Воздушный стрелок. Учитель - Антон Демченко

Я окинул взглядом её точеную фигурку облаченную в какое‑то невообразимое кремовое платье, одновременно облегающее и словно струящееся… и невольно замер в восхищении.

— Ты бесподобна. — Хрипло проговорил я, когда девушка, явно заметившая произведенное ею впечатление, подошла… нет, скользнула по паркету, словно проплыла, и оказалась в шаге от меня.

— Спасибо. — Оля медленно кивнула, и вдруг, тряхнув головной, с улыбкой попросила, — Кирилл, закройся на секунду, пожалуйста! А то, так недолго и манию величия заработать. Ох. Вот так‑то лучше. Честно говоря, никогда не верила, что мужчины способны на такое… такое чувство.

— Что ж мы, по — твоему, совсем «чурбаны бесчувственные»? — Возмутился я, когда ко мне вернулась способность говорить.

— Нет, конечно, просто… просто, я всегда считала, что мужчина так смотрит на женщину, когда… ну…

— Ну да, а факт, что мы способны восхищаться красотой как таковой, вам и в голову не приходит. — Вздохнул я. Ольга виновато развела руками. Но тут же улыбнулась и протянула мне… ленту. Под цвет вечернего платья, разумеется.

— Вот, возьми… — Проговорила Ольга и, помявшись, добавила. — И прости. Я больше не сделаю такой ошибки, как в случае с Платоном. Никаких игр «втемную»… Отец прав, это унизительно.

Я и не подозревал, что у Валентина Эдуардовича такой талант воспитателя… Хм. Что ж, честь ему и хвала. Я‑то думал, что придется устраивать еще не один сеанс аллопатического лечения, а оно, вон как вышло. Отрадно!

Если бы еще не слуги, каждые пять минут долбящие в дверь, я был бы вообще счастлив, а так, пришлось прервать Ольгины извинения на самом интересном месте… Ну да ладно, пир не вечен, и у нас впереди целая ночь.

Глава 3. Хоть Бог и запретил…

Поправив соскользнувшее одеяло, я полюбовался сладко посапывающей Ольгой и, осторожно выбравшись из кровати, побрёл в ванную. Закончив с утренними процедурами, я вернулся в комнату и, обзрев разбросанные по ней вещи, хмыкнул. М — да, зажгли, называется. Впрочем, ничего удивительного. Пир, хоть и не обязывал шататься по залу с приклеенной улыбкой, вежливо раскланиваясь с гостями, тем не менее, оказался штукой не менее тягомотной, нежели дневной приём. В общем, нам с Ольгой просто необходимо было сбросить пар… и вот, честное слово, получилось просто замечательно…

Впрочем, вру, кое‑что интересное на пиру было, но не думаю, что нареченная одобрит произошедшее. Я бросил взгляд на явно не собирающуюся просыпаться Олю и, решив её не будить, полез в шкаф, куда вчера, по приезде в усадьбу, забросил свой бессменный рюкзак. Отыскав под сбруей с оружием спортивный костюм и кроссовки, я быстренько оделся и отправился на пробежку. Оля? Пускай, спит. Время, только шесть утра, а у меня, к тому же, есть одно дело, во время разруливания которого, её присутствие совсем нежелательно.

Кивнув охраннику, я дождался, пока тот ответит на моё приветствие и откроет ворота, после чего, Рыжий взревел двигателем и буквально прыгнул вперёд, на пустынную по раннему времени улицу боярского городка. Понеслись мимо меня длинные каменные ограды, за которыми сливались в одну серо — черную пелену ветви голых деревьев. Редко — редко, навстречу попадались автомобили, среди которых, к моему удивлению не было ни одного столь любимого именитыми «вездехода». Впрочем, для них пока слишком рано. Сейчас время небольших грузовичков доставки и легковых машин принадлежащих едущим по делам слугам или небогатым боярским детям. А вот за мной машин не было, хотя я и обогнал пару — тройку тихоходок. Я еще раз сосредоточился и, убедившись, что Эфир за спиной чист, облегченно вздохнул. Ну да, да, дую на воду. Но мне действительно очень не хочется повторения опыта с Платоном… кстати, надо будет заглянуть в «Девяточку», пострелять, поболтать. Заодно, узнаю, чем чёрт не шутит, может Шутьев что‑нибудь сказал… интересное. Хотя… скорее, это ему что‑то сказали. Уж больно тих и незаметен был боярич вчера на пиру. Даже не поел толком, хотя на столе, прямо перед ним лежали такие замечательные перепела… я пять раз просил его передать мне блюдо с этими птичками. А что? Они хоть и вкусные, но мелкие… на один зуб, буквально! А паштеты… нет, положительно, Валентину Эдуардовичу просто несказанно повезло с зазнобой. Раиса, просто кудесница кастрюль и поварёшек…

Так, бубня про себя бессмертное Там творение Владимира Маяковского: «Ешь ананасы, рябчиков жуй…», я заглушил двигатель «Лисёнка» у спуска к памятному пруду и, закинув шлем на сгиб локтя, принялся спускаться к пристани. Судя по тому, что рядом с моим мотоциклом не оказалось ни одной машины, я сделал вывод, что приехал первым и, оказавшись у зеркала пруда, уверился в своей правоте. Тихо, прохладно… и никого. Уток с лебедями и тех нет, улетели по осени.

Глубоко вдохнув чистый воздух… ну, почти, чистый, но «новик» я или нет, в конце‑то концов? Я огляделся по сторонам и, не увидев ничего интересного, уселся на небольшую скамейку под раскидистым боярышником, цепляющимся своими корнями за крутой склон. Но долго наслаждаться тишиной и одиночеством, в это холодное утро мне не пришлось. Чуйка, с самого утра работающая как папа Карло, доложила о приближении гостей. И в самом деле, не прошло и десяти секунд, как наверху раздался чуть слышный скрип тормозов, хлопнули двери и на спуске показалась троица ожидаемых мною… хм — м… собеседников. Точнее, к таковым относился лишь один из визитёров, остальные же должны были стать… ну да, да… секундантами они будут. Я же говорю, на пиру не обошлось без интересностей…

— Доброе утро, господа. — Я кивнул всем троим, но ответ получил лишь от двоих, тех самых будущих секундантов. Подтянутые, спортивные ребятки с невыразительными лицами, одинаково короткими военными прическами, в одинаковых костюмах, которые можно было бы назвать деловыми, если бы не кое — какие мелочи… человеку несведущему незаметными, но превращающими с виду обычный костюм во вполне удобную для активного движения одежду. Телохранители моего противника, собственно, как мы и договаривались. Ну да, тащить в качестве секунданта Леонида было бы тонким издевательством над вызвавшим меня бояричем. Это ж не поединок со школьниками, а полноценная дуэль меж взрослыми… м — да уж, людьми. Привлекать же того же Хромова, мне было бы не по чину… боярский сын рода Бестужевых, нет… никаких традиций я бы не нарушил, и никто бы ничего не сказал, но выводы, заинтересованные лица сделали бы. Они ж не знают, что у меня просто нет взрослых людей, знакомых настолько хорошо, что я мог бы доверить им право наблюдателя на дуэли… Так что, пусть будут люди моего оппонента. Тем более, наш разговор видело и слышало вчера достаточно людей, чтобы я мог не опасаться за честность поединка. Каким бы ни был исход нашей встречи, в случае смерти одной из сторон, разбираться в обстоятельствах будут скрупулёзно… и совсем не бояре. Ну а причин сомневаться в том, что и мой противник это понимает, у меня нет.