Сборник "Cambiare Podentes: Invocare" - Jordan Grant

Выражения их лиц заставили юношу задуматься. Слизеринцы и гриффиндорцы разглядывали его с одинаковой настороженностью. Словно они не знали, за что он взъелся на Боула, но подозревали, что следующей жертвой мог стать любой.

Гарри увидел, как Диана Стеббинс отдернулась, когда он прошел мимо. Увидел, как остальные ученики замирали и напрягались, почувствовав на себе его взгляд.

Было ясно, что поведение их преподавателя казалось им неразумным.

Нет... Он на самом деле вел себя неразумно.

И это после всех его переживаний о будущей карьере! Он так волновался, что ребята не станут уважать его, но задумывался ли он хоть раз, а заслуживают ли его действия уважения?

Чувствуя подступающую тошноту, Гарри попытался поднять голову. Думосбор не хотел отпускать его; Гарри пришлось приложить силы, чтобы вырваться. Он выпрямился и теперь стоял, тяжело дыша, уставившись на туманные завихрения в чаше.

Рон моментально оказался рядом с ним.

— Гарри, что с тобой?

— Все... — голос Гарри сорвался. Он попробовал еще раз: — Все в порядке.

— Ты... обнаружил что-нибудь полезное?

— Только то, что я ничем не лучше Снейпа.

Гарри на подгибающихся ногах подошел к креслу и рухнул в него.

— Это нелепо... — Гермиона изогнула бровь. — Снейп? Ты же сам постоянно заставляешь нас называть его Северусом.

— Северус, да. Конечно. Никак не отойду от воспоминаний. Я... короче, я кое о чем умолчал. Боул напоминает мне о... ну, о некоторых неприятных событиях. И нет, я не хочу об этом говорить. Просто мне он не нравится, и я бы с удовольствием вообще никогда его не видел, — Гарри вздохнул. — Сначала я его игнорировал, но Брайерсон мне весь мозг выел замечаниями, что я не всем ученикам помогаю.

— И ты стал помогать, — продолжила за него Гермиона. — А дальше?

Гарри не хотелось углубляться в тему. Он вообще сомневался, поверит ли Гермиона, что он мог быть таким... расчетливым в своих отношениях с Боулом. Взгляд со стороны сделал его предвзятость мучительно очевидной. Обвинения, которые Гарри предъявлял мальчику — о неаккуратном почерке, отсутствии уважения, тайных походах на кухню... все они были лишь предлогом.

Которого Гарри постоянно искал, чтобы иметь возможность унижать ребенка.

Он видел теперь, что неслучайно все это началось тогда, когда началось. Гарри не был настолько глуп, чтобы выражать свое недовольство, пока уроки вел Брайерсон. Но стоило профессору уехать, Гарри дал себе волю. Проявил пристрастность на полную катушку. Устроил себе веселье, мстя младшему Боулу за его брата. Гермиона наверняка знала какое-нибудь умное слово для обозначения такого поведения. Но Гарри не слишком хотелось услышать его.

В то же время ему нужно было, чтобы Гермиона поняла, что он натворил, если уж он не мог объяснить, почему сделал это.

Она и Рон. Оба. Они его друзья. Да, он не в состоянии рассказать о нападении. Это произошло с ним и только с ним, это не его поступок по отношению к кому-то еще.

Но ситуация с Боулом... она продемонстрировала, на что он способен.

Что касается предвзятости, он ничем не лучше Северуса. Он поддался тому же темному побуждению, той же жажде мести.

— Посмотри сама, — тихо произнес Гарри, кивая в сторону думосбора. — И ты, Рон. А потом... Боже. Я не знаю.

Гермиона посмотрела на него с сомнением.

— Воспоминания — это очень личная вещь. Ты уверен, что хочешь показать их нам?

Воспоминания — личная вещь. О, да. Именно этого ему сейчас и не хватало — напоминания, как он влез в тот раз в личное пространство Северуса. Напоминания — как будто он сам этого не знал — о том, что Золотой Мальчик совсем не так идеален, каким его рисуют в газетах. Ну, когда не называют сумасшедшим, конечно.

Хотя, если подумать, поведение Гарри в ситуации с Боулом явно опровергает наличие у него здравого рассудка.

— Да, я хочу, чтобы вы увидели, — Гарри все еще не чувствовал голода, но подумал, что если немного отвлечется, то будет легче пройти через все это. — Посмотрите с Роном вместе, ладно? А я пока перекушу.

Он подошел к столу Дамблдора и попросил бутерброд. Самый простой. Белый хлеб, немного сыра, чуть-чуть майонеза.

Бутерброд появился на тарелке, которая урчала при каждом прикосновении.

Гермиона казалась совершенно потрясенной, когда она выпрямилась над столом с думосбором. Рон выглядел еще хуже. Словно он слишком долго кружил на метле над стадионом.

— Черт возьми, дружище! Что за... Да это не ты! Никогда не думал, что у тебя есть...

— Что?

Рон посмотрел в сторону.

— Прости.

— У меня есть что?

— Не что, а кто. Злой брат-близнец. Ты... ты вел себя как...

— Да. Я же говорил, — сказал Гарри, откладывая недоеденный бутерброд. — Я всегда считал... ну, ты знаешь, что я никогда не был о себе слишком высокого мнения. Но мне всегда казалось, что я выше этого... выше того, чтобы обращаться с кем-то так же, как обращался со мной Северус... Очевидно, это не так.

Рон подбежал к нему и опустился на колени у его кресла.

— Не говори так. Это все заклинание, разве ты не понимаешь? То, чего мы боялись с самого начала. Помнишь — что Cambiare Podentes заставит вас со Снейпом обменяться телами? Мы тогда вообще ничего об этой штуке не знали. Вполне возможно, что что-то подобное и происходит. Не обмен телами, конечно, но ты впитал частицу его личности, и это не твоя вина, и...

— Жаль тебя разочаровывать, но это чушь собачья, — прервал друга Гарри. — Проще всего сказать, что заклинание изменило меня, но ведь это неправда. Там, в думосборе, это был я, Рон. Только я.

У Гермионы нашлось достаточно такта, чтобы не вдаваться в расспросы и не выяснять причины ненависти Гарри к Боулу. А может быть, она умела фокусироваться на том, что действительно важно. В этом ей не откажешь.

— А что сказал Северус?

Гарри попытался вспомнить. Из всего разговора с Северусом он вынес в основном воспоминания о собственном гневе. Праведном гневе — в конце концов, какое право имел Северус читать ему нотации?

— Ммм... большей частью он говорил о том, что мне нужно остановиться. Что он беспокоится обо мне. Но я не верил. Мне казалось, он бесился исключительно из-за потери баллов, — Гарри вздохнул. — А потом меня понесло, я даже обозвал его лицемером. Но он такой и есть! Он ведь делал со мной в точности то, что сейчас мне запрещает.

— Наверное, он осознал, что это было большой ошибкой, — Гермиона погладила Гарри по руке.

Гарри оттолкнул ее ладонь.

— О, ну да. Конечно. Он просто понимает, что это был стратегически неверный ход, с учетом того, что в будущем нас ждало Podentes. Заклинание-то работает, только если мы ладим. Никакая это для него не ошибка.

— В любом случае, я не считаю его лицемером, — сказала Гермиона, сделав шаг назад.

— Чего?

Гарри и Рон воскликнули это одновременно, возмущенные до крайности, и обменялись понимающими взглядами.

— Того, — передразнила Гермиона. — Это как... Гарри, вот представь спасательную шлюпку, в ней десять человек. Их корабль утонул. Шлюпка рассчитана на одиннадцать. Кто-то еще подплывает и его затаскивают внутрь, но после этого он сам больше никому не позволяет забраться к ним. Отталкивает их. Так вот, он не лицемер. Он должен поступать так, как в данный конкретный момент будет лучше для всех.

— Погоди, но этот парень ничего плохого не сделал, забравшись на шлюпку. А Северус сделал — он начал изводить меня с первого же дня!

Гермиона пожала плечами.

— Значит, это плохая аналогия. Я хочу только сказать, что Северус видит, как ты сам себе портишь жизнь. Не знаю, из-за чего ты так не любишь мальчика, но я точно знаю, что не хочу быть свидетелем того, как ты превращается в озлобленного старика. А исходя из увиденного в думосборе... — она содрогнулась.

— Понятно, — голос Гарри звучал глухо. Трудно было не понять, о чем она говорит — он своими глазами видел себя просто-таки... брызжущего ядом. — Но... меня коробит, что советы на этот счет мне дает Северус. Изо всех людей! В смысле, это ж какой наглостью нужно обладать, чтобы учить меня, что нехорошо придираться к ученикам!

— Я думаю, он понимает, что позволил себе озлобиться сверх меры, и не хочет, чтобы то же самое случилось с тобой.