Миллионер: Исповедь первого капиталиста новой России - Артём Тарасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот наступил день открытия нашего бюро в преобразованной мастерской по ремонту стиральных машин «Мосгорремэлектробытприбора», которую вымыли, слегка побелили и украсили вывеской «Кооператив „Прогресс“». В восемь утра все были на местах. Нам казалось, что число желающих вряд ли превысит человек двадцать, а их оказалось в первый же день около восьмисот!
Среди первых посетителей были самые разные люди: от старых дев до подростков, от профессоров философии до сексуальных маньяков с ярко выраженными наклонностями. Мы срочно созвонились со всеми друзьями, кто был способен примчаться в мастерскую и нам помогать. Однако к концу рабочего дня мы смогли принять только человек триста, остальные ушли разочарованные. Регистрация в бюро стоила двадцать пять рублей с человека.
Когда Малжабов подсчитал дневную выручку, мы были поражены: больше семи тысяч рублей за день! Таких денег никто из нас, кроме председателя, никогда в жизни не видел.
Поскольку терять клиентов нам показалось неразумным, ночью мы придумали «брачный конвейер». Со следующего дня посетителей встречали у входа и сразу провожали к кассе, рассказывая по дороге, что после уплаты аванса ими займутся профессионалы и успех будет практически гарантирован.
Потом им давали анкеты и объясняли, что заполнять их надо дома, не спеша. А когда мы получим присланную по почте анкету, то сразу вышлем клиенту приглашение для личной встречи и беседы со специалистами.
Чтобы не терять времени, мы просто ставили штамп «оплачено» на бланке квитанции с копиркой. И выстроившаяся в контору очередь двигалась, как при посещении Мавзолея, практически без задержки!
Судя по потоку наших клиентов, все проблемы общества словно сосредоточились только в неустроенности личной жизни. Народ прибывал и прибывал, и на второй день нам реально удалось обслужить больше тысячи посетителей.
Как люди отдавали двадцать пять рублей за бумажку со штампом «оплачено», остается для меня загадкой до сих пор. Ведь для многих это была сумма, составлявшая больше 20 процентов от их месячного заработка! Но это были наши, советские люди, будущие клиенты финансовых пирамид.
Малжабов тут же взял на должности личных секретарей председателя кооператива «Прогресс» двух очень симпатичных девушек, установив им умопомрачительные оклады – по тысяче рублей в месяц. Также был взят телохранитель, который стал носить следом за Малжабовым его толстый портфель с деньгами и бумагами.
На четвертый день работы наша выручка составляла около пятидесяти тысяч рублей – и председатель назначил собрание кооператива. Перед самым собранием я заглянул к нему в кабинет, наскоро переделанный из бывшего склада готовой продукции, где Малжабов все еще принимал какого-то претендента на работу. Он холодно ответил, что занят и просит немедленно закрыть дверь с другой стороны.
Как только посетитель удалился, секретарша пригласила меня войти. Я не узнал Малжабова – казалось, он стал выше своих метра пятидесяти с кепкой как минимум в полтора раза. Лицо его было красным, маленькие злые глаза горели…
– Какое право ты имеешь прерывать мою беседу и заходить без вызова в кабинет? – набросился он на меня. – Ты понимаешь, что этим подрываешь мой авторитет в глазах незнакомых людей и простых сотрудников кооператива?
– Ты что, обалдел? Мы же друзья, мы вместе делаем одно дело…
– Здесь я начальник! Я создал этот кооператив и пригласил тебя в нем работать. Если что-то не устраивает, можешь уходить, нужды большой нет. А все вопросы задашь после собрания. Иди и скажи, что я выйду к людям через пять минут!
Тут уж обалдел я. Такого преображения личности я в своей жизни не видел никогда. Примерно в том же духе Малжабов повел себя на собрании. Он говорил о дисциплине на работе, об особых маршрутах движения по двум комнатам, о недопустимости посторонних разговоров, в том числе по служебному телефону, о должном уважении к председателю, которого, увы, не хватает в нашем коллективе.
* * *Диагноз моего приятеля-врача был однозначен: мания величия! Обсуждая с ним ночью сложившуюся ситуацию, мы решили, что бросать начатое дело жаль, а значит, председателя придется терпеть. Вспомнили упоминание о психе на эту должность, и врач решил такого кандидата срочно подобрать, чтобы заменить Малжабова. Но теперь былая идея казалась нереальной. Может, потом удастся легально переизбрать его на общем собрании кооператива? Врач предсказывал всеобщее восстание против Малжабова в самое ближайшее время. Он проконсультировал меня, как нужно вести себя с пациентами, страдающими такой болезнью, и мы разошлись.
Слух о кооперативе «Прогресс» продолжал распространяться по Москве и даже достиг провинции: у нас появились визитеры, специально приехавшие за сотни километров.
Среди посетителей были очень интересные люди. Мне запомнился молодой мужчина, похожий на Клинта Иствуда, только красивей. Он объяснил, что работает в Канаде, находясь в загранкомандировке, и посещает Советский Союз крайне редко. Ему не хватает времени подыскать невесту. А жениться нужно как можно быстрее, иначе его могут отозвать из заграничной командировки. Ведь по негласным советским законам в загранкомандировках могли работать только женатые мужчины и незамужние женщины.
Он предложил заплатить валютой, но я тогда даже не представлял, зачем она вообще может нам понадобиться, и вместо долларов попросил обычную плату – двадцать пять рублей.
Вскоре появилась очень колоритная дама с двадцатилетней красавицей дочерью, которая ужасно стеснялась. Зато мама вела себя прямолинейно. Судя по количеству золотых колец на толстых, сосисочнообразных пальцах рук, она работала директором крупного областного продмага.
– Какие двадцать пять рублей! – сразу возмутилась эта дама. – Вы же понимаете, моей дочери нужно остаться в Москве после института. Сколько бы это ни стоило… Нам требуется муж с квартирой, которую он нам оставит сразу после развода. Так что, пожалуйста, обслужите по первому классу!
– А в Канаде квартира не нужна? – поинтересовался я.
Дама не поняла, что я спрашивал вполне серьезно, и восприняла это как прямой намек. Она расстегнула сумочку и выложила на стол толстый пакет с деньгами.
Мне стало еще более неудобно, чем ее дочери. В смущении я толкал пакет в ее сторону, а она настойчиво пихала его обратно… Наконец я сказал:
– Хорошо, внесите деньги в кассу, мы их используем в кооперативе. Раз вы хотите платить больше, это не возбраняется!
– А, – сказала мамаша, – общий котел! Знакомая система.
Так я заработал для кооператива сразу пятьсот рублей, одним ударом.