилю. По бокам стола были вделаны четыре маленьких зеркала, которые отражали свет в центр столешницы и усиливали его. После минуты сладостного промедления она открыла красную обложку.

Как она и надеялась, это был сборник сказок.

«Я, Джон Ди, маг и духовник ее милосерднейшего величества Елизаветы, королевы-девственницы, вернулся в этот последний день Девы во время новолуния, спустя две недели после великой победы над "Непобедимой армадой", что была одержана бурей, призванной с помощью золотого кольца и зеркала сэра Фрэнсиса Дрейка. Величайшая армия, виданная когда-либо в христианском мире, полностью разбита и уничтожена князем бури Фулграторианом к вящей славе нашей королевы. Я вернулся в Высокий дом, в Эвернесс, дом истинных сновидений под вечно изменчивой луной, чтобы по требованию ее величества усмирить мятежных духов, потревоженных колдовством сэра Дрейка, для чего ее величество пожаловала мне три волоса с головы Брана, воина Аннуна. Сию голову охраняют вороны под Тауэром Лондона, и она всегда будет хранить королевство от вторжения, не допуская, чтобы вражеская нога ступила на нашу землю. И эти волосы были великим сокровищем. Первый я спалил в огне, второй бросил в море, как написано, третий положил под подушку, пока спал, а со мной находился мой домочадец Е. Келли, чтобы успокоить мое возбуждение и призвать мою душу назад, буде я переусердствую в процессе сна, ибо он имел при себе лавровый лист.

Сон, виденный мною в ту ночь (когда Меркурий находился в созвездии Девы и в оппозиции к Утренней Звезде), являлся продолжением сна, виденного двадцать четвертым стражем Эвернесса (Quod vide Oneiro-librum, Anno 871), который, в свою очередь, является продолжением сна седьмого стража (Anno 599), чьи отчеты имеются в написанных им томах этой библиотеки.