Добрым демоном и револьвером - Харитон Байконурович Мамбурин

Ты стараешься не рисковать, ты ищешь удобный темп, готовишься… а при удобном случае, скидываешь все на окружающих. С последним мне категорически не везло всю жизнь.

Люди почему-то совершенно не стремятся меня окружать.

Спускаться по обычным ступеням в железнодорожной броне было тем еще приключением. Мало того, что долго, тесно и печально, так еще психического здоровья не добавляли пятеро осторожно громыхающих за моей спиной детин. Когда ступени закончились и началась наглухо запертая бронедверь, нам вшестером долго пришлось играть в пятнашки на крошечном пятачке предбанника так, чтобы между корпусов смог протиснуться солдат со сварочным аппаратом. Затем вновь чехарда, в которой шесть здоровяков пытаются достать и уткнуть свое оружие в спину нервно потеющему мужику, ожидая, что из-за вскрытой им двери может выскочить какая-нибудь скотина…

— Газа нет! — глухой крик солдата содержал всё, что угодно, кроме облегчения.

Вот они, первые проблемы.

Задвигаю «сварщика» за спину, а затем бью ногой по двери. Это еще не капитальная переборка, а просто укрепленная дверь, такую с перерезанным сваркой язычком сносит сразу. Один меч в правую руку, вытянутую вперед, зажигаю небольшой фонарик, установленный около шлема умельцами, «маскировавшими» мой СЭД.

Газа нет? Плохо. Очень плохо, судя по тому, как ругается сзади Штаров и беспокойно бьются плечами «бронесолдаты». А если еще и пулеметы отключены…

Это и предстоит выяснить. Иду полубоком по тесному технологическому проходу, не рассчитанному на тушу железнодорожного доспеха. Ни о каком тайном проникновении речи идти не может, наваренные на «Свашбаклера» закорючки то и дело выбивают из стен металлический скрип и искры. Слабое освещение не прибавляет оптимизма, а индикаторы ЭДАС-ов показывают, что двигатели собирают эфир с низкой эффективностью. Тут, под землей, его 20–25 процентов от нормы поверхности Рубцовска.

Вторая дверь, еще хлипче первой, хоть и из металла. Просто продавливаю её своим весом и небольшим мышечным усилием, вываливаясь в куда более просторное помещение. Нет, не помещение, коридор, который зам ком обозвал «магистральным». За мной снова слышится приглушенное толстым противогазом «газа нет!».

Газа нет, а вот турели есть. Они отрабатывают по мне с такой дурью, что, находясь в не самом устойчивом положении, валюсь от напора свинца, приходящегося ровно в правое плечо, на пол. Грохот жуткий, но, к моему вящему счастью, это действительно «Григории», находящиеся в режиме «короткой очереди». Перед новым залпом парочки автоматронов, свисающих с потолка вниз тормашками, успеваю встать на одно колено, на всякий случай закрывая шлем предплечьем. Еще очередь, от которой доспех аж протаскивает сантиметров на двадцать назад. Тишина. Поспешно стреляю из «джукена» два раза, обрез двадцатимиллиметровой авиационной пушки дергается, посылая снаряды. Первый попадает удачно, вынося сенсорную панель автоматрона и что-то нарушая в его питании, а вот второй бесславно рикошетит. Приходится принять на грудь еще три мощные пули, но тут меня поддерживают «броненосцы» — слаженные очереди из двух пулеметов «сбривают» сенсоры у обоих оставшихся турелей, да и сам корпуса защитных механизмов не выдерживает пулеметного огня, начиная демонстрировать пробоины.

Видимо, их серьезно облегчили перед тем, как вешать к потолку. Мой домашний «Григорий» на лобовую броню мог принять что-то посерьезнее, чем даже выстрел из «джукена».

Высота взята, плацдарм захвачен, за нашими спинами главный блокированный вход в комплекс, представляющий из себя бункерные двери, а впереди неизвестность.

— Перекур! — хрипит Григорий Вадимович, заставляя меня злобно скрипнуть зубами, раскусывая катающуюся во рту пилюлю. Она из себя не представляет ничего особого, слабый долгоиграющий энергетик, но вот вкус… Кислый, вяжущий, тягучий, он отлично справляется с моей дурной привычкой, напрочь отбивая желание закурить. Выбираться из брони я не буду, неплохо слыша шушуканье «бронесолдат», то и дело поворачивающих ко мне шлемы. Они уже определили, что внутри «Свашбаклера» не идиот, позабывший свой кабель запитки, а совсем даже наоборот, человек, не имеющий в этом самом кабеле нужды.

Ох и задолбает их потом начальство подписками о неразглашении… или просто убьют.

Пока один солдат стоит с щупом газового сканера возле скрытых форсунок, остальные рассредоточиваются по действительно широкому коридору в следующем порядке — я, «бронесолдаты», прикрытие. Искрит ярко-белая сварка, вскрывают следующую переборку.

Пользуясь свободным временем, осматриваю обстановку коридора. Сплошь металл стен, потолка, пола. Всё зашито металлическими плитами, поверх которых ближе к потолку проложено несколько рядов толстых черных кабелей. Пол ровный, составлен из металлических плит с ромбовидными засечками. Всё одинаковое, но по центру проложены утопленные рельсы. Капитальная постройка, что и говорить. Хотя, если здесь пытались выковать победу против миазменных тварей, то чему удивляться? У Сибири не может быть слишком большой цены.

В свое время Шебадд Меритт развлекался, цепляя своей силой метеориты, а затем опуская их на поверхность Земли. В принципе, кроме охоты на магов, это было единственным, как великий волшебник себя проявлял в жизни планеты. Многие из этих метеоритов, что он довольно аккуратно опускал на землю, до сих пор служат источниками ценных ископаемых и металлов, хотя разные специалисты по истории любили обсасывать иную версию — мол, Шебадду Меритту казалось забавным постоянно напоминать простым смертным кто хозяин, а что могло быть нагляднее, чем горы перегретого металла, что периодически прилетают с неба?

Согласиться с этими экспертами я б уже не смог. Запечатленный дух великого мага уж точно не производил впечатление человека, которому нужно производить впечатление. Если бы Меритту требовалось бы подчинение какой-либо страны, то он, скорее всего, просто бы явился туда, чтобы зверски распотрошить текущего правителя вместе с его семьей, а затем назначил на его место кого-нибудь… из мимо пробегающих. Затем, высказав свои пожелания, он бы убил еще десяток-другой человек для закрепления эффекта, ну а потом получил бы нужное.

Правда, подобных случаев история не зафиксировала. У моего «предка» был куда более удобный инструмент для удовлетворения своих желаний. Эфир.

— Готово!

Возглас был услышан. Солдаты зашевелились, вставая в строй, а ко мне внезапно подошел Колба. Амбал бы одет в точно такую же шинель, как и другие солдаты, но в руках тащил свою дурную двустволку, калибра едва ли не большего, чем мои «джукены».

— Что у тебя за доспех? — тихо поинтересовался бородач, — Когда нам такие ждать?

— Надейся, что никогда, — оборвав себя на мысли ответить ему грубостью, ответил я, — И не задавай вопросы, за которые могут убить.

— Тебе не дадут меня шлепнуть, — в голосе человека прозвучала несокрушимая уверенность.

— А я и не про себя говорил, — хмыкнул в ответ я, извлекая второй «джукен» из ножен, — Вы и так уже увидели