Под несчастливой звездой - Анастасия Анфимова

Отчаявшись, девушка попробовала заснуть, но вернувшаяся боль во всем теле прогнала сон. Вместе с муками пришла ненависть к тому, по чьей вине она оказалась обречена на такие мучения. «Будь ты проклят, чужак! — беззвучно шевелились спекшиеся от жара губы. — Пусть поразит тебя проказа! Чтоб твоя душа никогда не попадет на Поля Блаженных, тело сгниет, а дух вечно блуждает по пескам, не находя покоя!» Какие только казни не призывала она на голову Алекса, какие пытки не рисовала в своем воспаленном сознании! Но вскоре сил не осталось даже на ненависть. Пленница лежала под одеялом, то закрывая, то вновь открывая глаза.

Небо за решеткой посерело, когда она услышала приближающиеся шаги. Вошел Якуануб с корзиной и, взглянув на неё, растянул губы в робкой улыбке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Плохо, — прошептала Анукрис.

Помощник повелителя потрогал её лоб, чуть сжал запястье, озабочено нахмурился.

— Я принес тебе молоко и свежий хлеб.

— Мне ничего не нужно, — чуть слышно возразила девушка.

— Ты должна пересилить себя и есть, — настаивал Якуануб. — Иначе умрешь.

— Меня все равно скоро убьют, — пробормотала она, закрывая глаза. Вдруг Анукрис почувствовала на щеке чье-то дыхание. Старательно выговаривая либрийские слова, помощник Повелителя смерти сказал:

— Если повезет, это случится не скоро.

Она приподнялась на локте, посмотрела в усталые, словно присыпанные пеплом глаза и взяла чашку с молоком, в котором плавали размокшие кусочки белого хлеба.

Забирая посуду, мужчина строго напомнил:

— Не забывай, что я тебе вчера говорил!

Анукрис хорошо запомнила его слова. Когда тонкие, длинные пальцы Повелителя смерти ощупывали избитое тело, девушка то и дело вскрикивала от боли, даже если она казалась вполне терпимой.

Потом старик долго разглядывал стакан с мочой, щуря глаза и принюхиваясь.

— Сделай, как я тебя учил, — приказал он Якуанубу. — Вечером доложишь.

Тот рухнул на колени и принял сосуд.

— Слушаюсь, Повелитель.

Закончив осмотр, старик сполоснул руки в серебряном тазике, который держал Страж покоев.

— Мне нужно здоровое мясо! Разве Убисту не говорил этим придуркам?!

Поскольку Повелитель не обращался ни к кому конкретно, все присутствующие промолчали.

— Ты закончил вычисления? — обернулся старик к помощнику.

— Да, Повелитель, звезды говорят, что следующий благоприятный срок наступит через тридцать два дня.

— Что-то очень долго, — пробормотал старик, качая лысой головой. — Принесешь расчеты, я сам проверю.

— Да, Повелитель.

— Смертельных повреждений внутренних органов, кажется, нет, — он свел вместе седые, кустистые брови. — Если так, я смогу её вылечить.

— Вы все можете, Повелитель! — раболепно сказал Якуануб, целуя край странного одеяния своего грозного владыки.

— Не все, — поправил его довольный старик. — Но очень многое. Я придумал новое лекарство…

— Ваша мудрость безгранична, Повелитель!

— Молчи!

Помощник робко втянул голову в плечи.

— Будешь давать его каждое утро.

— Выполню, Повелитель.

— Не забывай записывать все изменения в самочувствии этого мяса.

— Твоя воля священна, Повелитель.

— Пойдем, я научу тебя, что делать.

Оставшись одна, Анукрис скоро впала в беспамятство. Визит страшного старика окончательно подорвал душевные силы девушки. Четыре дня пленница находилась между жизнью и смертью. Как потом рассказал Якуануб, в бреду она металась по лежанке, то и дело падая на пол. Кричала, посылая проклятия то червям, то какому-то Алексу.

Но боги не позволили ей уйти на Поля Блаженных, не испытав всех мук, которые они приготовили для бывшей служанки Тусета.

Очнувшись, девушка увидела помощника Повелителя смерти. Опираясь грудью о табурет, тот стоял на коленях, сцепив руки, и медленно раскачивался, беззвучно шевеля губами. Мучила страшная жажда. Анукрис хотела окликнуть его, но сил не хватало даже на это.

Однако мужчина видимо ощутил её взгляд, обернулся. Опухшие, покрасневшие от слез и бессонницы глаза вспыхнули такой радостью, что девушке стало как-то не по себе.

Вскочив, Якуануб едва не опрокинул табурет, поймал его, плеснул руками, вытащил из нашитой на куртке заплаты платок и громко высморкался. Все это выглядело так смешно, что пленница не удержалась от слабой улыбки.

Помощник Повелителя смерти поднес к потрескавшимся губам чашку, в которой оказалось вино пополам с медом. Было очень вкусно. Девушка облизнулась. Лекарь-тюремщик озабоченно потрогал ей лоб, заглянул в глаза, пощупал запястье.

— Какое счастье, что ты пришла в себя! — проговорил он срывающимся голосом.

Пробежав по жилам, целебный напиток придал ей силы. Анукрис оскалила зубы в подобии улыбки.

— Переживаешь, что Повелитель не сможет меня убить?

— Нет! — Якуануб решительно затряс пухлыми щеками, наклонился к её лицу и, понизив голос, сказал:

— Я обратился к богам! Первый раз за все время, что здесь живу.

— Они тебе ответили? — встрепенулась девушка.

— Да! — ликующе прошептал мужчина. — Я загадал, что если ты сейчас умрешь, то я останусь здесь до конца своих дней, а если вы выздоровеешь, значит, мы выберемся отсюда!

— Как?! — встрепенулась Анукрис.

— Не знаю, — зажмурился Якуануб. — Я никогда об этом не думал. Но теперь буду!

Он заботливо поправил на ней одеяло.

— Поправляйся. Не знаю, как объяснить, но чувствую, что мое освобождение как-то связано с тобой.

Помощник Повелителя смерти ухаживал за ней с неожиданной нежностью и заботой. Ослабевшая девушка даже жевала и то с трудом, и тюремщику-лекарю приходилось помогать ей в самых личных делах. Когда понадобилось делать это в первый раз, то Анукрис сильно смущалась своей беспомощности, заметив это, Якуануб горько усмехнулся.

— Тебе не нужно стесняться. Меня оскопили еще в детстве. Здесь вообще нет мужчин. Кроме Повелителя… и Убисту.

Почтил её своим появлением и сам Повелитель. Вновь тонкие холодные пальцы бесцеремонно лазили по всему телу.

— Удивительно живучее мясо! — проговорил страшный старик, вытирая руки. — Думаю, она подойдет для моего опыта.

— Ваши зоркие глаза видят дальше простых смертных! — восторженно произнес коленопреклоненный помощник.

— А ты ошибся! — нахмурился старик, швырнув полотенце Стражу покоев. Трехпалый великан ловко поймал его и повесил на руку.

— Готов понести любую кару, о Повелитель! — Якуануб распростерся ниц, целуя край одеяния владыки. — Позволь лишь узнать, в чем моя вина?