Вальпургия III - Майк Резник

Сейбл метался по маленькой комнатке, в углу которой помещались умывальник и туалет. Охрану сняли, дверь запирать перестали. После их разговора два дня назад Бланд разрешил ему свободно передвигаться по церкви.

Однако такой свободы ему совсем не хотелось. Комната оказалась единственным местом, где не ощущалось агонии и смерти. Вот почему все свое время он проводил именно здесь, нервно расхаживая из угла в угол.

Скудная обстановка заставляла задуматься. Здесь не было даже необходимых религиозных принадлежностей. Лишь над кроватью висела фотография Бланда, сделанная на какой-то планете ночью. И у Сейбла не хватало духа снять ее. В углу стоял небольшой книжный шкафчик, набитый журналами со множеством статей Бланда, написанных им за годы пребывания на Вальпургии. За неимением развлечений Сейбл прочитал некоторые из них и в конце концов пришел к выводу, что в философских спорах Бланд весьма двуличен и высказывает суждения, выгодные той или иной политической группировке, в зависимости от того, для кого пишет.

Когда Сейблу надоело расхаживать взад-вперед, он плюхнулся на деревянный стул, задрал ноги на кровать, закинул руки за голову и принялся размышлять. Он надеялся, что Сибоян не станет пускать детишек в сад и не забудет поливать цветы. У него вдруг возникла мысль, что если он сумеет выбраться из Тиферета, то должен обязательно посадить бледно-желтые нарциссы. Он подумал, что у дочери скоро день рождения, но, как ни старался, точной даты вспомнить не смог.

Сейбл очень живо представил себе, как дочка сидит за письменным столом, старательно выводя ровные строчки на бумаге. Ее сочинения всегда были такими, какие пишут только девятилетние девочки, страстно желающие понравиться учителю. Она наверняка прикидывает, какие видео посмотрит после ужина. А Сибоян сейчас укладывает мальчишек. Она прочитает им ежевечернее наставление о том, что домашние задания надо делать вовремя, а потом отправит их спать. И они, закрыв за собой дверь спальни, будут старательно притворяться, будто и в самом деле ложатся спать, а сами снова сядут резаться в карты.

До сих пор он воспринимал семью — и Сибоян — как само собой разумеющееся. Если он выберется отсюда живым, то никогда больше не будет так считать. И чем дольше он думал о семье, тем больше ему хотелось оказаться в Амаймоне, побарахтаться со своими отпрысками на ковре в гостиной, послушать философские рассуждения дочурки и спокойно уснуть в теплой уютной постели под боком у жены…

Если только он выберется отсюда живым… Если только…

Неожиданно дверь распахнулась, и высокая рыжеволосая красавица в очаровательном наряде Дочерей Наслаждения ворвалась в комнату. Сейбл окинул ее натренированным взглядом. Несколько лет назад она, вероятно, была действительно очень красива и до сих пор не утратила обаяния, однако он сразу же отметил маленький шрамик под грудями — признак операции. К тому же кожа на ее лице и особенно вокруг глаз была слишком гладкой. Крашеные волосы неестественно поблескивали, от губной помады ломило глаза, и даже на сосках остался след румян. Сейбл с профессиональной точностью определил ее возраст — не меньше пятидесяти, хотя метров с пяти она еще могла сойти за двадцатилетнюю девушку.

Заметив оценивающий взгляд Сейбла, она, в свою очередь, не мигая, уставилась на него.

— Так вы и есть Джон Сейбл? — спросила она наконец. У нее был низкий, чуть с хрипотцой голос, и она прикладывала заметные усилия, чтобы превратить его в грудное контральто.

— Кто вы? — спросил он, не снимая ног с постели.

— Магдалина-Иезавель.

— Верховная Жрица?

— Верховная Жрица в отставке, — поправила она с улыбкой, от которой лицо приобрело вульгарное выражение. — Верховной Жрицей Дочерей Наслаждения является Магдалина-Гекато.

Она подошла к кровати и плюхнулась на нее, привычно проверяя пружины. Сейбл едва успел отдернуть ноги.

— Неудобная постель, — вынесла она вердикт. Он пожал плечами.

— Поверьте мне, мистер Сейбл, кровать — это моя специальность, и мой опыт убеждает, что эта постель вся в комках.

— Тогда, может, вы мне достанете другую? Буду вам очень признателен.

— Я поговорю с господином моим Бландом.

— Я полагаю, вы здесь не пленница, — сказал Сейбл сухо.

— Вы правы.

— Тогда чем обязан вашему визиту?

— Простое любопытство, — произнесла Магдалина-Иезавель. Господин мой Бланд просто очарован вами, и мне тоже захотелось с вами познакомиться.

— Ну и как, вы удовлетворили свое любопытство?

— Ничуть. Так, например, я вижу, вы носите амулет культа Кали. Я, скорее, ожидала, что вы — последователь вуду.

— И почему все думают, что если человек чернокож, то обязательно должен верить в вуду? — раздраженно проговорил Сейбл. — Попробовали бы сами каждый день отрубать головы курам и петь псалмы задом наперед! Как бы вам это понравилось?

— Простите, если я вас оскорбила, — обронила она лениво. — Впрочем, все эти личные верования потеряли смысл теперь, когда прибыл Конрад Бланд.

— Не знаете ли вы о планах Бланда относительно меня?

— По какой-то причине он просто очарован вами и пока не думает вас убивать.

— Так он что, собирается сделать из меня компаньона? — с горечью спросил Сейбл.

— Компаньона? Вряд ли! — Магдалина небрежно пожала плечами. Она передвинулась, бессознательно стараясь выставить свое тело с наиболее выгодной стороны. И это не ускользнуло от пристального взгляда Сейбла. — Скорее талисманом на счастье. Вы забавляете его. Вы вызываете у него смех, и до тех пор, пока вы привлекаете его внимание, он будет относиться к вам… ну, как к кошке или собаке. — Она подняла руку, не давая Сейблу возразить. — В этом нет ничего унизительного, мистер Сейбл, как может показаться на первый взгляд. В конце концов бывает и по-другому.

— Я видел.

— Да, у него, конечно, есть некоторые странности, — признала она нехотя. — Но надо же видеть не только это.

— Еще и все трупы, что ли? — хохотнул Сейбл.

— Вы не понимаете!

— Я все прекрасно понял, — оборвал ее Сейбл. — Он намерен убить всех — мужчин, женщин, детей, — а когда покончит с этим, то, наверное, примется и за животных.

— Но это совсем не так. Он же Черный Мессия!

— Он мясник с Бориги II! — с жаром воскликнул Сейбл. — Он умеет только убивать.

— Вы не правы! — вскричала она, обжигая его гневным взглядом. — Он должен уничтожить старый порядок, прежде чем установить свой собственный.

— Да ведь никого же не останется, чтобы присоединиться к новому порядку! — Сейбл готов был броситься на нее. — Одни трупы!

— А вот и нет! Он собрал вокруг себя нас, немногих, кто понимает, какую сверхзадачу он поставил перед собой. Мы сформируем ядро новой эпохи! Я была Верховной Жрицей Дочерей Наслаждения, мистер Сейбл, у меня не было недостатка в богатстве, власти и уважении. И как вы думаете, мистер Сейбл, почему я со всем этим рассталась без сожаления и прибыла сюда, в Тиферет?

— Не осмеливаюсь даже предположить, — с иронией ответил Сейбл.

— Да потому, что я видела, какой властью, какой мощью он обладает. Я осознала, что все мы, прочие, просто скользили по поверхности. Зачем молиться Сатане, когда среди нас Конрад Бланд — дьявол во плоти?

— Одним словом, вы поторопились занять местечко получше, — ухмыльнулся Сейбл.

— Ну а зачем отрицать? — Она повела рукой. — Он наиболее притягательная сила во Вселенной. Так почему бы не стать под его знамена? Как вы полагаете, почему Церковь Посланцев распалась в Тиферете? Да потому, что люди увидели, что прибыл Хозяин, и уже не нуждались в ней. Он создаст новый мир, новую Республику, и те, кто примкнул к движению с самого начала, станут править этим новым миром, — воодушевленно закончила Магдалина. Ее глаза азартно горели.

— Да разве вы не видите, что он собирается истребить всех до одного, как противников, так и последователей? — удивился Сейбл, почувствовав даже некоторую жалость к этой недалекой женщине. — Разве вы до сих пор не поняли, кто он такой?

— Он — живое воплощение власти и мощи Князя Тьмы, Люцифера.

— И вы поклоняетесь и служите его мощи и власти?

— Да.

— Но что, если наемный убийца сумеет проникнуть сюда и убьет Бланда? Будете ли вы чтить убийцу как еще большую силу?

— У него ничего не получится.

— Ну а если все-таки такое случится? — настаивал Сейбл.

— Нет, нет, такого не будет, — без всяких сомнений откликнулась она. — Его не выпустят из Бины.

— Так он уже достиг Бины?! — удивился Сейбл. — Ему удалось прорваться так далеко? Она неловко помялась:

— Господин мой Бланд говорил что-то об этом.

— Тогда вам пора всерьез об этом задуматься, — посоветовал Сейбл. — Теперь это уже реальность.

— Убийцу остановят в Бине!

— Я думал задержать его в Амаймоне, когда он еще ничего не знал о нашей культуре и обычаях, — указал Сейбл. — И Бланд уже стер до основания пару городов, пытаясь его остановить.