Черное Сердце (СИ) - "Gargoil"

Глава 23

Приближаясь, экипаж корабля с любопытством рассматривал приближающиеся красоты архитектуры, а так же огромное количество людей. Зоркие глаза выделяли опасные цели, и сравнивали карту города, списанную со слов моряков. Один из моряков остался на палубе каждого корабля, что бы корабль вернулся в порт без лишних подозрений.

Так и произошло, сойдя на берег сирены, принявшие вид прекрасных девиц сразу пошли на главную площадь.

Воины — наги, рассредоточились мелкими группами, занимая каждый свой район, находясь довольно далеко друг от друга. Они старались двигаться медленно, всё ещё не привыкшие к суше, они скрытно шли, подмечая повадки людей, манеру движения, и применяя полученные знания на себе. Кто-то этим побрезговал, зачем это нужно, если совсем скоро они примут свой истинный облик.

К берегу, под толщей воды медленно приближалась химера, огромных размеров. Но если бы кто-то посмотрел на морское дно, увидел бы лишь тень.

И вот, занавес начал подыматься.

Сирены, имитируя бродячих артистов, начали выступление, они запели, своим сладким чарующим голосом, сразу несколько голосов сливались в симфонию прекрасного звука, который протекал нежной рекой сквозь души и сердца людей, каждый бросил своё дело, и счел своим долгом, остановится, чтобы послушать выступление девиц.

Это была мелодия спокойного моря, которая обрушилась как неожиданный прибой, разбивая барьеры которые люди возводят внутри себя. Мелодия звучала недолго, она обволакивала словно невидимый туман, проникая через уши, внося чуждые мысли, и внутри этих мыслей была опасность, которая приближалась медленно, но была подобна неотвратимости самой смерти, которая вскоре наступила.

Люди под конец сладкой мелодии услышали шепот в своих головах, с которым они внутренне соглашались. Каждый слышал отличные друг от друга мысли, но все они вели к одному. Мелодия переросла в нечто большее, из сладкой и приятной, она обернулась призывным воем, который ужасным визгом прозвенел в ушах людей. И все на площади сошли с ума.

Искра негатива, которая накапливалась в сердцах людей обернулась пожаром, даже самая мелкая обида обернулась в умах людей в смертную вражду, и на площади началась резня, люди били, душили и убивали друг друга, даже не осознавая причины, по которой они начали это делать. Мелодия разнеслась по большой части города, и вспыхнули огни. Весь город загорелся, словно поднялось восстание, люди обезумели, начиная творить зверства, по отношению друг к другу. Но это был лишь первый этап.

Химера всплыла из-под толщи воды, она была помесью краба, сирены и кита. Ужасное сочетание, которое отразилось на существе огромной клешнёй, которая заменяла правую руку. Огромным телом, которое напоминало высушенную версию гуманоида, рот соответствующий телу открылся, когда тело всплыло из-под воды, и руками оперлось на берег.

Пасть растянулась, и оглушительный вой раздался из неё. Он подхватил пение сирен, резонируя, но так же сливаясь в единую симфонию погибели, которая разнеслась по всему городу. Вой кита химеры добавил атакующее действие к этой мелодии.

Смертные войска, которые должны были организоваться и подавить мятеж впали в ступор от воя, пронесшегося по всему городу. Люди, которые не обладали силой на стадии закалки внутренних органов, или не имели ян — погибли.

Звук проникал в их черепную коробку, что вызывало кровотечение из всех лицевых отверстий, после чего головы взрывались, разбрызгивая ошметки плоти, осколки костей и брызги крови по округе. Из всей армии города-пристани выжило всего три человека. Два командира элитных отрядов, и генерал всей армии. Выжил так же правитель города, и несколько независимых экспертов города. Именно на этих экспертов нацелились воины-наги.

Один из этих экспертов был юноша с глазами старца, только заслышав мелодию он почуял неладное, и дотронулся до амулета, висящего на его груди. Амулет засветился мягким светом и обволок юношу, тот был высоким и статным, под два метра ростом. Когда свет исчез, на нем сверкал светлый с бледно золотым цветом доспех, на спине висел треугольный щит, на нем был высечен герб, он смотрелся как часть щита, и просто висел на спине, излучая свечение. В руках рыцаря оказался двуручный длинный меч. Только увидев шастающих по городу отстраненных людей в одежде моряков, он насторожился, а когда услышал пение, последние сомнения пропали. Он не знал, что за чувство зреет внутри него, но оно уже не раз спасало его от смерти, как и сейчас

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рыцарь услышал за своей спиной шипение. Обернувшись, готовя меч для замаха, он увидел нагу, тело человека с двумя парами рук, в каждой из которых кривая сабля, лицо привлекательного мужчины, и хвост змеи.

Нага напала на него в прыжке, атакуя четырьмя руками подобно смертельному вихрю, но для отражения этой атаки рыцарю даже не нужно было полагаться на фамильный щит. Воин пригнулся, и меч прочертил дугу на сто восемьдесят градусов, перерубая нагу напополам, ровно отделяя туловище человека и хвост змеи.

После этого ему показалось, что он без защиты оказался под звоном огромного колокола, это слегка ошарашило, но нападения другой наги, он не пропустил, так же легко разрубая её на две части, на этот раз вертикально.

Перед его взором открылась картина, как обычные безоружные смертные, старые, молодые все схватились за головы, и припали на колени. После недолгих мучений их головы повзрывались, орошая безупречно чистый, благородный доспех рыцаря в алые тона. Лицо рыцаря перекосила гримаса гнева и печали.

У стариков не было даже шанса понять, что произошло, у молодых не было шанса напоследок увидеть своих возлюбленных, у детей не было шанса даже позвать родителей на помощь.

Руки сжались в кулаки до хруста, и рыцарь начал выбираться из этого города, чтобы рассказать о произошедшем бедствии.

В другой части города, возле винной лавки, ещё до воя, стоял старик-гигант, почти три метра ростом, лицо в морщинах, но ещё не совсем состарившееся. Он был высокий, телосложение напоминало стальную башню, большую и крепкую. Он был не сильно широк в плечах, выглядя как хороший боец, и лишь рост был выше среднего. На подбородке была маленькая козлиная бородка, серого цвета, ото лба до затылка была лысина, и лишь на самом затылке была косичка, со свисающими волосами по бокам.

Он стоял и спокойно пил вино, глаза были затуманены, в мыслях он был далеко отсюда. Вой вывел его из старых воспоминаний, что его слегка рассердило. Сам вой для него был не громче шепота, и никак на него не повлиял.

Его полы боевого халата дернулись, одной рукой он пил вино, которое казалось ему недостаточно крепким, а второй сжимал, словно в тисках голову наги. Та, извиваясь, закрутилась хвостом об руку старика, пытаясь сломать её, сабли в руках рубили и резали, но даже одежды не порвали, рука медленно сжималась, от давления череп наги лопнул, куски черепа должны были впиться в ладонь мужчины, но она осталась невредимы.

Он обернулся, и видел тоже зрелище, что и рыцарь. Каждый граждан, с которыми он вел беседу ещё пару секунд назад, сейчас держался за голову в кратком миге агонии, после чего этот миг прошел, вместе с взрывом их голов.

Старик стоял на довольно широкой улице, и среди всех трупов, в глаза ему бросились два, две девушки, предположительно мать и дочь. Женщина держала в объятьях дочь, та в свою очередь сжимала игрушку в виде милого мишки. От этой сцены на лице старика беззвучно потекли две струйки слёз. Глаза стали ещё туманней. И он прикончил бутылку вина одним глотком. После чего достал своё оружие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это была цепь, которая могла удлиняться и укорачиваться по желанию владельца, на каждом из концов цепи висело по одному железному шару. Мужчина закинул цепь за спину, взял её в две руки, и пошел на истребление морских чудищ.

У самого берега, стоял юноша, лет двадцати пяти. Его от гибели спас артефакт, подаренный отцом. Юноша стоял на берегу, восхищаясь красотами моря, как тут, перед ним выросло огромное чудище, с клешнёй краба, рукой человека — сморщенной и худой, с длинными пальцами когтями, туловищем человека, и головой чем-то похожей на морду кита.