Мой любимый тренер - Диана Рымарь

я нахалка? В том, что не пустила тебя вчера ночью в квартиру и не отдалась на пороге? И правда, как я только могла так ужасно поступить с наглым, зарвавшимся…

— Я поговорить вчера приходил, — гремит Жора. — Если ты думаешь, что после твоих эсэмэсок я стал бы с лету тащить тебя в постель, то…

— После каких эсэмэсок? — всплескиваю руками. — Я тебе ничего не писала…

— Ты издеваешься надо мной? — рычит он.

А потом поворачивается к столу, берет телефон и показывает мне нашу переписку.

— Хочешь сказать, ты этого не писала? А кто писал?

Смотрю на текст и холодею, там есть с чего:

«Как мужик ты ничто, на фиг ты мне не сдался».

«Ты в блоке, адью!»

И это все от меня!

Охаю, прикрыв рот рукой, поднимаю на него взгляд и говорю:

— Жора, я бы тебе никогда не стала писать ничего подобного!

Он не очень-то верит, смотрит настороженно:

— Если не ты, то кто?

— Не знаю, — развожу руками.

Обращаю внимание на дату и время, когда были написаны сообщения, и вспоминаю, что как раз тогда обнаружила потерю мобильного.

— Жор, — смотрю на него жалобно. — У меня во вторник случилась неприятность, потеряла телефон… Видно, его кто-то нашел и подшутил над тобой. У меня нет других вариантов, как это могло случиться.

Хотя кому это могло понадобиться? Да и как вообще его активировали, он же был запаролен.

Пока я мучаю себя догадками, Жора недоуменно молчит и буравит меня взглядом:

— То есть как это потеряла телефон?

— Ну вот так… — развожу руками.

Он снова молчит, буравит меня серьезным взглядом.

— С чего бы мне писать тебе такие сообщения? — спрашиваю с надрывом.

— Вот и я не понял, с чего, — прищуривается он. — Когда ты меня послала по телефону, я…

— Ты мне в тот же день звонил?

— Ну да… — пожимает он плечами.

— Ответила женщина? — продолжаю расспросы. — И ты не понял, что говорила не я? Но как же так?

— Голос был похож, — пожал он плечами. — Хотя немного не твоя интонация, но я списал это на плохую связь. Просто не думал, что твой телефон мог взять кто-то другой…

И я не думала. Однако от мысли о том, какая сволочь это сделала, меня отвлекает другая, гораздо более важная: Жора мне звонил и даже писал! Становится тепло на душе. Беспокоился обо мне, хотел пообщаться, а я тут всю неделю придумывала ему казни — одна другой кровавее.

Мне становится дико стыдно за свое поведение, а еще жутко некомфортно от того, что кто-то писал с моего телефона ему гадости.

Жора смотрит на меня непроницаемым взглядом, а я не знаю, что сказать или сделать, чтобы себя оправдать. В голове полный кавардак, ни единой дельной мысли.

— Давай подведем итоги, — наконец говорит он. — Эсэмэсок этих ты не писала, по телефону меня не посылала, так?

— Так, — киваю.

И тут я вижу на лице Жоры явное облегчение:

— Я очень рад, что этот театр абсурда наконец закончился. Давай мириться, а?

Он приближается ко мне, берет за плечи, заглядывает в глаза. Чувствую тот самый момент, когда он хочет наклониться ко мне, поцеловать.

Хочу этого поцелуя, но…

Вместо того чтобы обвить его шею руками и отдаться на милость губ, кладу ладони ему на грудь, не позволяя приблизиться ко мне вплотную.

— Ага, помиримся, — тяну со вздохом. — Как только ты мне объяснишь, как трансформировался из тренера в гендиректоры.

Глава 25. Виноват, но готов исправиться

Геворг

Вот ведь… Жопа Новый год.

Приплыл, что называется.

— Жор, ответь на мой вопрос, пожалуйста, — настаивает она.

Смотрю на Ингу и, кажется, слышу скрип собственных зубов.

Как я трансформировался из тренера в гендиректоры? А я, мать вашу, Гудини. Жаль, это объяснение вряд ли прокатит.

Ну, как говорится, за что боролся, на то и напоролся. Я ведь знал, что когда-нибудь этот день наступит, Инга бросит на меня непонимающий взгляд, потребует объяснений. Тем более что сам раскрыл перед ней свою личность.

— Скажи мне правду, — просит она тихонько.

И так трогательно при этом смотрит, что мне становится совсем неловко.

Правду, значит.

— Пойдем присядем, постараюсь объяснить.

Тяну ее за собой, усаживаю на диван у окна, беру за руку.

— Знаешь, у меня в юности с девушками не очень складывалось, — признаюсь. — Я всегда был крупным, немного агрессивным, в спорте с детства. Подозреваю, что меня побаивались, физиономия соответствующая…

Инга хмурит брови и говорит:

— Нормальная у тебя физиономия, очень даже симпатичная.

Улыбаюсь ей.

— Я рад, что тебе нравится. В общем, университетские годы я потратил на учебу и бодибилдинг, на развлечения особо времени не было, постоянную подругу так и не завел. Отец говорил, добьешься успеха и будет тебе счастье, девчонки слетятся как мухи на мед. В принципе, так и случилось…

По вопросительному взгляду моей Царицы понимаю, что ничего-то ей из моего объяснения не ясно.

— Солнце, вот представь, что у тебя есть что-то такое, что всем надо.