Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл) - Элизабет Лоуэлл

Минуту Дэни непонимающе смотрела на Шона. Но мрачно сжатые губы и прищуренные глаза ясно давали понять, что ему не до шуток.

– Из всех гармоний мне известна только музыкальная, – сообщила Дэни. – Как же я могла в нее, как вы выразились, «вляпаться»?

– Вы пытались спасти шелк, – отозвалась Редпас.

– В Лхасе? – уточнила Дэни. Шон кивнул.

– Разумеется, я пыталась спасти шелк, – нетерпеливо подтвердила Дэни. – Всю жизнь я только тем и занимаюсь, что ищу, приобретаю, а потом готовлю для хранения образцы древних тканей. И за все это время я ни разу, как вы деликатно выразились, не «вляпалась в дерьмо».

Улыбка Шона оставалась холодной, словно он наслаждался тонкой и небезопасной иронией.

– Я же говорил вам: мир слишком тесен, – напомнил он.

– И что это значит?

– А то, что сукин сын, который убил Фана и пытался прикончить вас, русский по имени Илья Касатонов.

– Откуда вы узнали? – изумилась Дэни, чувствуя себя загнанной в угол. Увидев ее смятение, Шон покачал головой.

– Слишком поздно, – произнес он. – Вы увязли по самые уши.

– Касатонов, – объяснил Джиллеспи, – разжалованный ветеран спецназа.

– Советских войск специального назначения, – перевел Шон.

– Ну и что? – допытывалась Дэни.

– Проще говоря, мисс Уоррен, – растолковал ей Джиллеспи, – Касатонов опасен, как никто другой. Он начальник службы безопасности и универсальный убийца в «Гармонии».

– Опять гармония, – повторила Дэни. – Что это такое?

Джиллеспи реревел взгляд на Шона и еле заметно качнул головой, но Дэни уловила его жест.

– Потом, – пообещал Джиллеспи.

– Допустим, – отозвалась Дэни с тщательно скрытой досадой. – Но откуда мне знать, что тот человек и вправду Касатонов? Шон никогда не упоминал его имени в Лхасе.

Шон искоса взглянул на Джиллеспи.

– Я же говорил тебе: она наивна, но не глупа, – заявил он. – Помнишь?

Джиллеспи хмыкнул.

– Ты сам этого хотел, – недовольно напомнил Шон. – Ты даже требовал. Вот и получай, Джилли. Радуйся.

– Дьявольщина! – пробормотал Джиллеспи. Редпас молча переводила холодный взгляд с одного мужчины на другого.

Старший сержант вытянул длинные ноги и водрузил их на сиденье между Редпас и Шоном. Пальцы рук он переплел за головой.

На некоторое время все замолчали.

– В Лхасе мало кто говорит по международному телефону, – наконец нехотя произнес Джиллеспи.

Дэни кивнула. Она знала, как трудно в Тибете дозвониться на соседнюю улицу, не то что через океан.

– Один белобрысый здоровяк с Запада несколько раз звонил по международному за неделю до вашего знакомства с Фаном, – продолжал Джиллеспи. – А еще раз позвонил вскоре после убийства Фана. Каждый раз его абонентом был некто в зоне Карибского бассейна.

– Вы хотите сказать, что кто-то видел высокого блондина с телефонной карточкой? – скептически осведомилась Дэни.

– Все не так просто, – покачала головой Редпас.

– Это уже ближе к истине, – отозвалась Дэни. Редпас тонко улыбнулась:

– Вы должны понять: Джиллеспи не желает распространяться о секретах магии, которую они творят вдвоем с Шоном.

– Методы и средства, детка, – раздраженно подтвердил Джиллеспи. – Никогда не говори о методах и средствах.

– И светский лоск, – добавила Редпас.

– Этот светский лоск влетел мне в десять тысяч долларов, – напомнил Джиллеспи.

Дэни поморщилась, прибавляя еще одну сумму к счету за свое спасение.

– Дорого же обходится светский лоск! – пожав плечами, заключила Редпас. Она с улыбкой потрепала Джиллеспи по колену.

– Поговори с ней, – мягко попросила она. – Она нам нужна.

Твердые, мужественные черты лица Джиллеспи мгновенно смягчились. И все-таки он явно не испытывал желания вдаваться в подробности своего светского обхождения.

– Однажды я целый день провела у африканского шамана, – словно невзначай произнесла Дэни. – Он объяснял мне значение каждого амулета и снадобья, которые носил в сумке из шкуры зебры. Я ни разу не выдала его тайны, сержант. Не выдам и ваши.

Джиллеспи пристально взглянул на Дэни, словно пытаясь определить, не шутит ли она.

– Нет, она не шутит, – подсказал Шон. – Если хочешь, можешь держать ее в полном неведении, но могу поручиться: от нее ты этим ничего не добьешься.

Шон не добавил: «Я же говорил!» Это было ни к чему. Джиллеспи понял невысказанное так, словно Шон произнес его громко и отчетливо.

– После того как Шон узнал о звонках, – наконец начал Джиллеспи, – я связался с одним из наших гонконгских агентов. Он сыграл роль предпринимателя, занимающегося коммуникациями, встретился с менеджером тибетской телефонной сети и купил список всех международных звонков за недельный период.

– Просто взял и купил? – переспросила Дэни, но тут же опомнилась:

– Вычеркните этот вопрос. Твердая валюта в Тибете редкость.

На лице Джиллеспи мелькнула улыбка.

– Как только список оказался у нас в руках, – продолжал он, – остальное было делом техники. Список содержал около шести тысяч звонков, но шесть из них – по одному и тому же номеру на Арубе.

Дэни вопросительно посмотрела на Шона:

– Как вы узнали, что он русский?

– Я же говорил вам: несколько лет назад я побывал у моджахедов в Афганистане.

Дэни кивнула.

– Достаточно один раз увидеть спецназ в действии, – объяснил Шон, – и если выживешь, запомнишь их тактику массированного обстрела и натиска на всю жизнь.

Редпас вытащила большую фотографию из папки, лежащей в кожаной сумке, и протянула ее Дэни.

– Вы видели в Лхасе этого человека? – спросила Редпас.

На снимке был изображен высокий, хорошо сложенный мужчина, стоящий на конце длинного трамплина над огромным бассейном. Фотография была нечеткой, очевидно, увеличенной с кадра, снятого с большого расстояния.

Но несмотря на это, самая важная подробность сохранилась: Дэни без труда различала лицо мужчины. На его торсе отчетливо просматривалось три глубоких шрама. Мужчина был совершенно голым, и Дэни разглядела, что его гениталии изуродованы.

– О Господи… – ахнула она.

– Афганцы приберегали для русских из спецназа любопытную пытку, – пояснил Шон. – Одной угрозы ее было достаточно, чтобы сломить большинство пленников, но, очевидно, не Илью Касатонова.

– Одного я никак не могу понять, – вмешался Джиллеспи, – как он ухитряется спать с нашей обожаемой Катей.

– Напряги воображение, – посоветовал Шон.

– Пробовал. Не выходит.

– Тогда могу предложить несколько фильмов.

– Отвяжись.

– Кто эта Катя? – спросила Дэни.

– Катя Павлова – владелица усадьбы «Гармония», – пояснила Редпас. – А еще – связующее звено, которое не дает распасться крепко сколоченной группе преступников. Полагаю, этот маленький триумф женской власти должен был порадовать меня, но увы!..