Пограничная река. (Тетралогия) - Артем Каменистый

— Всем стоять! В воду не лезть! Все назад! Проверить селение! Там наверняка полно гадов попряталось!

Переправа через такую быструю реку дело хлопотное: требуется приложить немало усилий, чтобы уберечь порох от влаги. Эх, как же раньше все просто было, до появления этих дымных стрелялок…

Бойцы кинулись обшаривать селение. Макс, подскочив к Олегу, уточнил:

— Пожар тушить, или как?

— Не надо. Пусть все сгорает.

— А ночевать мы где будем? Под звездным небом?

— Ты всерьез мечтаешь спать в этих вонючих сараях, кишащих блохами?

— Ты прав — лучше уж на улице.

— Пошли пару групп хороших стрелков на эти отвалы — пусть контролируют подходы с юга.

— Какие отвалы?

— Вон те холмики. Это, похоже, отвалы древних работ горных.

— Ясно. Сейчас пошлю. И ты не оставайся на берегу один: недобитых много осталось. Мы, похоже, с полсотни накрошили, но убежало их гораздо больше.

— Не останусь. Беги давай.

В селении и на берегу осталось семьдесят два вражеских трупа. Не все они, разумеется, были убиты бойцами союзников — многие пали в междоусобной схватке. Некоторые, заработав картечь в спину, исчезли в бурных водах горной реки, несколько валялось в кустах на другом берегу. Неизвестно так же, сколько ушло смертельно раненых, сдыхающих сейчас где-то в зарослях. Но с учетом вчерашних и сегодняшних утренних потерь, враг был потрепан жутко — не меньше сотни воинов ушли в края хорошей охоты и сладкого мяса.

Сколько воинов осталось у Твнкилда? Этого Олег не мог знать, но зато об этом могут поведать его подданные — целых четыре раненых дикаря попали в плен. Их передали Муру, но при этом указали, что при допросе они не должны умереть — у Олега на них были свои планы. Так что пусть пытает без излишеств.

Оставив бойцов возводить лагерь возле захваченного селения, Олег с парой стрелков поспешил к отвалам: ему не терпелось побыстрее найти ртуть. Нудная война в этих тесных горах его достала: скорей бы отсюда свалить подальше. А находка ртути этот миг приблизит — выслушав список побед и достижений, Добрыня наверняка прикажет отсюда убираться.

Надоело — нечего здесь задерживаться.

Увы — следов ртути Олег не обнаружил. Отвалы не представляли интереса: глина, песок да щебень — явно убранные наносы. В ближайшем карьере понял, что добывали здесь вовсе не киноварь: забой был сложен белым мрамором — ни малейших следов ртутного оруденения не наблюдалось.

Понятно… Так вот для чего в древности нужна была столь капитальная дорога — по ней транспортировали мраморные блоки. Там, на востоке, в городах, они превращались в статуи и облицовочные плиты. Ему доводилось встречать в руинах местных городов скульптуры из этого красивого камня.

Плохо дело — возможно, добыча ртутной руды и впрямь ограничивалась несколькими мешками в год. Время от времени посылали ватагу рабочих наломать киновари. Найти такое место по следам дорог, отвалов или руин вспомогательных сооружений не получится.

Очень плохо — ртуть им нужна. Придется засылать смышленых ребят к восточникам и южанам — может у них удастся ее купить.

Впрочем, Олег не терял надежду — вернувшись назад, он послал своих рабочих заниматься опробованием. Держа в одной руке мушкет, а в другой промывочные лотки, они потянулись к реке — перемывать вывалы шурфов и закопушек, галечники на косах. Речка интересная — она собирает воду со всей долины. Множество ручьев несут в нее обломки пород со своих склонов. Кто знает, может и повезет. Хотя надежды немного: киноварь мягкий минерал и далеко от месторождения вода его не унесет — сотрется по дороге.

Но на поиске ртути свет клином не сошелся: Олег до вечера не присел. Занимался обустройством лагеря, выбором оптимальных мест для постов и многим другим. Ему даже пришлось лично выбирать свинью для украшения скромного солдатского ужина — хозяйственные бойцы нахватали с десяток этих животных. Весьма кстати: продовольствия с собой взяли немного — больше налегали на боеприпасы.

Ужин устроили уже в сумерках. Шестьдесят землян и ваксов расселись вокруг огромного костра, разведенного по центру круглого каменного укрепления. Этот костер был предназначен не для приготовления пищи — просто нет ничего приятнее, чем вкусно поесть у хорошего огня, отмечая победу. Свинину жарили на других — поменьше, устроенных за ограждением. Олег после долгих колебаний разрешил открыть три бочонка трофейного пива: у дикарей оно крепкое, но на такую толпу не хватит — не опьянеют. А вот нервы подлечатся — долгие переходы, и последующие бои сказывались на психике не лучшим образом.

Держа в одной руке толстый прутик с нанизанной узкой полосой прожаренного мяса, а в другой деревянную походную кружку, наполненную пивом, Олег, встав, как командующий произнес первый тост:

— Выпьем за наших друзей: Мура и его сильных воинов! Сегодня они потрудились на славу! Надеюсь, мы еще немало боев проведем плечом к плечу: мне с ними нравится!

Олег, разумеется, немного лукавил: сегодня победу одержали мушкеты в руках землян. От союзных ваксов толку было не слишком много. Но не стоит забывать про дипломатию: доброе слово любому приятно.

Мур поспешно перевел слова Олега для своего войска, не забыв при этом еще и про храбрость и удачливость своей армии пару слов от себя ввернуть. У ваксов, как ни странно, тоже принято было говорить тосты, и на перевод Мура они отреагировали по привычному бурно: вскинув кружки над головой, как бы отсалютовали Олегу. При этом троглодиты хором испустили столь дружный вопль, что в загоне проснулись свиньи, поддержав воинов испуганным визгом.

Вождь ваксов, выхлебав свою кружку, поспешил налить добавки: ему не терпелось поскорей произнести ответный тост:

— Друг Олег! Друг Максим! Все другие друзья! Вы сегодня храбро сражались! Вы наказали пожирателей кала: убили их воинов, сожгли их деревню, украли их скот. Я хочу выпить за вашу храбрость, за вашу удачу, за ваше оружие! Пусть у вас всегда будет много добычи! И пусть все ваши враги станут нищими!

Олег, вполуха случая речь дикаря, заинтересовался его новой боевой раскраской. Ваксы по своему обычаю перед боем разрисовывали лица рыжей охрой и толченым древесным углем. К этому люди давно привыкли — видели не раз. Но сегодня у Мура на лице было нечто новенькое: рисунок тот же, вот только нанесен ярко-красной краской. Ничего подобного видеть до сих пор не доводилось.

Хотя почему не доводилось? Воины, засевшие сегодня на скале, были разукрашены похоже. И в этом поселке у многих такие же ярко-красные рисунки были.