Избранное - Кира Алиевна Измайлова

кинжалы точно в цель, но, уверена, сумел бы ободрить единственным словом. А вернее того, не ободрить, а обозлить!

«Что за чудеса? Я – и вдруг злюсь?» – удивилась я.

Я не рассердилась, даже когда Лисса утопила в пруду мою любимую куклу. Жалко было игрушку до слез, это верно, но как можно злиться на кузину, если она совсем маленькая и не понимает, что творит? Спасибо, сама не утонула!

Делла быстро начала командовать мной так же, как родной сестрой, но мне казалось, что это правильно: она ведь старше. А еще матушка учила уступать гостям (то-то бы тетушка оскорбилась, узнав, что она с дочерьми – гостьи в отчем доме!), разрешать споры миром, как подобает благородной девушке…

Да, я обижалась, было дело, но не злилась, это уж точно. Кормилица всегда твердила, что кузины могут из меня веревки вить, потому что я слишком добрая и безответная. И дедушка говорил, что у меня совсем нет характера, в кого только уродилась? И отец, и мать могут постоять за себя, не говоря уж о тетушке, а я… Одна надежда – найти мне такого мужа, за которым я буду как за каменной стеной. Иначе ведь не проживу, отдам последнее обманщикам, а сама останусь нищей – придется побираться по добрым людям, а их поди отыщи в наше время…

«Похоже, я все-таки повзрослела, – мысленно сказала я дедушке. – Жаль, ты об этом не узнаешь. Может, ты бы мной гордился… Или, наоборот, захотел бы всыпать розог!»

Странно, что я думала именно о нем, а не о матушке, не о кормилице и тем более не об отце. Наверно, дело в том, что дедушка меньше всего наставлял меня в том, что должно делать, но больше всего упирал на то, чего я хочу от жизни и что представляю собой. Будучи ребенком, я этого не понимала и немного опасалась его, а теперь… Наверно, не все его уроки прошли даром.

Смешно ведь подумать: какая-то Тесса из Гаррата (мне больше нравилось именовать себя на старый лад) решила выступить против Врага! Не принцесса, не воительница, не чародейка, обычная девушка, которая…

С которой случилось чудо. Пускай страшное – чудеса вовсе не обязаны походить на розовые облака с леденцовыми звездами, – но все-таки… Жизнь уже не станет прежней. И я тоже.

Двери распахнулись, и я вступила в большой темный зал, освещенный, казалось, лишь факелами вдоль дорожки, по которой я шла.

– Гара-Тесса, первая дочь Гаррата, – возгласил кто-то, когда я остановилась – дальше была тьма.

Кругом вспыхнул свет, и я едва сдержалась, чтобы не закрыть глаза рукой. Ерунда, право слово. Грифон смотрел на солнце, не мигая, а это просто факелы!

Рядом со мной, в таких же кругах света, стояли две другие участницы – принцесса Карадин и Каса-Онна. Обе смотрели прямо перед собой, даже не взглянули на меня, когда я появилась, и я подумала – а видят ли они хоть что-нибудь вокруг?

Тень потянула меня за подол, и я покосилась налево: там кто-то был, и не один, судя по звукам.

«Помни о чародеях!» – сказала я себе. Вот что я вспомнила во время разговора с Иддой, но не успела сказать ей. Ина предупреждала еще в самом начале Испытания: чародеи должны будут определить, не таит ли какая-нибудь из девушек преступных замыслов, не использует ли колдовские амулеты…

Впрочем, принцесса и сама способна о себе позаботиться, а вот меня заботило, не сумеют ли обнаружить кинжал? И все остальное? Может быть, расчет Идды и строился на этом? Отвлечь внимание на меня, а самой постараться добраться до короля? Не хотелось так думать о ней, но что-то подсказывало мне: на пути к цели Идда способна и не на такое.

Теперешние чародеи, наверно, слабее, чем Инна-Ро, но все-таки следует их опасаться. Неизвестно, умеют ли они читать мысли, поэтому на всякий случай я решила думать исключительно о его величестве! Уж наверно, на этот раз воображение сослужит мне хорошую службу: я могу намечтать и церемонию бракосочетания (и непременно представить свадебное платье с предлинным шлейфом, который будут нести кузины), и корону на своей голове, и его величество, радующегося рождению первенца, и нашу долгую счастливую жизнь в любви и довольстве. Надеюсь, это именно то, чего ожидают от девушки моего возраста и положения…

Воцарилась тишина, неприятная, звенящая – такая получается, если до боли заткнуть уши пальцами.

– Гара-Тесса, – произнес вдруг незнакомый голос, – что ты скрываешь?

Казалось, тысячи взглядов обратились ко мне, но у меня не было ответа! Не могла же я рассказать о странных встречах в коридорах замка и уж тем более о спрятанном под юбкой кинжале…

Ледяная подвеска обожгла мне кожу головы, и я опомнилась. Нет, право, я ничего не знаю!

– Что ты скрываешь? – повторился вопрос.

Теперь уже Идда с Каса-Онной смотрели на меня. На лице второй читалось злорадство, а вот принцесса… Она явно рассчитывала на меня.

– Говори, не бойся, дитя, – пророкотал еще один голос. – Ты прячешь нечто зловредное, но зачем? По своей ли воле? Как оно попало к тебе?

Я облизнула сухие губы и произнесла:

– Я… не виновата!

– Конечно же, никто не признается в вине, – произнес первый голос с изрядной долей иронии, но на него шикнули.

– Ну же, говори!

– У меня… у меня есть одна вещь, – быстро сказала я. – И я вовсе не собиралась… Но я не знала, кому сказать… Не служанке же!

– Что за вещь?

Темнота словно сгустилась, сделалась ощутимо тяжелой, и я еле выговорила:

– Я покажу, только… отвернитесь, пожалуйста!

Кажется, они засмеялись, только мне было не до того: быстро приподняв подол, я отстегнула ножны и подняла их на вытянутой руке.

Смешки прекратились, тишина вновь сделалась звенящей, и мне почудилось, будто из нее ко мне потянулись руки… или лапы, почти такие же, как у Тени, ощупали оружие и отдернулись одна за другой, словно обжегшись. Я, однако, не чувствовала, чтобы кинжал нагрелся… Получается, Врага поблизости нет, а эти люди просто досматривают нас?

– Откуда это у тебя? – негромко спросил еще один голос.

Я вдохнула поглубже, выдохнула и ответила, глядя в темноту:

– Мне подарила его принцесса Карадин!

Казалось, Идду сейчас хватит удар, даже невероятное самообладание не спасало: глаза расширились, рот приоткрылся, словно она хотела закричать и уличить меня во лжи, но все-таки сдержалась чудовищным усилием воли.

– В самом деле? Зачем же?

– Она сказала, это могущественный оберег, – солгала я. В голове было пусто и звонко, в груди горело, и я говорила что придет на ум, потому что