Цвет страсти – алый - Черил Холт

Они не давали друг другу никаких обещаний, и он, во всяком случае, ясно сказал, что не собирается жениться на ней, когда она потребовала, чтобы он сообщил о своих намерениях. Хотя и весьма грубо. А теперь она вела себя так, словно он дурно использовал ее, словно лгал ей.

Чего хочет эта чертова женщина? Чего она ожидает?

Он не был – и никогда не будет – верным и преданным, а она заставляла его вертеться, и он был так смущен, что у него постоянно кружилась голова.

– Сколько времени вы были помолвлены? – задал он пробный вопрос.

– С тех пор, как мы были еще детьми, – ответил Барнетт.

– Правда? – Новость была такой тревожной, что он пожалел, что услышал ее. Его интересовали причины, заставившие Эмили броситься в столицу, но он не расспрашивал ее об этом. Обнаружить, что она была помолвлена, что ее женихом был этот надутый болван!

Он подошел к серванту и налил себе чистого виски, но не предложил его Барнетту. Довольно того, что он пригласил этого мужлана в библиотеку, дальше этого его любезность не простиралась.

– Помолвка стала официальной после смерти ее отца, – пояснил гость.

– Понятно.

– Мы планировали свадьбу спустя несколько месяцев.

– Планировали?

Майкл изучал Барнетта, и гость ему не нравился. Помпезный шут – и граф попытался представить Эмили его женой, но картина не вырисовывалась. Барнетт был гораздо старше девушки – лет на пятнадцать – двадцать, – тучный, лысеющий мужчина с грубым лицом, гнилыми зубами и глазами-бусинками. Он также не отличался чистотой.

– Зачем вы приехали сюда? – спросил Майкл. – Чего именно вы хотите от меня? Мисс Барнетт служит у меня, но у нас чисто деловые отношения, я редко вижусь с ней. И я не могу понять, почему вы беспокоите меня вашими семейными проблемами.

Барнетт надулся.

– Вы позволите мне говорить с вами как мужчина с мужчиной?

– Разумеется, – резко ответил граф. – Я не потерпел бы ничего другого.

– Эмили очень независима.

Лицо Майкла ничего не выразило, но в душе он согласился: Эмили отличалась излишней независимостью. Слишком любила командовать. Была слишком упряма. Отношения с ней были его бесконечной головной болью, постоянно напоминающей, почему он предпочитал трезвую мужскую компанию.

– Независима?

– У нее в голове слишком много модных, современных идей, – заявил Барнетт, – идей, которые я не разделяю.

– Например?

– Она считает, что для молодой женщины прилично работать, и она всегда хотела сама зарабатывать себе на жизнь. Вы можете представить хорошо воспитанную девушку, стремящуюся к этому?

Майкл не мог, но он пожал плечами:

– Возможно, она не так-то уж и стремилась к этому союзу?

– Очень даже стремилась, – опроверг слова графа Барнетт. – Особенно после того, как я познакомил ее с интимной стороной брака.

Барнетт подмигнул, и в животе у Майкла что-то перевернулось. Он что, проявил себя таким, каким казался? Барнетт намекал на то, что он и Эмили состояли в любовной связи?

Во время их встреч она казалась такой невинной, но мог ли он быть уверен? Считая ее девственницей, он ни разу не дошел до конечной точки в их отношениях.

Он ошибался? Неужели она развлекалась с этим болваном, этим претенциозным ослом?

Возможность этой связи разожгла в нем гнев, хотя он и сам не мог понять, почему это предположение так огорчило его. Она была всего-навсего одной из многих женщин, которые прошли через его жалкую жизнь, но ввиду того, что он был так распален, граф задумался: не испытывал ли он к ней более глубокие чувства, чем готов был сам себе признаться?

Могло ли это случиться? Был ли он влюблен?

От этой нелепой мысли он чуть было не рассмеялся. Словно он позволит себе влюбиться! Как нелепо! Как смешно!

Справившись со своими чувствами, он глубоко вздохнул.

– Если она пребывала в таком восторге, почему она уехала в Лондон?

– Она умоляла меня позволить ей развлечься немного, совершить путешествие в большой город. Я – щедрый человек. Как я мог отказать ей?

– Действительно, как?

Майкл весь кипел. Знал ли Барнетт о нужде, в какой пребывала Эмили, пока искала работу? Понимал ли он, какой опасности она подвергалась? Барнетт был откровенный дурак.

– Но я потакал ей достаточно долго, – продолжал Барнетт, – сейчас ей пора вернуться домой.

– И вы говорите мне об этом поэтому?..

– Сомневаюсь, что она согласится бросить свою работу. – Он хохотнул. – В этом она ни за что не уступит.

– Вы просите меня уволить ее?

– Ну… да.

– На каком основании?

– Вам они нужны?

Майкл в гневе сжал край столешницы, так что побелели костяшки пальцев, чтобы не сорваться с места и не оттузить Барнетта. Гость строил закулисные планы, так чтобы Эмили потеряла свое место. Вот мошенник! Что за презренная свинья!

– Я справедливый человек, – указал Майкл. – Она прекрасно справляется со своими обязанностями, и у меня нет причины расставаться с ней.

– Тогда, полагаю, я могу сослаться на наши личные отношения, что позволит вам поразмышлять о том, достойна ли она заниматься с детьми. Я – джентльмен и ненавижу сплетни.

Майкл поднялся так быстро, что уронил стул, и вызвал Фитча, который тут же появился, что вовсе не удивило хозяина, привыкшего к тому, что Фитч подслушивает под дверью.

– Слушаю, лорд Уинчестер.

– Мисс Барнетт дома?

– Она в детской, сэр.

– Приведи ее, понял? Передай ей, что я должен немедленно увидеться с ней. – Он наклонился ближе к дворецкому и прошептал: – Не принимай «нет» за ответ, если она откажется. – Фитч побледнел от такой возможности. – Сообщи ей, что это приказ, а не просьба.

Майкл вернулся к столу, молясь про себя, чтобы она пришла без лишнего шума и суеты, но он не был уверен, что она подчинится его приказу. Вероятнее всего, она была так же сердита, как и он сам, но он не намерен был терпеть какие-либо глупости с ее стороны. Во всяком случае, в присутствии Реджиналда Барнетта.

Майкл пристально рассматривал гостя, не в состоянии скрыть свое отвращение.

– Я не выставлю мисс Барнетт.

– Тогда почему вы послали за ней?

– Если она захочет уехать вместе с вами – это ее дело, но я не буду принуждать ее к этому.

Майклу не терпелось увидеть реакцию девушки на присутствие кузена, оценить выражение ее лица при их встрече. Но он не мог предсказать, как поступит в том случае, если она обрадуется и согласится отправиться с Барнеттом домой.

Он не мог позволить Эмили совершить такой ужасный шаг, но каковы были его собственные шансы? Ему нечем было удержать ее, он даже не был уверен, что она считала его своим другом. Если он попытается вмешаться, возможно, она пошлет его куда подальше.