Вино любви - Кристин Григ

– Коннор, даже мои древесные жабы любят, когда с ними ласково разговаривают. Они раздуваются от удовольствия и начинают ворковать, словно голуби…

– Кит прав, проблема в том, что люди мало разговаривают друг с другом. Черри мечтает услышать от тебя признание, а не догадываться о нем по тому, как ты храпишь у нее на плече…

– Я влюбился первый раз в жизни, а она обзывается! И не уговаривайте, я за ней не побегу! Она постоянно обзывала меня эгоистом и раньше, но теперь, после всего, что между нами было…

– Если бы кто-нибудь спросил мое мнение, я бы сказал, что лучше всего…

– Даже обезьяны признаются друг другу в любви совершенно особенным способом…

– Я буду ждать ее здесь! Она вернется. Часок поездит и вернется. И тогда я ей все объясню.

– Тогда мы, пожалуй, пойдем. Вам надо будет поговорить наедине…

– Не дури. Это будет не сейчас, а через час. Пошли обедать.

– О, вот это было бы неплохо! Карли, нам пора посетить ресторан нашего брата!

– Мы не пойдем в наш ресторан. Он закрыт на дезинфекцию. Мы поедем в одну забегаловку, там отлично кормят.

– А вдруг Черри вернется, а тебя нет?

– А чего ты за нее так волнуешься, очкарик?

– Слушай, Коннор, я понимаю, ты взволнован, но я начинаю ее понимать! У тебя жуткий характер.

– Все, пошли. Кит, закрой рот и пошли!!! Если она вернется раньше, то подождет меня.

Только в закусочной Коннор осознал то, о чем знал с самого начала. Если Черри и вернется, то только для того, чтобы собрать вещи. Ждать она его не будет ни при каких обстоятельствах.

Наверное, надо все-таки поехать за ней?

К вечеру он был в этом уже уверен.

Коннор метался по всему дому, то и дело выглядывал в окна, распахивал дверь и напряженно вглядывался в абсолютно пустую дорогу… Все тщетно. Черри уехала.

Уехали и братья. Разумеется, после очередного спора, в котором они утверждали, что ему нельзя оставаться одному, а он говорил, что совершенно спокоен.

Теперь он напоминал самому себе тигра в клетке.

А что будет, если она не вернется? Никогда не вернется?

Ее вещи висели в шкафу, но Коннор прекрасно помнил рассказ Черри о том, как она ушла из дома в том, что на ней было. Как она тогда объяснила? Путешествовать надо налегке. А уж если бежишь от чего-то, нужно бросить все, что связывало тебя с прошлым, и начать все заново.

Неужели она его бросила?

Высокий светловолосый мужчина с потемневшим от отчаяния лицом сидел в стремительно сгущающихся сумерках и бездумно гладил тонкий чулок, найденный им на полу около кровати. Где ты, Черри? Неужели ты не вернешься?

Ведь она его любит, в этом он не сомневался. Он слышал это в ее вздохах и стонах по ночам, он читал это в ее счастливых серых глазах по утрам.

Дурак, набитый дурак! Что мешало ему сказать ей о своих чувствах? Чего он боялся?

Коннор вскакивал, начинал расхаживать по комнате, снова и снова переживая случившееся сегодня.

Непонимание, всего лишь дурацкое непонимание, больше ничего! Она не поняла его слова, вернее, поняла неправильно. Он хотел везти ее к маме немедленно, прямо завтра с утра, а Черри решила, что он стыдится ее и не хочет вообще показывать родственникам.

С чего он вообще взял, что она должна застесняться его родственников? Черри не стесняется нормальных людей, а уж более нормальных людей, чем родня и старые друзья Патрика Фотрелла, Кэти и вообще всех Фотреллов, найти трудно. Сэм, тем более, любит ее как дочь…

Она сама вбила себе в голову эту блажь! Дурочка.

В любом случае, она уехала, и с каждой минутой становится все понятнее, что она не вернется.

Теперь его очередь. Он должен найти ее и сказать о том, что обожает ее, что любит всей душой, что не мыслит своей жизни без нее и не хочет даже думать о том, что будет, если она так и не вернется. Тогда какого черта он сидит здесь, в темноте?

Надо спешить!

Коннор Фотрелл пулей вылетел из дома, теряя по дороге ключи и документы.

Проселочную дорогу Черри пролетела на одном дыхании, все еще горя гневом, но на шоссе разрыдалась, да так сильно, что была вынуждена остановиться на обочине.

Все, сказка кончилась! Она больше не вернется в дом Коннора Фотрелла, в дом, где была так счастлива целый месяц, в дом, где любила лучшего мужчину на свете.

Который ее предал. Который ее не любил. Который использовал ее в качестве обычной подстилки.

Перестань плакать, этим делу не поможешь! Выше голову, Черри Вейл. Жизнь щелкает тебя по носу отнюдь не в первый раз. Держи спину и терпи боль.

Что у нас в сумочке? Кредитки, права, чековая книжка. Отлично. Больше ей ничего и не нужно. Пусть все ее шмотки останутся на память Коннору. Она поедет в Сидней и начнет все сначала. Она уже несколько раз начинала все сначала, и сейчас ей будет легче. Раньше у нее не было денег.

Что ты сидишь, Черри Вейл? Чего ждешь? Того, что сейчас на проселочной дороге покажется машина, а в ней Коннор Фотрелл, полный раскаяния? Жди, жди.

Он не поедет за ней. Она ему не нужна.

Черри вытерла слезы рукавом, шмыгнула носом и решительно тронула «мерседес» с места.

На автобусной станции она оставила машину хозяину заправки, попросив его позвонить в бюро аренды автомобилей, чтобы они забрали «мерс» сами.

Села в автобус, идущий в Сидней. Посмотрела в окно.

Прощай, «Оленья Тропа». Прощай, виноградник. Прощайте, милые и немного сумасшедшие повара, кухарки и посудомойки, прощай, ресторан. Прощай, недолгая карьера менеджера Черри Вейл.

Говорят, от судьбы не уйдешь. На роду ей написано быть одной, вот что. Во всяком случае, вряд ли она сможет еще когда-нибудь в жизни полюбить кого-то так, как любила Коннора Фотрелла.

Почему любила?

Самое пакостное заключается в том, что она любит его до сих пор.

Ну и дура!

Коннор гнал машину со всей доступной скоростью, рискуя врезаться. Ему было некогда смотреть на дорогу, потому что полчаса назад на автобусной станции он нашел машину Черри, а хозяин радостно сообщил ему, что мисс уехала минут сорок назад на большом автобусе в Сидней.

Теперь Коннор обгонял все автобусы, идущие в Сидней, и напряженно вглядывался в пассажиров. Сначала с одной, потом с другой стороны автобуса. Это было жутко неудобно и очень опасно.

На очередной заправке он остановился, чтобы хоть немного передохнуть, и позвонил в «Оленью Тропу». Нет, Черри не возвращалась.

Черри приехала в Сидней, выпила чашку кофе и поняла, что в Австралии ей больше жить не хочется.

В самом деле, что ее здесь держит? В Сиднее она жила, в Мельбурне жила, Новую Зеландию объехала всю… Деньги у нее есть. Счастья нет. Дома тоже.

Черри грустно подмигнула своему отражению в кофейной чашке. В Европу! Конечно же, в Европу. Она всегда хотела узнать, как там обстоит дело с погодой. К сожалению, сейчас ей на это, мягко говоря, наплевать, но посмотреть на Европу можно и в плохом настроении.