Империя. Фаворитка (СИ) - Бурунова Елена Михайловна

Брат был единственным человеком, в объятьях которого ей было спокойно. И чувство защищённости ни на миг не покидало её. Хотелось вот так стоять, прижавшись всем телом к родному только ей человечку на всём белом свете, и не расставаться. Не отпускать его. Никогда...

- А я боюсь, что не успею на твою свадьбу, Иза, - с тоской сказал Крис. - Так хотел вести тебя к алтарю, но боюсь, я буду ещё в землях Свенов.

Она тяжело вздохнула. Похоже, брат уже всё решил. И её слезы только ранят его до глубины души, чем вразумят не исполнять данного слова леди Бригитте.

- Я тебя не отговорю?

- Нет, Иза, - ответил брат, отстраняясь. - Бригитта права. Пока бьются сердца Валенсии, Мирцеллы и Энии, тебе грозит опасность. А кто, если не брат должен защищать сестру?

- Мы одни остались друг у друга, - сказав это, сквозь боль сестра заставила себя улыбнуться.

Она ещё долго не могла разжать свои объятья и отпустить Криса. Именно в минуты их прощания баронета Кормак вспомнила, что всего несколько месяцев назад они вот так стояли в замке отца. Может, стоило тогда послушаться Кристофера и бежать с ним. Бежать к свенам, гунарам, маркетам, или на южные острова. Они бы были свободны, а их совесть чиста.

С неохотой Изабелла отпустила его.

ЧАСТЬ 8. «Всегда бери своё...». ГЛАВА 1.

Королевство Акелония.

Ульфген, герцогство Лекан.

Ульфген - столица герцогства Лекан. Неприступные каменные стены взмывают ввысь и растворяются среди таких же серых облаков. Здесь редко показывается солнце, зато ледяные порывистые ветра постоянные гости. Они срывают со скал глыбы, которые время от времени перекрывают узкое ущелье. Единственную дорогу ведущую к Ульфгену. По ней не может проехать ни походная повозка, ни, тем более, роскошная карета. Только пешими или верхом на ляконянском коне, славившимся своей неприхотливостью и выносливостью в тяжёлых условиях высокогорного климата.

А далеко за горным хребтом бескрайней белой пустыней раскинулось Северное море. Лишь немногие смельчаки спустят ладьи, чтобы пополнить свои запасы китового жира и мясом тюленей. Ведь лето в герцогстве длится всего лишь два месяца и велика вероятность, что воды Северного моря может сковать льдом с наступлением ночи. А в темноте из охотника легко стать добычей. Ночь - это время белого саблезубого медведя. От этого чудовища невозможно убежать. Немногие воины, бросившие вызов зверю, уцелели в схватке с ним.

Лекания воистину самый неприветливый и жестокий край. Земля дающая жизнь только сильным. Здесь и пшеница другая. Если на равнине пшеничный хлеб мягкий с хрустящей корочкой, то в горах серый и грубый. Корни леканской пшеницы цепляются за камни и грязным ковром расползаются по скале. Горцы не машут мотыгой на скалистых склонах. Свою серую пшеницу они собирают по осени, и тут же разбрасывают семена, чтобы она дала новые всходы весной. Но даже, если пшеница не даст всходов - не беда. Народ здесь привык выживать. Их основное занятие - охота. Благо земли хоть и не пригодные для земледелия, но изобилуют зверьём и птицей. И настоящий леканян ест сырое ещё тёплое мясо только что убитого горного козла или пещерного медведя.

Суровый край. Суровые законы. Суровые люди. Суровый предводитель. Вот истинная Лекания. Здесь нет места изнеженным людишкам с зелёных равнин. Здесь не смогут нажиться предприимчивые купцы. Воинам побрякушки не нужны. Единственный товар, который всегда в почёте - это железо для славных леканских мечей. И это же железо леканяне добывают сами в глубоких шахтах горного хребта.

И этот неприступный горный край принадлежит Эйдану Чёрному. А герцогу нужна корона. И ради этой короны он отказался от единственной женщины, которую любил. Он позволил ей уйти. А вместе с ней ушла и его душа. Сердце превратилось в каменную глыбу. Он больше не видели скудных красот родных гор.

Эйдан, обдуваемый северным ветром, стоял на стене замка. Его глаза смотрели на уходящее за горизонт солнце, а губы шептали молитву. Он вспоминал своих сыновей. На рассвете молятся за живых, а на закате за мёртвых. Сыновья герцога ушли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Герлойд. Его первенец. Когда он родился, Эйдану самому едва исполнилось шестнадцать. Но уже тогда, герцог гордился сыном. Гордился тем, каким сильным рос его мальчик. В десять убил первого волка. В двенадцать участвовал в охоте на пещерного медведя. В пятнадцать стоял бок о бок с отцом, сражаясь со свенами. А в семнадцать его жизнь забрала отравленная стрела ирагонца. Герлойд не оставил безутешному отцу даже внука. Двух девчонок. Зато у дочек Герлойда полно сыновей. Их отцы хоть и славные воины Лекании, но они не из рода Эйдана. В жилах внуков нет крови герцога.

Магнус и Райан. Их матери Эйдан не помнит. Она умерла в родах, но подарила герцогу сразу двоих сыновей. Двух неугомонных мальчишек, не знающих страха. Уже в пятнадцать они самостоятельно устраивали набеги на соседей и всегда возвращались с богатыми трофеями. Даже Герлойд восхищался младшими братьями, хотя они частенько разбивали друг другу носы. Райана смертельно ранил на охоте медведь. А Магнус с отрядом ушёл к Северному морю и пропал. Семь лет молчали холодные ветра, и только в прошлом году странник принёс меч Магнуса и шкуру белого саблезубого медведя. «Мир не знал ещё таких могучих воинов, как Магнус», - сказал чужак и отдал последние дары сына отцу.

- Мои сыновья пришли в этом мир в один день, и раздели одну судьбу - быть убитыми медведем, - прошептал герцог, закрывая глаза.

Из шкуры белого саблезубого медведя Эйдану сшили плащ, а меч сына убивает врагов отца на поле брани. Но не по Герлойду и Магнусу с Райаном так усердно молится каждый закат герцог Лекан. Его сердце болит о его младшем и самом любимом сыне. О мальчике, которого Эйдану подарила Адали.

Она стала его трофеем. Дочь ирагонского барга, ехавшая к своему жениху. Златокудрая красавица с глазами ночного неба. Адали... его любимая, нежная, слабая, робкая... его Адали. Южный цветок, дрожащий под порывами северного ветра.

- Я рожу тебе ещё сыновей, только женись на мне, - прижимая к своей груди новорожденного малыша, плакала Адели. - Не живи со мной в бесчестии. Не позорь род моего отца.

- Я не могу, Адели. Мне обещана другая невеста, - сидя рядом, успокаивал Эйдан наложницу.

- Другая, - заголосила девушка. - Я дочь барга Эхата Намези, племянница императора Ирагона и должна смириться со своим бесчестием? Я родила бастарда. Мой господин, твой сын бесправный бастард.

- Адали, что ты такое говоришь! - уже не выдержав стенаний матери его сына, повысил голос герцог. - Здесь нет бастардов! В Лекании дети знают своих отцов и гордятся своей кровью!

- Но, только её сын станет герцогом! - впервые оскалилась Адели, зло посмотрев на обесчестившего её мужчину. - Ты забрал у меня единственное богатство женщины. Мою честь, которую я должна была вручить своему мужу в обмен на его имя.

- Адели.

Он хотел было обнять любимую, но молодая женщина отползла к изголовью кровати, обиженно завернув нос в другую сторону. Если бы Эйдан знал, что Адели задумала, то не оставил бы её одну той ночью. Но, кто знал, что для ирагонских женщин честь дороже жизни.

Гордая дочь барга, положив новорожденного сынишку в колыбель, выбросилась из окна. Так она ушла от герцога Лекан, но навсегда осталась в его сердце, в его мыслях, в его памяти. А их сынишку он берег, как ни одного своего сына. Мормот стал для опечалившегося отца отдушиной и смыслом жизни. Может, поэтому младший сын Эйдана был не так силён, как старшие сыновья. Суровые зимы Лекании переживают только сильнейшие. Эту зиму Мормот не пережил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Брат.

Голос Арна нарушил гулкую тишину вечера.

- Вернулся, - оборачиваясь на зов, сказал Эйдан.

- Нас кто-то предал, - зло заговорил сводный брат герцога. - У самых границ нас нагнал отряд Касс. Их было вдвое больше, но мы побеждали. Побеждали, - просипел Арн, до боли в костяшках сжав кулак, - пока щенок Альфреда не вытащил твою невесту из кареты и не пригрозил её убить.