Белоснежка для Его Светлости - Ева Никольская

— Гомункул на крыше соседнего дома. Прячется за каменной чашей с цветами, — спокойно сообщил Кайл и, ухмыльнувшись, спросил: — Малыш, ты серьезно думала, что Варг позволит тебе одной шляться непонятно где по ночам?

— Я думала, что он спит и не знает, — испытывая смешанные чувства, пробормотала в ответ. С одной стороны, приятно, что меня охраняют, с другой — бесит, что делают это исподтишка.

— Спит? На вторую ночь после свадьбы?! — сея новость, похоже, поразила снежного милорда в самое сердце. Уж он‑то с его неукротимым кобелизмом точно не лег бы пока… впрочем, я еще не достаточно замужняя, чтобы думать о подробностях.

— Я сонные чары применила, чтобы навестить тебя без свидетелей, — соврала ему, защищая мужскую честь супруга. А то напридумывает сейчас, чего не надо. Наши отношения с Лиамом — только НАШИ. А всякие родственники пусть идут лесом. — И кстати, ты уклонился от ответа про Уну. Как ей удалось заполучить силу эскалибриума?

— По слухам, Дьяр помог. Ну, или правильней сказать — преподнес магический свет на блюдечке в качестве свадебного подарка. После тех испытаний она и приняла его предложение.

— А до этого отказывала?

— До этого ее больше интересовал Варг, но он категорически не желал связывать себя узами брака, и как дочурка Свэна не обхаживала его, ничего у нее не получалось. Дьяр же давно был влюблен в Уну, но так как пост эррисара после отставки Эйнара занял старший сын, амбициозная красотка не желала размениваться на младшего.

— Удивительно, что все же согласилась, — проворчала я, запив новость вином.

— Ну, она своего, в общем‑то, добилась, — пожал плечами Кайлин, снова повернувшись к морю. — До твоего появления именно ее тут считали первой леди Лиам. Ванда уже старовата, чтобы занимать лидирующие позиции, да и не любит она светские рауты со всеми вытекающими, а Варг упорно не приводил в семью жену, строя из себя закоренелого холостяка. Зато невестка блистала везде и всюду, гордо нося это имя. А также помогала эррисару по хозяйству, и чувствовала себя как дома на его территории. До недавних пор всех такое положение дел устраивало, и на стервозный нрав Уны, периодически проявлявшийся, в семье закрывали глаза. А теперь появилась ты, и, судя по уже случившемуся, кто‑то затеял устроить смену власти в одной отдельно взятой семье… а может, или во всем крыле.

— Ты про Уну? — не поняла я.

— Про твою свекровь, балда! — щелкнул меня пальцем по носу брат. — Если то, что мне в подробностях пересказали, правда, Ванда планирует сделать первой леди Рассветного тебя. Не формально, так как сейчас, а по существу. И, полагаю, не только из‑за личных симпатий.

— А почему еще? — я налила себе новую порцию вина, не дожидаясь, когда Кайл заметит, что мой бокал опустел.

— Потому что считает тебя молодой и неопытной, такими удобней управлять. На Уну же, за спиной которой поддержка влиятельного папаши, находящегося рядом, как сядешь, так и слезешь. В ней проще не спорить, дабы не раздувать скандал, который аукнется всем участникам. Ну а ты здесь совсем одна…

— С Тиль и Персиком.

— Это не то, — грустно улыбнулся брат. — Я далеко, миледи Индэгра тоже. Даже Гертруда твоя ненаглядная, и та осталась в Ледяном городе, из‑за паршивого самочувствия, связанного с беременностью. А как только ей станет легче, пойдет в ученицы заклинателя духов, которому позарез нужен маг, способный общаться со свободными призраками. Так что если она и сможет тебя навещать, то изредка.

— Да я все понимаю, — вздохнула, вновь пригубив вина, именно потому, что действительно прекрасно осознавала свое положение, и это ничуть не радовало. — Но союзники пусть и с корыстными целями, все равно нужны. К тому же, мне хочется стать первой леди Рассветного, которой сможет гордиться не только муж, но и все крыло, ничуть не меньше, чем Ванге из меня сделать таковую.

Милорд снова улыбнулся, на этот раз одобрительно, и, покачав беловолосой головой, отсалютовал мне своим бокалом. Я ответила тем же.

Мы просидели на крыше наверное часа два. Говорили, советовались, смеялись… как в былые времена. И все это время Яра изображала статую на соседнем здании, море бесновалось за магическим щитом, а на небе нет — нет да и вспыхивали зигзаги ослепительных молний. Когда засобиралась домой, меня заметно пошатывало, хотя пьяной я себя не ощущала. Так, чуть — чуть навеселе, разве что. Но на доску Кайл мне встать не позволил. Разбудил прислугу, приказал запрячь карету, и домой я добиралась с комфортом и конвоем в виде светящегося пятна, на которое походила скинувшая маскировку гомункул. Возле самого дома она резко ушла вниз, не желая мешать нам с братом прощаться. И лишь когда снежный эррисар отправился обратно, а я вдоволь намахалась ему рукой и повернулась, чтобы вернуться в спальню, с качели, скрытой от посторонних глаз пологом темноты, раздалось насмешливое:

— Нагулялась, драгоценная? Ну, а теперь, будь добра, удели внимание законному супругу.

В ночном саду…

Признаться, я рассчитывала, что муж проспит до утра — усталость и сонные чары — для этого лучший коктейль. Но Варг решил иначе. И от мысли, что он тут сидел и ждал непутевую женушку непонятно сколько времени, вместо того чтобы отдыхать, стало ужасно стыдно. К качелям я подходила с покаянно опущенной головой и тяжелыми вздохами, которые не услышал бы только глухой. Но едва оказалась в досягаемости Лиама, как была совершенно бесцеремонно схвачена, подкинута в воздух и посажена к нему на колени. От столь резкой смены положения тела голова пошла кругом, дыхание сбилось из‑за застрявшего в горле крика, а раскаяние растворилось в потоке возмущения.

— Ну ты… ты… варвар неотесанный! — «обласкала» я благоверного. — Мог бы и поосторожней с хрупкой леди, — выпалила, пытаясь отдышаться.

— С леди, которая гоняет по ночам на летающей доске, собирая приключения на одно соблазнительное место? — при этом супруг положил ладонь на то самое, о чем говорил, и слегка погладил.

— Я была у брата! — воскликнула в свое оправдание, делая безуспешную попытку убрать мужскую ладонь со своего бедра, но разве ж эту медвежью конечность сдвинешь?

— Ночью? — выгнул бровь эррисар, зажигая свободной рукой золотистые огоньки, создающие в уголке сада волшебную атмосферу, в которой совершенно не хотелось ругаться, но и признавать свою вину тоже желания не было.

— Почему нет? Раз супруг спит, куда молодой жене податься? Так что ты сам виноват! — поджав губы, заявила я, решив, что лучшая защита — нападение. — Нечего было отрубаться в первую брачную ночь… драгоценный, — сказала, хотя думала совсем иначе. Но сейчас ужасно хотелось уязвить подловившего меня мужа, и слова сорвались с языка сами собой.