Остановка на Медленном Году (сборник) - Фредерик Пол

— Честное слово, мне это очень интересно. Хотелось бы все это осмотреть, если вы будете так добры и покажете… — сказал Хореджер.

— Ну конечно же, Ганс. А вы, Мерси, не желаете посмотреть?

— Энергетические производства меня не интересуют. Лучше я осмотрю город, — ответила Мерси МакДональд. — Конечно же, если Бланди не будет против показать его мне.

Бланди не был против. Когда его жена и Хореджер ушли, он предложил:

— Можно было бы начать с квартиры, где мы жили… — А когда Мерси согласилась, он добавил: — Только я уже проголодался. А вы нет? Давайте-ка сначала перехватим по сэндвичу. Можно будет их взять с собой, а поесть в одной из квартир. Тогда вы лучше поймете, что это значит — жить здесь в течение, самое малое, десятка месяцев.

Поднявшись в лифте на больничный уровень, они направились в кафе, чтобы купить поесть. Бланди взял Мерси под руку: это получилось у него совершенно естественно, без малейшего намека на назойливость. Все шло даже лучше, чем он сам мог предположить. По дороге они болтали о каких-то пустяках. Бланди спросил у Мерси, как членам экипажа понравилась планета, а она ответила, что все буквально влюбились в нее:

— Абсолютно все, даже старый капитан Хокинс спустился вниз со своей женой и Сэмом Бейджхотом — это один из наших медиков. Кто-то предложил им посетить рыбацкую деревню на побережье. Он говорит, что всегда мечтал стать рыбаком.

Бланди с нежностью поглядел на Мерси.

— А вам интересно быть здесь?

— Ну конечно же, Бланди. Я уже почти и забыла, что это такое — жить на планете. Пространство… Ну, не в этом месте конкретно, а снаружи, на воздухе…

Он понимающе кивнул.

— Тогда вы сможете понять, как ненавижу я сидеть здесь закупоренным в течение всей зимы… Пришли. Давайте посмотрим, сможем ли мы попасть в мою старую квартиру.

Бланди подошел к двери, ничем не отличающейся от всех остальных, которые уже довелось видеть Мерси сегодня, потом извинился:

— Прошу прощения, но я совсем забыл, что мы закрыли дверь, а ключа я не взял. Но все квартиры здесь совершенно одинаковые.

Он попробовал открыть три или четыре другие двери, прежде чем нашел одну открытую, заглянул, отрицательно покачал головой, потом попробовал еще с дюжину дверей, пока не остался доволен.

Мерси осмотрела комнату, не большую, чем ее собственная каюта на «Нордвике». Единственное, здесь была потрепанная кровать.

— Тут мы хотя бы посидеть сможем, — объяснил Бланди.

— Да, конечно, — ответила она, и только тут он увидел, как Мерси морщит нос.

— Подванивает, да? Когда люди покидают город, вентиляцию, в основном, отключают. Но зимой ненамного лучше.

— Думаю, что зимой у вас тут приличная толкучка, — как бы оправдываясь, сказала Мерси. — И — как бы это сказать — не очень весело.

— Да, тоскливо. И толкучка тоже, — печально согласился Бланди, не глядя в глаза Мерси. — Ладно, здесь мы хотя бы сможем посидеть.

Они вместе уселись на краешке кровати, поскольку другого места все равно не было, и развернули свои сэндвичи. Кровать была небольшая, и время от времени они касались друга локтями, так что Бланди чувствовал, или ему только представлялось, что он чувствует тепло, исходящее от женского тела.

Он был весьма удивлен, когда услыхал от Мерси:

— А вы уверены, что вам хочется сидеть здесь?

Бланди заморгал, ничего не понимая.

— Вы вроде… ну, не знаю… Возможно, это депрессия. Или это после того, что вы увидали в больнице? Вы все время уходите от главного…

Он отрицательно покачал головой, затем, немного подумав, ответил:

— Да, немного… — А потом сказал уже откровенно: — Наверное, это место так действует на меня. Даже трудно сказать, как оно начинает походить на тюрьму уже через несколько недель. Конечно же, нам с Муррой повезло, что у нас есть наша работа. Всю зиму мы были очень заняты с «Зимней женой», так что много времени проводили в студии. Для съемки некоторых эпизодов мы даже наружу выходили, хотя особого веселья в этом тоже не было. Если вам надо выйти больше чем на несколько минут, следует одеваться по-настоящему тепло, надевать сапоги и перчатки с электроподогревом.

Мерси слушала его с огромным интересом.

— И что, это и вправду пользовалось таким интересом? Я имею в виду «Зимняя жена»? — Он пожал плечами. Какое-то время Мерси глядела на него, не говоря ни слова. Потом спросила: — Бланди, я никак не пойму. Вы, знаменитый драматург…

— Сценарист телесериалов, — поправил он ее.

— Все равно. И вы же работаете пастухом.

— Так ведь это мне нравится, — ответил он, не совсем понимая ее удивления. — После того, как вы проведете в этой толкотне столько зимних дней, одиночество — это просто замечательная штука. К тому же, за городом так красиво. Ночью видны все звезды, а днем — горы на горизонте. На это и вправду стоит поглядеть. Воздух чистый-чистый и спокойный; сейчас там уже появились цветы, и все вокруг напоено божественным ароматом…

Он прервал свою речь, совершенно обескураженный. Мерси чуть ли не смеялась:

— Больше всего это похоже на торговые переговоры, — сказала она.

— Торговые переговоры?

— Все это прозвучало так, будто вы уговариваете меня поехать с вами на пастбища.

— Ну а если это и так, — согласился он, касаясь ее руки. — Хотите?

— Я согласна, — просто сказала Мерси. — Но, в таком случае — а еще потому, что здесь-таки холодно — и уж если мы вместе собираемся ехать в эти благословенные места, то, по-моему, самое время, чтобы вы обняли меня.

Этой ночью Бланди спал в собственной постели рядом с мирно посапывающей Муррой. Если она даже и знала, что он сегодня переспал с Мерси МакДональд (а Бланди постоянно убеждал жену в том, что она всегда узнает об этом), то у нее все же достало такта смолчать об этом. Когда он вернулся, она не задавала никаких вопросов, ничего не критиковала, не пыталась затянуть его в постель. Мурра была образцовой зимней женой, рассеянно думал Бланди, погружаясь в сон. Только, к несчастью, сейчас была весна.

На следующее утро он поднялся очень рано, разбуженный грохотом прилетевшего шаттла, и сразу же направился на рынок.

Как он и ожидал, Петойн уже была там. Она лениво перебирала завалы поделок. Увидав Бланди, она положила на место вырезанную из пластмассы статуэтку, которую рассматривала перед его появлением. В ее лице было нечто, сказавшее Бланди, что Петойн, равно как и Мурра, уже знает, что он нашел себе новую любовницу.

Только в отличие от Мурры Петойн не стала притворяться. Совершенно враждебным тоном она отчеканила: