Точка зрения Всеведущего читателя. Том 4 - Sing-Shong
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Этот Ким Докча был тем "Ким Докча", которого они помнили.]
Ким Докча, который вместе со всеми пережил станцию Гумхо, Чунгмуро, Кванхвамун, Демонический Мир, Олимп, Путешествие на Запад, и даже Последнюю Стену, был прямо перед ней. Он помнил название меча Джун Хивон, а также травму Ли Хюнсунга. Он помнил обещание, которое дал своим товарищам.
Так что, технически говоря, это был "Ким Докча", которого они любили, и которого она хотела защитить.
Можно было бы задаться вопросом, нормально ли так удобно разделять человека, но эта проблема не была связана с "Аватаром". С самого начала смысл симпатии к кому-то заключался в том, что вам нравились определенные части этого человека.
Кровь, окрасившая рану Ким Докча, издала звук "Па-сусу" и испарилась в дым.
Разрушающиеся Истории блуждали в воздухе, прежде чем рассеяться за окнами и взмыть в небо. Джун Хивон не знала, куда направляются эти Истории. Может быть, они исчезли навсегда, а может быть, вернулись к другому Ким Докча.
[Ким Докча, который помнил "Пути Выживания", который всегда любил эту единственную историю.]
Джун Хивон ничего не знала о таком Ким Докча.
Никто не может любить то, о чем он мало знает.
— Хюнсунг-сси.
— Да?
— Если бы Докча-сси был на нашем месте, что бы он сделал?
Ли Хюнсунг долго не отвечал.
*
[Больничная палата, 13:31]
Словно навестить его уже приходило большое количество людей, на столе в больничной палате было аккуратно разложено множество цветов и подарков. Это были подарки, приготовленные к тому моменту, когда Ким Докча наконец проснется.
Чан Хаен немного повозилась с лепестком цветка, а затем медленно направилась к Ким Докча.
— Ты тот самый Ким Докча, которого я помню, верно? Ким Докча, который спас меня в Демоническом Мире.
Часы, расположенные рядом с его головой, тикали.
Человек, который заставил застывшее время 73-го Демонического Мира снова двигаться вперед.
Человек, который заставил ее, отчаявшуюся перед стеной потенциала, снова двигаться вперед.
Демонический Король Спасения.
— На самом деле, я тогда не хотела возвращаться на Землю. – Чан Хаен горько улыбнулась и заговорила. – Видишь ли, у меня не было никаких хороших воспоминаний об этом месте.
Она была путешественницей по измерениям.
Как и в случае с большинством путешественников по измерениям, сам процесс был неопределенным. Однажды, когда Чан Хаен, как всегда, работала сверхурочно глубокой ночью, она потеряла сознание, почувствовав внезапную острую боль в сердце. В тот момент, когда у нее перехватило дыхание, она подумала: "Я жила слишком тяжело", и, если будет следующая жизнь, она мысленно поклялась, что "никогда больше не будет много работать". А когда она открыла глаза, то оказалась в Демоническом Мире.
Чан Хаен наблюдала за жителями Комплекса, спешащими куда-то, чтобы пообедать, и пробормотала.
— В итоге из-за тебя я снова стала много работать.
*
[Больничная палата, 18:24]
— Бросай. Теперь моя очередь.
Вместе со словами Ли Гильюнга Шин Юсунг подбросила вверх монету в 100 Вон. Она развернулась в воздухе и приземлилась обратно на тыльную сторону ее ладони. Это был орел.
— Сколько раз мы подбрасывали эту штуку? – спросил Ли Гильюнг.
— 99.
— Значит, 49 против 50.
Ли Гильюнг вытер руки и встал со своего места, побудив Ли Джие, стражем сидящую на кровати, спросить.
— Ребята, вы все еще заключаете это пари? Это пари о том, что Докча аджосси все еще жив, если это орел или что-то в этом роде?
— О чем ты говоришь? Аджосси жив прямо здесь, не так ли?
— Хорошо, так какое пари на этот раз?
Дети не ответили. Ли Джие нахмурилась.
— Вы двое, вы действительно верите в то утверждение?
— Что ты имеешь в виду?
— Та история о существовании другого Докча аджосси, о котором мы не знаем. О том, что он не вышел из поезда метро....
Двое детей снова не ответили. Ли Джие, ошеломленно глядя на Ким Докча, внезапно вскочила со своего места и указала на него.
— Этот аджосси – тот Докча аджосси, которого я знаю, ясно?
— ….
— Он тот аджосси, который спас нас с вами, поняли?
— Мы знаем.
— Думаете, это все?
Ли Джие продолжала рассказывать о том, почему этот Докча был настоящим.
Но, как ни странно, она чувствовала, что Ким Докча отдаляется от нее еще дальше по мере продолжения ее аргументов.
— И, и еще....
Ли Джие крепко сжала бледную руку Ким Докча.
Это просто не казалось ей реальным. Она едва успела повзрослеть вместе с обладателем этой руки. Она узнала о потере кого-то дорогого, и научилась ценностям, которые должна была защищать. И ей каким-то образом удалось снова начать дышать в этом беспорядочном мире.
Ким Докча тоже, должно быть, научился всему этому у кого-то другого.
Шин Юсунг пробормотала.
— ...У аджосси, должно быть, тоже было детство.
Основополагающей Историей для "Демонического Короля Спасения" в «Звездном Потоке» была «Король Мира Без Королей». Однако это было начало "Демонического Короля Спасения", а не Ким Докча.
[Скорее всего, человеческое начало Ким Докча было не таким грандиозным.]
Чтобы существовать под именем Ким Докча, какие истории пришлось пережить Ким Докча?
— Онни, – снова спросила Шин Юсунг.
— Что теперь?
— Ты собираешься идти завтра?
— Мы же договорились не делать этого, разве нет?
— Но ты все равно пойдешь, верно?
— Нет, не пойду. Я не хочу снова возвращаться к сценариям.
Ли Джие посмотрела сверху на головы детей, которые стали выше, даже прежде, чем она осознала это.
Они были детьми, о которых ей все еще нужно было заботиться.
Шин Юсунг и Ли Гильюнг молча смотрели на нее, прежде чем девушка протянула руку.
— Нуна, ты хочешь попробовать? – спросил Ли Гильюнг.
Ли Джие молча посмотрела на монету, которую держала руке. Затем медленно подбросила ее в воздух. Монета развернулась, и ладонь Ли Джие снова схватила ее. Однако она не смогла разжать руку.
— Онни?
Ощущение монеты, зажатой в ее руке; Ли Джие не могла сказать, орел это был или решка, но, без сомнения, монета существовала.
— Ты в порядке?
Ли Джие очень долго ощущала текстуру монеты в своей руке.
Хан Союнг объяснила план в ясных и кратких словах.
Во-первых, чтобы спасти Ким Докча, им нужно пересечь «Последнюю Стену».
Во-вторых, чтобы пересечь «Последнюю Стену», им нужно в общей сложности пять «фрагментов».
В-третьих, единственным оставшимся фрагментом на этой
