Плюсик в Чарму (СИ) - Юраш Кристина

Я уже прикинула размеры моей зарплаты, чтобы оплатить скромные похороны великана. Потом расстроилась и прикинула размеры лоджии, где труп впечатляющих размеров перезимует вместе с мешком картошки. Возможно даже на мешке.

 Готова заботливо накрыть его одеялом. И матом тех, кто придумал дурацкие законы.

Проволока поползла в недра унитаза. Еще немного и мне понадобится магический юрист.

При мысли о посильной юридической помощи мои щеки слегка порозовели. Я прямо почувствовала, как меня вспомнили незлым тихим словом. У магов это называется заклинание.

Есть люди, которые злоупотребляют опасными веществами, алкоголем и так далее. Я злоупотребляю терпением. Это намного опасней.

- Тэкс, - пробасил великан, надевая перчатку и погружая руку в самые недра моей салатницы. – Пора бы прочистить трубы… Подайте мне в коридоре сумку. Пожалуйста.

Прямо в лицо ему брызнула струя. Я успела отскочить, брезгливо вздрогнуть и скривиться.

- Говно китайское. Выбросьте! – произнес сантехник. – Я вам могу хорошую фирму посоветовать!

- Эм… Ум… Им… - слышалось из унитаза, в который просовывалась ручища.

- Я бы у вас еще под ванной проверил. Воду пока я перекрыл. Где-то засор и течь, - мрачно произнес великан, вытаскивая руку из унитаза.

Под ванной слышалось чавканье. Надеюсь, что он поверит в легенду о котике с ихтиозом!

У меня внезапно зазвонил телефон. Я даже слегка обалдела от неожиданности. За эти дни я так привыкла к фейфону. А тут обычный звонок!

Звонило издательство. Сроки горят, книга дописана до половины.

Я соглашалась с претензиями к эротическим сценам. Мой любвеобильный ректор был уже вял и ленив. Если раньше он приходил в состояние боевой готовности при виде симпатичной студентки в мини-юбки, то сейчас его не могла бы расшевелить даже Мисс Магия.

Если раньше он показывал такие чудеса интимной изобретательности, то сейчас перешел на унылый стандарт.

Мне уже начинало казаться, что он поднимал мученические глаза: «Что? Надо? Ну ладно. Раздевайся!». По количеству виденных женщин, обнаженных снизу, он переплюнул старого махрового гинеколога.

Он стал любить студенток так, словно это его работа. Если раньше коротенькая юбочка была вызовом. То сейчас это вызов родителей в Академию.

Сдулся ректор на шестой книге. В седьмой уже пахло импотенцией. И доктором, который карандашом приподнимает вялого пациента и тревожно цокает языком.

К концу серии я была уверена, что на пенсию они уйдут отдельно. Ректор и его главный наружный орган.  И последней сценой будут торжественные похороны «боевого» товарища, ветерана мини-юбочек в красивой коробочке. Обязательно под крючковатым деревцем. На фоне закатного неба.

С обложки последней книги на меня смотрели уставшие глаза Филиуса.  Просто мой любвеобильный ректор менял Академии, как перчатки. И в каждой брал новую внешность и новое имя.

Я терпеливо выслушивала напоминание о сроках. И о том, что забыла скинуть главу для редактуры.

- Да-да, - соглашалась я, принимая вид покаянный и слегка придурковатый. – Сейчас скину. Да, на почту!

Когда я вернулась к унитазу, сантехник уже собирался. И тут послышался знакомый жалобный голос.

- Я видел такое! Такое! – орал унитаз. – Он в меня сходил!

- Не обращайте внимания. Это унитаз с приколом для гостей, - улыбалась я, вежливо выпроваживая мужика за двери. – Знаете, там такая есть кнопочка. Вы ее, видимо, случайно нажали. И вот он заиграл.

Из угла ванной выползла любопытная Блу. Ей тоже было интересно, что происходит.

- Все, до свидания! – вежливо махала я, захлопывая двери и стекая по ним.

- Я … никогда такого не видел… Мне нужна помощь… Мне нужно это с кем-то обсудить…, - дрожащим голоском выдал журчащий нервотреп. – Мало того, что он седельце не поднял! Так еще и… Ой, я как вспомню! Поговори со мной!!!

Я сделала вид, что сдохла. Слив себе на руки из бутылки, я кое- как скатала маску и упала на кровать.

Только я собиралась вздремнуть, как вдруг послышалась песня.

- Отсидела я по малолетке, я в цветочке отсидела за разбой! – лихо пел женский хрипловатый голос. – А конвой сидел на старой ветке! На листе качая головой! Провернула дельце неудачно!  Руки у меня  теперь в пыльце! Шелкопряд пошил мне срок без сдачи!  На «зеленке» в старом деревце!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я встала, запахивая халат. И направилась в сторону ванной.

- На крыле набью татуировку! Нарисую солнце и листок! Пусть все знают то, что я воровка! И в цветке мотала долгий срок! Ик! Ой! – слышалась песня из ванной.

Свет включился внезапно. Даже для меня. Глаза щурились на фею. Она сидела на корточках и вздыхала.

- Ты когда-нибудь сидела в цветке? А? – спросила меня фея мрачным голосом. – Справа лепесток, слева лепесток. Небо в веточку, друзья в полосочку.

- П-п-почему в полосочку? – спросила я, глядя на фею.

- Ты что? Ос никогда не видела? – нетрезвым голосом спросила фея.

- А почему небо в веточку? – поинтересовалась я, глядя на экзистенциальный кризис.

- Потому что под деревом, - вздохнула фея. – Главное, переводят тебя в новый цветок, ты сразу смотри, кто возле пестика спит. С такими, как говорится, пыльцы не соберешь.

- Я немного не поняла,- прокашлялась я, привыкая к свету.

- Да что тут понимать! Все просто! На мне восемнадцать мокрух! – подняла глаза фея. И икнула.

- Эм, - я не знала, как на это реагировать.

- Вообще их было двадцать, но две так и не доказали! Восемнадцать сорванных цветов. Да у меня руки по локоть в пыльце! – икнула фея, разговаривая сама с собой. – Ничего. Двадцать лет в фейфоне отмотала. Еще столько же осталось!

- П-п-погоди-ка! – сглотнула я. – Получается, что вы – не рабы?

- Если хорошие отзывы получу, то смогу подать на амнистию. Но вряд ли скосят срок. Все-таки восемнадцать мокрух! – икнула фея, раскрывая крылья.  – Видала?

- Что? – присмотрелась я к красивому узору на крыльях.

- У фей крылья без рисунка. А это все мои татуировки! Я первую себе еще по малолетке набила! Когда в бутоне сидела! Чуть мокруху не пришили. Цветок сломала. Но вроде выжил! – усмехнулась фея, собирая крылья за спиной. – Листики по количеству лет, которые дали. Цветы – по количеству цветов, которые я сменила.

Я спрятала лицо в руках. Мне только феи – заключенной не хватало!

- А новая модель фейфона? – спросила я, вспоминая вежливых красавиц.

- Те хотят быстрее срок скосить. Вот и стараются! – шмыгнула носом фея. Видала бабочку?

- Какую? – спросила я. – А мне расставили крылья.

- Я крестная фея! – гордо сообщила мне фея. - Так что если какие-то терки – обращайся. Я у других фей в авторитете! Только никому не говори! Это запрещено. Это я тебе так. По дружбе сказала.  Думаешь, на коробке гарантия написана? Нет! Это срок и статья! Об этом тоже не распространяйся! А сейчас оставь меня одну!

- Совсем одну? – спросила я, зевая.

- Ты когда-нибудь сидела в подсолнухе? Пятьдесят фей! Спим в три смены! – послышался голос Джоин.

Я  нащупала выключатель и с квадратными глазами направилась спать. Я засыпала под «Ой, шмель, не жужжи! Лучше руки развяжи!», « Пусть пчелиный прожужжит конвой. Я хочу откинуться весной!» и  что-то про какую-то муху, которая позарилась на общественное имущество.

Новости, а новости? Когда вы перестанете меня удивлять?

Засыпала я под «Гоп! Шмелек! Открой мне лепесток!». Не удивлюсь, если завтра соседи при виде меня будут размазываться по стенке и вежливо здороваться.

Где-то подвывал унитаз. Я проклинала туалет за акустику. Получалось очень жалобно. С надрывом. Что-то вроде: «Не разбивай мне седельце».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я встала. Походила по комнате, а потом надела наушники и села писать. Примерно в четыре утра я отправила файл на почту издательству. Мой ректор кончил плохо. Во всех смыслах. Он женился. Я  долго и ревниво выбирала, кого бы осчастливить ректором. Потом методом жеребьевки выбрала.