Штрафники на Зееловских высотах - Роман Кожухаров

Ему показалось, что его вывернет наизнанку. Отерев рот и лицо рукавом, он привстал на колени и, нащупав на земле трубу, поднял ее к груди.

Первый русский танк с подбитой «ходовой» в этот момент поджег одну из «самоходок» на правом фланге обороны. Второй Т-34, развернувшись кормовой частью к Хагену, тоже произвел выстрел в сторону «ягдпантер», которые начали маневрировать. Машина уже отдалилась метров на двадцать.

Отто не суетился. Взяв «панцершрек» в руки, он вдруг обрел спокойствие. «Так… первый магнитный запал привести в действие… выставить прицельные крючки на сто метров…» – вслух, словно читая руководство к действию, проговаривал он, тут же доведенными до автоматизма действиями выполняя сказанное.

XXXIII

Приведя «дымоход» в боевую готовность, Хаген вскинул трубу и прижал к щеке. Сейчас он магнитным кольцом запустит индукционную катушку и произведет выстрел…

В этот миг выстрелило орудие одной из «ягдпантер». Снаряд предназначался для кормы русского танка, двигавшегося наискосок и орудийной и пулеметной стрельбой прикрывавшего экипаж подбитого танка.

Однако стрелок-наводчик немецкой «самоходки» не сделал поправки на скорость движения вражеского танка. Снаряд, пущенный прямой наводкой по нисходящей траектории, прошел в нескольких сантиметрах позади корпуса машины и вошел в землю в нескольких метрах от Хагена и Люстига. Волна раскаленного воздуха, вместе с высохшей вмиг землей, накрыла Отто, отбросив его в сторону.

Хаген, описав в воздухе сальто, ударился о землю. Его протащило еще почти с метр. В голове его даже успела мелькнуть удивленная мысль, что не свернул себе шею во время падения. Удачно приземлился, на мягкую почву насыпи вдоль окопа.

– Отто! Отто!.. – кричал откуда-то голос Люстига. Словно из другой жизни. Сознание, перевернутое вверх тормашками, медленно отыскивало верную систему координат.

Близкий грохот танковых орудий быстро вернул все на место. Хаген аккуратно подвигал руками и ногами. Вроде нигде не болело. Как это его не нашпиговало осколками? Отто показалось, что взрыв взметнулся в метре от него. Как там Люстиг? Уцелел? Или он зовет на помощь?

– Отто, мать твою… – опять расслышал он голос Люстига.

Теперь орал в самое ухо. Успел подползти к нему. Судя по интонации, с ним ничего не случилось.

– Какого черта?.. – задыхаясь, кричал Люстиг. Он никак не мог набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы закончить фразу. – Какого черта?.. Где «дымоход»?

– Где-то здесь… – ответил Хаген, поворачиваясь на живот и пытаясь подняться на четвереньки. Вот сволочь, даже не спросил, ранен ли он… Пусть теперь сам ищет свой «дымоход». В конце концов, он стрелок, а Хаген – всего лишь заряжающий.

XXXIV

Отто молча пополз обратно к тому месту, где их накрыло взрывом. По пути он искал свою винтовку и запасные заряды. Взрывная волна все стряхнула с него во время полета. Даже каску.

Ничего, бывало и хуже. Ему доводилось видеть, как после разрыва фугасных снарядов людей раздевало донага: сапоги, шинель, китель, исподнее. Как будто в бане или в прачечной…

Винтовка лежала на самом краю траншеи. В тот момент, когда он ее нашел, прямо на него, лоб в лоб наполз Херминг.

– Вот вы где… – крикнул он. – Унтерфельдфебель вас разыскивал…

Он вынул из-за пазухи сигнальный пистолет и направил его прямо в лицо Хагену. Тот отвел дуло от своего носа.

– Куда тычешь? Сдурел?.. – крикнул он.

– Это сигнальный пистолет… – срываясь голосом, кричал Херминг. Он весь взопрел, пот заливал его глаза – наверное, от того, что долго полз. Или от того, что он напрягал свои голосовые связки, пытаясь перекричать орудийную пальбу. Но это он зря старался, слишком они у него были хилые, писклявые.

– Я знаю, что это… – ответил Хаген, шаря вокруг в поисках запасного реактивного заряда. Он должен был выпасть из кармана шинели где-то здесь, возле «маузера».

– Герр унтерфельдфебель поручил мне ответственное задание… – вопил Херминг, и в голосе его смешивались восторг и ужас. – Я должен пробраться метров на двести вперед, в тыл русским танкам. Оттуда запущу ракеты, одну, потом – другую. Белые парашюты… Герр унтерфельдфебель дал мне их. Я зайду с тыла, освещу вражеские танки сзади… И тогда наши расчеты увидят, куда им бить. Так что готовьтесь… Я пущу ракеты…

– Где Венгер? – перебил его Хаген. – Он жив?

– Он жив… – крикнул Херминг. – Герр унтерфельдфебель назначил его вторым номером к Фромму. Теперь они – один расчет. А лейтенант Дамм убит. Теперь герр унтерфельдфебель командует подразделением…

– Убит? – переспросил Хаген. – Как убит?

– Снаряд!.. На левом фланге прорвались русские танки, – крикнул солдат. – Первое подразделение перебросили туда… «Иваны» зажгли два «хетцера», еще три – вывели из строя… Мне надо спешить… Расчеты… они ждут моих ракет. Готовьтесь…

Херминг пополз вперед. В тот же момент рука Отто натолкнулась на заряд. Он скатился с края траншеи и упал на дно. Черт возьми, надо было напомнить Люстигу, что труба «дымохода» приведена в боевую готовность. Он уже привел в действие магнитную систему запала.

XXXV

Пожар на хуторе, вызванный прямыми попаданиями нескольких снарядов во время артобстрела, затухал. Огонь пожирал хозяйский дом. Строения по периметру уже дотлевали. Обглоданный ярко-красным пламенем скелет крыши сложился и с треском рухнул вниз, подняв целое облако искр.

Рожденные пожаром отсветы отбросили зловещие, кроваво-красные блики на корпуса нескольких «самоходок», двигавшихся вдоль хуторских позиций. Их граненые, бронированные бока словно были залиты жирно блестевшей в ночи кровью. Они пятились, неуклюже пытаясь маневрировать и одновременно вести огонь.

Стрельба у них получалась беспорядочная, в нескольких направлениях. Будто действительно эти огромные раненые чудища истекали кровью, тщетно пытаясь спастись и отбиться от стаи еще более страшных хищников.

Вот одну из машин бросило набок от взрыва, вспучившегося огненным шаром под левой гусеницей. Это был «хетцер». «Самоходка» беспомощно вскинулась левой стороной и вздрогнула всей своей массой от еще одного взрыва, потрясшего ее изнутри. Целый сноп пламени разом охватил машину, и вся она вспыхнула, словно охапка сухого хвороста.

Это пламя высветило движение русского танка. Его рыскающая, волчья траектория наискосок перечеркивала путь всего стада испуганных «хетцеров». Вот один из «егерей» попытался упредить вражескую машину, но его движения были слишком замедленны для того, чтобы поймать экипаж дерзких «иванов» в прицел.

Снаряд, выпущенный из «хетцера», прошел мимо Т-34 и исчез во тьме. Русский танк, взревев двигателями, лишь прибавил скорость и стал описывать небольшую дугу, одновременно стремительно разворачивая башню с длинной 85-миллиметровой пушкой.

«Самоходки» не успели как-то изменить свое положение, когда из русского танкового орудия прогремел выстрел. Снаряд, как в масло, вошел в нижнюю часть трапециевидного бока «самоходки».

Оглушительный взрыв потряс машину, разворотив всю верхнюю часть корпуса. Скорее всего, вражеский снаряд угодил в боекомплект «хетцера». От страшной мощи сдетонировавших снарядов стальная броня «самоходки» лопнула, как мыльный пузырь, разметав куски брони на десятки метров вокруг.

XXXVI

– Отто… – крикнул Люстиг, с силой дернув Хагена за рукав шинели. – Отто… я нашел, нашел… – кричал он, тряся перед лицом Хагена трубой «панцершрека».

Хагену понадобились доли секунды, чтобы выйти из шокового состояния, в которое поверг его вид гибнущих «самоходок».

– Она заряжена!.. – закричал он в ответ. – Скорее, скорее… Мы должны зажечь его…

Он скорее инстинктивно, чем по воле разума, рванул в сторону горящих «самоходок».

– Куда ты?! – попытался ухватить его за руку Люстиг. – Нам надо оставаться здесь. Ты слышал распоряжение Хорста? Черт возьми, старший стрелок Хаген!..

– Здесь, здесь… – остановился Отто, разворачиваясь. – Да… Мы должны дождаться ракеты Херминга… Если он еще жив…

Он оглянулся в сторону подбитого русского танка. Ночной воздух, который побледнел, слегка подернувшись предзаревой серостью, то и дело озарялся вспышками выстрелов башенных орудий русских танков. Они наступали по всему фронту раскрытым веером, с левого фланга, стремясь охватить всю ширину немецкой обороны.

Черные клубящиеся силуэты все четче прорисовывались в окоеме светлеющего горизонта. Черт возьми, теперь героическая миссия Херминга становилась ненужной. Если он еще жив и его не постигла участь «дымоходника», подмятого гусеницами русского монстра.

Вдруг впереди, метрах в двухстах, вверх взвилась белая ракета. Она поднялась по дуге и на миг замерла на месте, словно зацепившись своим парашютиком за невидимый гвоздь или осколок, вонзившийся в небесную твердь и застрявший в ней. Но вот ракета стала медленно опускаться вниз, освещая и без того хорошо видное поле. Три… пять… семь вражеских танков расстреливали позиции «самоходок» и хутор по фронту.